задержка с началом торговли на Приморских торговых трассах воспринималась всеми весьма болезненно. Время шло, а того, весьма весомого к жалованью приварка, к которому все уже давно и прочно привыкли, всё не было. И это ощущалось всеми весьма болезненно.
Осторожно облокотясь правым боком на разогревшийся на солнце до состояния раскалённой сковородки металлический кожух пневматического пулемёта, Сидор со скучающе флегматичным видом оглядывал окружающие их холмы.
Тихо покачиваясь в полюбившемся ему мягком, подрессоренном кресле пулемётной башенки, он раз за разом заново перебирал в уме совсем недавнее прошлое, связанное как раз с этими вот местами.
Знатно тогда местные аборигены погоняли их с Димоном и Мишаней по окрестным холмам. Правда, было это не здесь, а чуть подале к востоку, но легче от того не было. Холмы были точь в точь, как вот эти, такие же рыжие, каменистые и пыльные, мимо которых они сейчас проезжали.
Скулы сводило от злости, при одном только воспоминании о совсем недавнем прошлом, и появлялось жгучее желание задержаться в этом ср. м городке ненадолго, найти и разобраться с теми, кто так страстно желал тогда добраться до их шкур. Да и планы, вынашиваемые Сидором последнее время относительно этих мест, буквально вопили навести здесь порядок.
Небольшой, забытый всеми пыльный городок Кязим был совсем недалеко от перевала. Пара, другая сотен вёрст к юго-востоку. И за неделю от перевала вполне можно было обернуться туда и обратно.
Никому из них не нужный город, интересный разве что тем, что там была забытая всеми, практически полностью разрушенная усадьба де Вехторов, единственной ценностью которой было наличие на территории усадьбы входа в широкий и удобный для транспортного сообщения подземный туннель, тянущийся под горами на другую сторону.
Теперь же с подтверждением права баронов де Вехтор на беспошлинный проход по перевалу Басанрог, с любым грузом, ценность этой горной усадьбы стремилась если и не к абсолютному нулю, то к весьма близкому к этой цифре значению. И в противовес горной, весьма возрастала ценность городской усадьбы — как транспортной базы. Обидно было лишь то, что применение глубоких и просторных подвалов под городской усадьбой к какому-либо серьёзному делу не было пока ни малейшей возможности.
Небольшой, забытый всеми пыльный городок Кязим был хоть и совсем рядом с перевалом, но, как назло, лежал в стороне от основных транспортных и торговых маршрутов.
Поэтому, такое роскошное и удобное место пропадало втуне.
Оставалось только отложить все свои планы, связанные с Кязимом на потом, а пока забрать в городке из банка свои деньги и пустить их в оборот. И наконец-то заняться тем крайне важным для них делом, из-за которого Сидор собственно и заявился на перевал.
Им кровь из носу нужна была сырая нефть. Деньги и нефть.
Установленная для города Старый Ключ на перевале Басанрог блокада, фактически поставила жирный крест на всей нефтяной отрасли Ключёвского края. Купить стакан обычного керосина в городе теперь стало проблемой даже для них, не самых бедных в городе людей, что уж говорить об остальных.
Теперь горожане, кляня всех подряд, как встарь освещали свои дома привычной лучиной, и вся деловая жизнь в городе практически замирала с наступлением темноты.
Город уверенно превращался в большую деревню. И лишь отдельные островки тех, кто в силу разных причин мог себе позволить, как встарь, купить немного плохо очищенного керосина или бензина для освещения, ещё не давал ему окончательно свалиться в дремучую дикость.
Впрочем, на подобное Сидору было плевать. Не это выводило его из себя. Простаивал их личный нефтяной заводик, который ранее гарантировано приносил им не такие уж и малые денежки.
А деньги нужны были, кровь из носу.
Потому то, сразу же по вызволению из плена застрявшей на перевале мортиры, Сидор тут же поспешил сюда, в Кязим, за деньгами Беллы.
Простившись в трактире с Советником, они договорились что тому нет смысла тащиться вместе с ними в какой-то пыльный, забытый Богом и людьми городок. Терять Советнику на совершенно бессмысленное путешествие целую неделю, при наличие у того кучи своих дел на перевал. не имело ни малейшего резона.
