По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

систематичность, отдельная реакция возможна только потому, что она связана с другими подобными реакциями, которые были серийно организованы, но которые действуют не просто как индивидуальные элементы, идущие один за другим, а как единое целое. Руководство посредством таких схем является наибсйёе надежным из всех способов, с помощью которых на нас может воздействовать опыт, имевший место когда-нибудь в прошлом» (Bartlett, 1950, с.201). Бартлетт предполагает, что схема проявляется в мышлении, восприятии, памяти и поведении. Соприкасаясь со схемой, приходящие сенсорные данные наполняются значением. Схема включает классификации: а) сходных ситуаций и б) способов реагирования, соответствующих этим ситуациям. Не следует рассматривать схему как застывшую конструкцию прошлого опыта и низводить акты, осуществляемые при соприкосновении стимуляции со схемой, до уровня стереотипов.

Момент развития схем подчеркивается в определении, данном О. Зангвиллом и Р. Олдфилдом: «Вначале организм отвечает только «за непосредственно представленную внешнюю стимуляцию. Но нет таких случаев, в которых бы обусловливание ответа устанавливалось на языке узко изолированных стимулов. Ответ зависит от упорядочивания предшествующих реакций, которые уже были организованы. Имя, данное этим организованным ответам <…> есть схема» (Oldfield, Zangwill, 1942, с.50). Эти авторы полагают, что понятие схемы почти одновременно было предложено в конце 1920 годов физиологом Г. Хедом и психологом Г. Рево д’Аллоном. Из определения Зангвилла и Олдфилда видно, что схема возникает в процессе деятельности субъекта (организма). Однако, по их мнению, схема не оказывает непосредственного влияния на прием информации, а активизируется, отвечая на стимуляцию (гипотеза «ответа»).

Подробный анализ понятия схемы проведен в работах М. Вернон (Vernon, 1955, 1957). Рассматривая вопросы развития схем в восприятии, Вернон самым тщательным образом анализирует экспериментальные данные «Нового взгляда». «Можно придерживаться мнения, что образы конструируются из сенсорных данных, хотя и не являются целиком их функцией, и в то же время утверждать, что эта конструкция [построение образа. — А.А.]определяется познавательной активностью, так же как и индивидуальной потребностью и интересом» (Vernon, 1955, с.180). Наивно полагать, что опыт — это скопление мотивов, потребностей и интересов, не связанных со знанием субъекта.

Под знанием понимается, конечно, не только вербальное знание, но знание о том, что может появиться после ряда событий в ситуации и как следует прореагировать на эти события. Знание классифицировано в опыте организма (субъекта поведения) в виде схем. Несомненно, что в схемах отражены и индивидуальные особенности субъекта, которые влияют на когнитивные процессы: его культура, интересы, мотивация и потребности. «Основная критика экспериментальных методов, разработанных для изучения влияния мотивации на восприятие, заключается в том, что они не учитывают, что именно эта мотивация заставит субъекта ожидать увидеть» (Vernon, 1955, с. 190).

Действительно, в ситуации лабораторного эксперимента ничто не информирует испытуемого о том, какой, если не любой, из схем будет соответствовать предъявляемый материал. Поэтому нет решительно никаких оснований утверждать, что, например, голодный испытуемый в лабораторной обстановке будет ожидать слова, связанные с пищей, и т. п. По-видимому, большее влияние на восприятие испытуемых оказывают инструкция и предъявляемая стимуляция. Встает вопрос: в каких отношениях находятся между собой установка, вызванная инструкцией, стимуляция и потребность испытуемого? В экспериментах Постмана и Крэчфилда испытуемому предъявлялись слова с пропущенными буквами, среди которых были слова, связанные с пищевыми объектами. При различных уровнях пищевой депривации (0–1 час, 2–3 часа, 4–6 часов) количество ответов, связанных с пищевыми объектами, не возрастало. Авторы обнаружили, что потребность оказывает на восприятие меньшее влияние, чем установка (познавательная) и структура стимульного материала. «Интенсивность потребности — это лишь одна из переменных, модифицирующих влияние таких общих принципов познания, как избирательные установки, в пределах ограничений, определяемых структурой стимульного материала» (Postman, Crutchfield, 1952, с.217). Влияние познавательных установок на восприятие было также продемонстрировано в экспериментах Вернон. Она предъявляла летчикам серию необычных картинок, а в конце серии — картинку, на которой был изображен летчик, сидящий в кабине самолета. Некоторые испытуемые не сумели воспринять последней картинки, так как в процессе эксперимента у них выработалась установка «воспринимать необычное» «Если бы этот тип ситуации бесконечно повторялся, то установка со временем должна была бы развиться в схему, относящуюся к этой ситуации» (Vernon, 1955, с. 187).

