Магдалина стала молиться. Ветер усиливался, но в бурю не переходил. Магдалина, не вставая с колен, молилась так до самого вечера и потом, когда все уже заснули, она продолжала молиться. Утром матрос, плохо спавший от голода и жажды, проснулся и спросил:
— Ну что, женщина, твой Бог не может совершить чудо?
— Почерпай и пей, — спокойно сказала Мария.
Матрос недоверчиво ухмыльнулся и, почерпнув ладонью воду, поднес к губам. Вначале он ее понюхал, затем лизнул языком, а потом, вдруг припав губами, выпил всю разом и, наклонившись с плота к воде, стал жадно пить. Потом с радостным возгласом он зачерпнул воды в ладони и поднес к обессиленно лежащему на плоту юноше.
— Пей, Липпий, это настоящая вода.
Максимин и Калидоний тоже с радостью припали к воде. Утро было раннее, солнце только начинало подниматься на востоке. На западе не было ничего видно из-за густого тумана. Солнце пригревало все сильнее, и туман начал рассеиваться. Перед глазами изумленных путников расстилалась земля. Плот стоял возле устья большой реки. Невдалеке от берега виднелись жилые постройки.
— Э, — разочарованно протянул моряк, — так выходит, чуда нет, вода эта речная!
— Глупый ты человек, — сказал Максимин, — Иисус Христос, Бог наш, по молитвам Марии Магдалины, не только напоил нас пресной водой, но и привел к спасительному берегу наш плот.
Путники пробовали грести руками, чтобы подогнать плот к берегу. Но течение воды, выносимое рекой в море, все их труды превращало в ничто. Вскоре они окончательно выбились из сил. Тогда Мария предложила пуститься вплавь, до берега было недалеко. Но оказалось, что Максимин и Калидоний не умеют плавать. Мария Магдалина, старый моряк и юноша спустились в воду и, работая ногами, стали толкать перед собой плот к берегу. Наконец, обессиленные, они выбрались на сушу и тут же легли на берегу, не в силах идти дальше от голода и усталости.
Наконец, немного отдохнув, они побрели к ближайшему дому.
— В какие же земли привел нас Бог? — спросила Мария Магдалина у хозяев.
— Это Массалия Галльская[53], — ответил словоохотливый хозяин дома, — здесь стоит римский гарнизон, и городом управляет префект из Рима. Кроме галлов, местных жителей, здесь живут греки и римляне.
— А иудеи здесь живут? — спросил Максимин.
— Где же их нет? — даже удивился хозяин, — конечно живут. У них есть даже место, где они собираются, чтобы говорить о своем Боге.
— Прекрасно, — воскликнул Максимин, — тут даже есть синагога. Завтра суббота, и мы пойдем туда, чтобы принести им весть о Христе.
— Вы тоже иудеи? — поинтересовался хозяин.
— Да, — ответил Максимин.
Тогда хозяин стал его расспрашивать, о каком Христе собирается принести он весть своим соплеменникам. Мария встала и сказала:
— Благодарю тебя, мой Бог Иисус Христос, за то, что Ты указал мне место моего служения Тебе!
ГЛАВА 37
Жизнь Иродиады проходила безрадостно. Дворцы, власть и богатство не принесли ей того счастья, которое грезилось ей в то время, когда она всем этим не обладала. С убиением пророка Иоанна нехорошее предчувствие уже не покидало жену тетрарха никогда. Ее беспокойство передалось и Антипе. Когда он услышал об Иисусе из Назарета, творящем чудеса, у него промелькнула мысль: не восставший ли это Иоанн Креститель? Потом, когда Пилат направил к нему арестованного Иисуса, Антипа даже обрадовался случаю самому убедиться в способностях этого Человека творить чудеса. Но приведенный к нему Назарянин не промолвил ни слова, чем разочаровал тетрарха. Когда же по Иерусалиму стали распространяться слухи о воскресении Иисуса из мертвых, первосвященник Каиафа заверил тетрарха, что сами ученики украли тело своего Учителя и объявили Его воскресшим. Услышав такое, Антипа посмеялся и забыл об этом незначительном для него эпизоде жизни. Но вот об Иоанне Крестителе он не мог забыть и всякий раз, когда ему за трапезой подносили блюдо, он вздрагивал. Иродиаду вообще не интересовали никакие события, происходившие в Иерусалиме. У нее скоро появились свои заботы. Умер муж Саломеи, тетрарх Панаиды и Батанеи Филипп. Надо было позаботиться о любимой дочери. Найти достойного жениха для молодой вдовы здесь, в Иудее, было