Да и для чего? Только для того, чтобы самому на месте подтвердить личность Сидора, с чем вполне успешно мог справиться и обычный баронский перстень, каковую функцию тот последний год исправно и выполнял во всех предыдущих местах Приморья. Тем более что и у самого Советника, втайне, совершенно не желавшего по жаре и в пылище тащиться Бог знает куда и зачем, вдруг образовалось на перевале великое множество каких-то совершенно неотложных и самых срочных дел.
В конце концов договорились, что тот подождёт их возвращения на месте, на перевале, а заодно и получше разузнает про места, где можно по дешёвке разжиться качественной сырой нефтью.
Жёсткий толчок в бок вывел Сидора из умиротворённо созерцательного настроения и вернул в суровую прозу будней.
— Начальника! Хватит предаваться ностальгическим воспоминаниям и глупым мыслям. Скоро город и надо бы отдать последние указивки.
Мишка Запрудный, их бывший проводник на эту сторону гор по открытой лично им пещере. Наглый, самоуверенный тип. Руководитель, снятый лично им, Сидором, с этой должности, как не справившийся с обязанностями руководителя, и ничуть от этого не пребывавший в расстройстве или в угнетённом состоянии. Очень жизнелюбивый человеческий тип.
Наоборот, после того как его выгнали с руководящей должности Сашка расцвёл и буквально вернулся к жизни, настолько видно руководящая работа было не его дело. Сейчас же он сидел рядом с Сидором на боковине броневика и, весело, беззаботно скалясь, ничуть не озабочиваясь вопросами чинопочитания, раз за разом больно тыкал собственное начальство кулаком в бок.
Его, своё непосредственное начальство. Барона, в конце концов. Нагло, чувствительно и…, блин, как больно то…, тыкал кулаком в бок.
И, что самое противное, был совершенно прав. Что-то Сидор чересчур отвлёкся и замечтался. А в этих местах подобное беззаботное поведение было… чистым самоубийством.
— Господи! — обречённо подняв глаза вверх, уныло пробормотал себе под нос Сидор. — Когда же ты научишься хотя бы… вежливости. Такое хорошее настроение, — с тоской посмотрел он на близкие пыльные холмы, — было…
'Горбатого могила исправит, — раздражённо подумал он, машинально поглаживая ноющий бок.
Было понятно, что справиться с Мишаней можно было одним лишь способом — пороть мерзавца! Пороть было нельзя. Вполне возможно, что сейчас своим тычком он спас Сидору жизнь, настолько Сидор за последний год насмотрелся картин, когда вот точно такой же 'мечтатель', в конце концов оказывался под колёсами телеги со стрелой в горле, неизвестно откуда прилетевшей. Вот из точно таких же окрестных покрытых рыжей пылью и пожухлой травой окружающих дорогу холмов.
— Ты чего там бормочешь, начальника? — радостно скалясь, Мишка проворно забрался к нему на верх броневика.
Устроившись рядом с пулемётной каруселью, он прилёг на пышущую жаром полуденного солнца плоскость стеклянной крыши под стволом пулемёта и, осторожно повозившись, чтоб случайно не прикоснуться к раскалённому стволу, кивнул в сторону холмов.
— Если мне не изменяет память, то примерно где-то в таких вот холмах, где-то здесь, нас гоняли как крыс в трюме, — с непонятно чего довольным видом констатировал он.
Правда тогда они были порыжее и не такие красивые, как сейчас, но похоже, что это всё таки они.
— Похожи, — вяло кивнул соглашаясь Сидор, невольно поморщившись от неприятных воспоминаний. — Только тогда мы драпали на восток, а это запад от Кязима.
Наверное там в скалах где-то до сих пор валяются кости наших загнанных лошадушек.
— Чужих, — поправил его Мишка. — Если ты ещё не забыл, то тогда мы взяли в конюшне чужих лошадей и на них смотались из города.
Помолчав, вдруг неохотно добавил.
— И неплохо было бы вернуться и рассчитаться с хозяевами. Чай, всё-таки мы не воры.