Критика Вернон экспериментальных работ «Нового взгляда» может быть сведена к ряду положений, которые сколь тривиальны, столь и неопровержимы.

1. Образ конструируется из сенсорных данных, но определяется не только этими данными.

2. В построении образа принимает непосредственное участие схема, отражающая классы ситуаций и содержащая знание о том, как вести себя (реагировать) в этих ситуациях.

3. Ожидания (установки) субъекта мобилизуют соответствующую схему, затормаживая другие схемы.

4. В экспериментах «Нового взгляда» испытуемые сталкиваются с ситуациями, с которыми им не приходилось иметь дело в повседневной жизни. Поэтому нет основания утверждать, что в этих ситуациях у испытуемого будут актуализированы схемы, связанные с потребностями.

5. В экспериментальных ситуациях испытуемые склонны развивать познавательные установки, определяемые инструкцией и условиями эксперимента. При длительной тренировке эти установки могут развиться в схемы.

6. Схема — активная организация прошлого опыта индивида, в которой отражены индивидуальные особенности. В построении схемы участвуют потребности, мотивы и интересы индивида. Однако эксперименты «Нового взгляда» не предоставили веских аргументов, свидетельствующих о прямом влиянии органических состояний и культуры на восприятие.

В критике Вернон акцентируется внимание на когнитивной активности субъекта, приводящей к формированию схем. Схема — опосредующее звено между стимулом и реакцией. По словам Халла, только очень хитрый человек сможет отличить схему от установки.

Когнитивная теория гипотез Джерома Брунера и Лео Постмана

Под влиянием критики внутри «Нового взгляда» выделилась группа психологов, отошедшая от первоначальных позиций этого направления. Их не устраивали двусмысленность и противоречивость экспериментов, проведенных на раннем этапе развития «Нового взгляда», который впоследствии стал называться этапом теории направленных состояний (directivestates). Многие зависимости, полученные теорией направленных состояний, характеризовали скорее индивидуальные различия, чем восприятие. Отсутствовали операциональные критерии перцептивной защиты. Было непонятно, как потребности, мотивы и интересы влияют на восприятие. Игнорировалась когнитивная фаза перцептивной активности. И, наконец, оставалось неясным, «что индивид воспринимал в прошлом и как опыт связан с готовностью воспринимать объект определенным способом?» (Allport F., 1955, с.376). Все эти факты заставили Брунера и Постмана провести ревизию теории направленных состояний. Следствием этой ревизии было рождение новой теории — когнитивной теории гипотез.

Центральным понятием этой теории является «гипотеза». Характеризуя его, Дж. Брунер писал. «Понятие “гипотеза” теснее всего связано с такими терминами, как “детерминирующая тенденция”, “установка” (set), Aufgabe, “когнитивная диспозиция”. Она [гипотеза — А.А.]может быть определена как генерализованное состояние готовности отвечать избирательно на классы событий в окружающей среде. Мы характеризуем ее как генерализованную, так как она форма настройки [курсив мой. — А.А.]организма, которая может управлять всей когнитивной активностью…» (Bruner, 1951, с.125).