- Я вас не поняла, – дрожащим голосом сказала Людмила, сердце которой вдруг сжалось тоскливо-безнадежным предчувствием.
- Скоро поймете!
28
Во время этого необычного разговора «старый осел» Артур Федорович метался по пустому классу, то приближаясь к учительскому столу, то вновь отскакивая в сторону. Самый обычный с виду стол притягивал его как магнит – ведь на нем находились личные вещи Людмилы Викторовны. В то же время внутренние принципы Артура Федоровича не позволяли ему исполнить приказание Кима. Он считал себя порядочным человеком (с некоторыми оговорками, но тем не менее), а взять чужую вещь – это, простите, воровство! Однако столь удобный случай вряд ли представится снова. Несколько раз Артур Федорович протягивал руку к бежевому шарфику, вложенному в серый берет, к сумке на ремешке, зацепленном за уголок стола. И всякий раз отдергивал. А если его, кроме прочего, застанут на месте преступления? Вот сейчас войдет уборщица, гремящая ведром в коридоре, а он роется в чужих вещах!
Артур Федорович стукнул по столу кулаком, выражая свое отношение к роли, определенной для него Кимом. Стол пошатнулся, и из раскрытой тетради выкатилась вложенная между листов ручка. Наконец-то удача улыбнулась старику: ручка – это не столь серьезно, и в то же время вещь, лично принадлежащая Людмиле Викторовне.
Конечно, Артур Федорович знал, что сознательно упрощает проблему: ведь главный смысл действия заключался отнюдь не в стоимости украденного. Ким не скрывал, что с помощью «сувенира» попробует овладеть сознанием хозяйки. Говорят, человек идентичен информации о себе самом, а эту информацию можно «считывать» с какой-либо принадлежащей ему вещи. Потому что внутренняя сущность невидимо оседает на предметах, к которым человек прикасался; пропитывает его одежду, место, где он жил и т.д. В этом, надо полагать, коренится смысл почитания верующими святых мощей, источающих особые цельбоносные токи.
Однако заявленный принцип может действовать и в обратном направлении: например, колдуну для воздействия на человека тоже требуется вещь, находившаяся в личном употреблении. Она послужит колдуну дверью во внутренний мир намеченной жертвы, если, конечно, этот мир не защищен чем-то изнутри. Но это уже отдельный вопрос – о прочной защите. Пока же Ким, получив пресловутую ручку, обретает над Людмилой Викторовной определенную власть.
Артур Федорович был не настолько глуп, чтобы этого не понять. Но если он опять предстанет перед Кимом с пустыми руками… В прошлый раз Ким предупредил, что дает ему последнюю отсрочку! А ведь он может просто уничтожить бедного старого неудачника, не пробившегося наверх артиста…
Перед этим доводом все прочие казались не столь значительны. Нахмурившись, Артур Федорович решительно опустил свой трофей в карман.
А через минуту оказалось, что госпожа удача предпочитает закон парности: если уж она улыбнулась тебе один раз, можно рассчитывать и на вторую улыбку. В класс, запыхавшись, вбежали два мальчугана: прекрасный пастушок Слава Стайков и еще какой-то щуплый парнишка небольшого роста.
- Людмила Викторовна, мы тут забыли…
- Входите, мои юные друзья, – пригласил Артур Федорович. – Людмила Викторовна вышла, но она вернется. А пока мы с вами можем приятно побеседовать!
Мальчуганы увидели, что деваться некуда – слишком поздно они, милые зайчики, заметили свернувшегося на их пути удава. Оба вошли в класс и повесили носы, чувствуя себя неловко. Но теперь им не оставалось ничего иного, как пребывать в обществе Артура Федоровича, притворяясь, что все в порядке. Иначе говоря, делать хорошую мину при плохой игре...
- Ну-с, так о чем же мы побеседуем, поджидая Людмилу Викторовну?
- Артур Федорович, это мой друг Тимка, – нахмурившись от решимости, представил Славик щуплого мальчонку. – Вы всегда спрашиваете, у кого есть проблемы, – так вот у него они есть!
Мальчонка не изъявил радости, что о нем заговорили в таком контексте, но вслух ничего не возразил. Лицо его было напряженным, словно малыш хронически переносит острую душевную боль. Похоже, Славик прав: у его дружка действительно есть проблемы. Настоящие либо выдуманные – в данном случае это неважно, потому что сам мальчик страдает от них как от настоящих.
- Знаете, чего боятся все на свете напасти? – спросил Артур Федорович. – Обсуждения. Страхи роятся в темноте, а как только выведешь их на свет, они рассеются и исчезнут. Все равно что змеи, которые живут под камнями: отодвинешь камень – змея уползет.
Последнее сравнение было взято Артуром Федоровичем из старинных церковных книг, которые он читал когда-то, намереваясь сыграть в спектакле священника. Там это говорилось про исповедь, в том смысле, что змея – грех, а камень – утаивание. Перестанешь таить, назовешь грех на исповеди – сдвинешь камень, и змея уползет. А ведь точно подмечено! Если бы, к примеру, Артуру Федоровичу предстояло рассказывать о том, с каким чувством он смотрит на этих малышей, он бы, наверное, перестал так на них смотреть. Недозволенная сладость должна оставаться тайной – либо вовсе уйти из твоей жизни.
- Давайте выпускать змей! – с воодушевлением закричал Славик.
Другой мальчонка
