временем получаю приглашение на свадьбу. Их брак оказался счастливым и был нарушен только безвременной смертью Иосифа от сердечного приступа. Их сына они назвали в мою честь Леней. Он живет со своей семьей в Москве и успешно возглавляет строительную компанию. А Алла живет в Израиле и часто навещает сына.
Руслан Кварцхава был достойным представителем грузинского народа на нашем курсе. Он мне очень нравился своей жизнерадостностью, юмором и обворожительной улыбкой. С Юликом Либерманом они были закадынными друзьями. После института его распределили на Тбилисский авиационный завод в сборочный цех мастером. Через несколько лет он стал начальником этого цеха. Однажды его вызвали в райком партии и предложили перейти на работу в КГБ Грузии. Мы всегда встречались, когда он прилетал в Москву по делам, а также на юбилейных встречах бывших студентов нашего курса. Во времена «застоя» он уже стал генералом.
Однажды я решил провести отпуск с шестилетним сыном Павликом в горно-лыжном поселке Бакуриани, и наш путь лежал через Тбилиси. Когда мы прилетели, у трапа нас встречал Руслан и отвез к себе на квартиру. Его радушная жена Нина сделала все, чтобы наше пребывание было в высшей степени приятным. Только тут мы с сынишкой узнали, что такое истинно грузинское гостеприимство. Нам отвели лучшую спальню в их большой и благоустроенной квартире.
На следующий день началось наше знакомство с Тбилиси. Зоопарк и поездка на машине с шофером Руслана на вершину горы, откуда открывается вид на весь Тбилиси и где находится кладбище для самых знатных грузин. Могила Грибоедова, могила матери Сталина, известных артистов и деятелей культуры. Шофер Руслана мне заметил, что грузины очень чтут и хранят в памяти поколений свою родословную. «О родственниках матери Сталина известно все, а о родственниках его отца — ничего».
Незабываемой была прогулка по проспекту Шота Руставели с посещением удивительного кафе прохладительных напитков «Воды Логидзе». Газировка с сиропами различного цвета и аромата, изготовляемыми по старинным рецептам, была настолько вкусной, что, выпив один стакан, хотелось выпить другой. На второй день по рекомендации Руслана и Нины я отправился отведать знаменитые сероводородные бани. Они были заложены много веков тому назад на источнике горячей сероводородной воды, имеющей целебные свойства. Особую воду, колорит банных помещений и мастерство грузинских терщиков я сумел оценить сполна. Когда я вышел из бани мне хотелось петь и летать. Говорят, после прокладки метро чудный источник пропал, и сегодня в этих банях течет обыкновенная вода из городского водопровода.
В середине следующего дня мы уже ехали в местном поезде в сторону Бакуриани, но нам предстояла еще одна пересадка. На конечную станцию поезд прибыл ночью. Я вынес тяжелый рюкзак на платформу, поставил Павлика его караулить и пошел обратно в вагон за нашими лыжами. Но в это время поезд трогается и быстро набирает ход. Я только успел крикнуть Павлику: «Стой на этом месте и жди меня!»
Я помнил, что станция конечная, далеко я не уеду, но не думал, что поезд будет стоять так мало. Когда он остановился в тупике, я с двумя парами тяжелых горных лыж с палками побежал обратно к станции Было абсолютно темно. Вдалеке на безлюдной платформе в свете единственного фонаря были видны яркие белые хлопья падающего снега и угадывалась маленькая фигурка моего шестилетнего горнолыжника рядом с большим рюкзаком. Сердце мое разрывалось и от бега с лыжами на плече, и от сознания того, что чувствовал мой сынок, когда его папа уезжал от него одного в непроглядную ночь. Я обнял его, а он прижался ко мне и тихо сказал: «Я знал, что ты вернешься».
Потом мы ехали на почти игрушечном маленьком поезде, состоящем из паровозика и трех вагончиков. Этот поезд «Кукушка» вез нас все выше и выше в горы мимо поселка Боржоми с его знаменитым заводом розлива минеральной воды, все выше к поселку Бакуриани.
