его одной из самых устойчивых валют мира. Теперь этому пришел конец. Во-вторых, поступление на рынок огромной массы бумажных денег. Не надо быть маститым экономистом, чтобы понять: механизм инфляции запущен. Вряд ли огородники, торговавшие на Смоленском рынке, читали Адама Смита вкупе с трудами Карла Маркса и Туган-Барановского, но они наверняка помнили, как во время Русско-японской войны стремительно дешевели деньги. Поэтому нет ничего удивительного, что цены поползли вверх.
Бороться с инфляцией правительство решило административными мерами. Местные власти получили право устанавливать фиксированные цены («таксу») на продукты и товары первой необходимости. В Москве каждую неделю стали выходить особые справочные ведомости «с предельными расценками», утвержденными градоначальником.
Само собой разумеется, система административного регулирования цен находилась в противоречии с рыночными принципами ценообразования. В августе 1914 года газеты писали о несовершенстве механизма назначения «предельных расценок». Так, исходя из цен в крупных магазинах центральной части города, мера картофеля была оценена в один рубль, в то время как на рынках за нее еще просили 60 копеек. Но гораздо сложнее было с мясом. Торговцы из центральных районов Москвы традиционно покупали мясо скота высокой упитанности и платили за него дороже. Легковесные туши, стоившие дешевле, уходили на окраины. Тем не менее разница в сортах мяса не находила отражения в ведомостях.
Для более точного определения цен была создана смешанная комиссия, в состав которой кроме представителей градоначальничества и городской управы вошли члены Комитета биржи пищевых продуктов.
Забегая вперед, отметим, что со временем наступили моменты, когда цены «по таксе» стали значительно отставать от реальной стоимости продуктов. Например, в феврале 1917 года гласный городской думы Н. В. Щенков отмечал такую несообразность: официально фунт черного хлеба стоил семь с половиной копеек, а на деле его выпечка обходилась на две копейки дороже. Стоит ли удивляться, что пекари всеми правдами и неправдами избегали выпускать этот вид хлеба.
С начала сентября 1914 года тема непрерывного роста цен начинает главенствовать в разговорах москвичей. В газетах первая заметка под названием «Вздорожание продуктов» была опубликована 5 сентября в «Утре России». Она была посвящена ценам на куриные яйца. В начале войны из-за прекращения вывоза в Германию стоимость десятка яиц упала до 16 копеек, но 2 сентября их уже продавали по 24 копейки за десяток. При этом публику уверяли, что рост цен связан с началом экспорта продовольствия в Англию. А вот покупатели были убеждены, что все дело в сговоре торговцев.
Взгляд на таксу с разных сторон
Полтора месяца спустя предметом обсуждений стало подорожание мяса. В розничной продаже вместо 21 копейки за фунт пришлось платить 22. Это произошло из-за сокращения поставок скота: вместо обычной нормы в 6–7 тысяч голов в Москву стало поступать в среднем 2500.
18 ноября 1914 года на заседании Московской городской думы обсуждалось обращение Московского биржевого комитета пищевых продуктов и винной биржи. В нем содержался призыв принять меры к обеспечению населения Москвы коровьим маслом, с поставками которого начались перебои. Биржевики сообщали, что Вологодский район, снабжавший Москву маслом, поражен неурожаем кормов, а в Сибири, где из-за прекращения экспорта масла имеется в изобилии, оно подвергнуто реквизиции[33] и, несмотря на повышение цен, скоро масла в Москве в розничной продаже не будет. Даже столпы молочной торговли, крупнейшие московские фирмы – Бландовых и Чичкина, вынуждены «отказывать покупателям в отпуске коровьего масла».
Интерес представляет само обсуждение грядущего «масляного голода», превратившееся в почти неприкрытую критику царского правительства. Так, гласный П. И. Булатов заявил, что много масла вывозится в Швецию, а оттуда – «неизвестно куда, но дума знает
Городская дума единогласно постановила обратиться к правительству с предложением о прекращении экспорта и освобождении от реквизиции масла, предназначенного для снабжения населения.
Впрочем, у гласных, критиковавших правительство, тут же нашелся оппонент. Рядом с сообщением о заседании городской думы «Утро России» поместило статью «Масляный конфуз», в которой, в частности, говорилось:
«…Дело в том, что в нашем расчетном балансе вывоз масла занимает весьма почетное место, и этого продукта экспортировано за границу в 1913 году на 70 миллионов рублей.
С прекращением общего экспорта ввиду войны русская торговля и промышленность необычайно остро почувствовала недостаток иностранной валюты для закупки за границей необходимого нам сырья: хлопка, красок, металлов, машин и т. п., каковых внутри страны не имеется и без которых работать невозможно.
– За чем, Акулинушка, ходила?
– За маслом!
– Получила?
– Получила… кукишь с маслом!
Между тем долг каждого промышленника в это тяжелое время работать во что бы то ни стало и тем усиливать способность населения выдерживать военные невзгоды как можно дольше, в чем и кроется залог окончательной победы над врагами родины.
Ввиду этого правительство и торгово-промышленные организации напрягают все усилия к изысканию способов облегчить приток к нам иностранной валюты и тем удержать от падения курс нашего рубля».
О том, что надо поторопиться с «усилиями к изысканию способов» укрепления рубля, наглядно свидетельствовала опубликованная в те же дни статья «Вздорожание жизни»:
«В “Утре России” уже отмечалась наблюдающаяся за последнее время дороговизна таких продуктов, как мясо, молоко, масло и рыба.
Повышение цен, однако, не ограничивается этими продуктами и захватило почти все предметы потребления. Причины вздорожания различны по отношению к тому или иному продукту. Так, например, повышение цен на рожь и пшеницу объясняется недостатком их подвоза в Москву. В Сызрани, в Моршанске, в Саратове и других местах лежат большие залежи хлебных грузов, которые не могут быть подвезены в Москву из-за недостатка подвижного состава и перегруженности Сызрано-Вяземской ж.д. Вчера московская хлебная биржа обратилась к порайонному комитету с ходатайством о срочном наряде вагонов под хлебные грузы, но что из этого будет, пока неизвестно. Повышение цен на хлебные продукты пока сравнительно невелико – 5–10 к. на пуд, и на розничной цене хлеба не отразилось. Сильнее повысился такой массовый продукт потребления, как овес, цена которого достигла до 1 р. 35 к. за пуд вместо 1 р.–1 р. 10 к., стоявших на прошлой неделе. Хлебная биржа приняла в повышение цен на овес репрессивные меры и установила максимум в 1 р. 30 к. за пуд.
Значительное повышение цен за последние дни последовало на яичный товар – около 4 р. на 1000 штук на все сорта. Это повышение находится в связи с усилившимся экспортом яиц через Швецию в Англию, куда в настоящее время двинуты крупные партии. Недостаток подвоза яиц в Москву также объясняется расстройством железнодорожного движения.
Кроме яичного и масляного экспорта за границу за последнее время наладился вывоз из России дичи через Архангельск. Сибирская дичь, впрочем, до сих пор не дошла до Москвы, и в настоящее время в Москве куропатки, рябчики и проч. – исключительно прошлогодней охоты. Дичь Вологды и Архангельска прошла в очень небольшом числе и почти целиком попала в Петроград, а оттуда через Швецию ушла за границу.
Повышение цен на дичь отозвалось и на ценах на куриный товар, вздорожавший на 20
Сильно вздорожали все бакалейные и колониальные товары, особенно те из них, которые идут из-за границы. За последнюю неделю цены на такие продукты, как кофе, какао, сардины, перец и пр., вскочили