Жена Руслана — Нина была родом из Бакуриани. Отец ее умер, а мать — баба Шура жила в поселке в собственном доме одна и вела хозяйство. Я обещал Нине, что мы навестим бабу Шуру и если нам у нее понравится, то будем жить в ее доме. Другим вариантом была единственная в поселке гостиница «Бакуриани». Павлик и я предпочли гостиницу. Но ее директор заверил нас, что свободные номера не предвидятся. Тогда я соединил его с Русланом и нам тут же предложили номер на двоих. Потом он звонил нам и интересовался, как протекает наш отдых. А катались мы там чудесно Бакуриани — это райское место для зимнего отдыха с детьми. Большая плоская и круглая долина обрамлена небольшими горами, покрытыми соснами. Горнолыжные трассы небольшие и не трудные. Под вечер после обеда в ресторане гостиницы мы с Павликом совершали очень приятную часовую прогулку в поселок
Там в одном из домов была устроена пекарня — огромный кувшин в земле снаружи нагревался дровами, а внутри его выпекались огромные лепешки вкуснейшего грузинского хлеба — лаваша. Мы покупали два. Один съедали горячим по дороге в гостиницу, другой утром на завтрак в номере, намазывая его гусиным салом со шкварками, заботливо приготовленным нам в дорогу нашей Майей.
На обратном пути мы опять переночевали в Тбилиси в гостеприимной семье Руслана и Нины. И тут я узнал, что их преследуют серьезные неприятности. Сын тяжело болен. Во время экскурсии в Афонские пещеры восьмилетний мальчик проявлял крайнее возбуждение и страх. Впоследствии врачи констатировали психическое расстройство. Их старшая дочка каталась с друзьями на санках с горы. Санки перевернулись на большой скорости, и у девочки перелом позвоночника. Многие месяцы неподвижности и последующей реабилитации.
После перестройки Руслан ушел в отставку и организовал свою фирму. Наша последняя встреча была в Москве, куда он прилетел по делам бизнеса. Выглядел молодцом, но жаловался на сердце. Потом его не стало.
Когда мы получали дипломы, в нашей семидесятой группе было только две девочки. Да и в других группах их было очень мало. Аня Дороженко была признанной «мамой» нашей группы и пользовалась непререкаемым авторитетом. Она уже была замужем за конструктором ОКБ Микояна и распределилась туда же.
Нам, студентам 1949–1955 годов, было уготовано судьбой после окончания МАИ создавать первые советские сверхзвуковые самолеты. Мы были распределены в ОКБ Сухого: Микояна и Мясищева, в ЦАГИ и на серийные авиазаводы, где строились эти самолеты. Но почти половина студентов нашего выпуска были востребованы набиравшим силу ракетостроением
Теперь я уверен, что система подготовки создателей самолетов, которая сложилась в МАИ после войны, отвечала всем требованиям того времени. Да и сейчас эта система может служить образцом в подготовке высококвалифицированного авиационного инженера-конструктора. В ее основе лежали теоретические и практические предметы общего машиностроения с последующим усвоением методов комплексного конструирования самолета. Она сочеталась с интенсивной физической подготовкой в первые два года обучения.
Отличие нашей системы подготовки от американской в развитии у студентов практических навыков конструирования деталей, узлов, агрегатов и самолета в целом. Если дипломный проект студента- самолетчика МАИ — это готовый проект самолета с подробной компоновкой и проработкой конструкции одного из агрегатов, то у американцев — только теоретическое обоснование облика самолета.
На первых двух курсах мы изучали комплекс дисциплин, составлявший основу инженерного образования. Хотя во многих дисциплинах использовались примеры из авиации, два предмета на первом курсе были непосредственно связаны с нашей будущей специальностью. Это «История авиации» и «Основы авиации». О первом я Уже упоминал выше, а о втором стоит вспомнить подробнее.
Дисциплину «Основы авиации» обеспечивала наша выпускающая кафедра «Конструкция и проектирование самолетов». Были лекции в большой аудитории для всего курса и лабораторные занятия по группам в ангаре кафедры, где были представлены несколько современных самолетов, отдельные агрегаты и узлы с наиболее интересными конструкторскими решениями. Это была и лаборатория и музей одновременно Здесь-то мы уж отводили душу. За четыре часа одной лабораторной работы мы успевали не только нарисовать подробный эскиз целого агрегата с сечениями и выносными видами, но и побродить и осмотреть другие очень привлекательные экспонаты. «История авиации» и «Основы авиации» с первого курса привили нам глубокий интерес к будущей специальности.
Интересный казус приключился у нас на лекции по химии. По радио сообщили, что американцы взорвали первую экспериментальную водородную бомбу. В перерыве студенты попросили нашего
