Глава 1 Заказное самоубийство
Рисунок Валерия Дмитриева, (а также рисунок на авантитуле)
— Скажите, вы не знаете, от чего умер усопший?
— А это же на венках написано:
“От товарищей по работе”, “От профкома”, “От жены и детей”...
Кто
Первого июля 2008 года одна из крупнейших компаний России — Российское акционерное общество энергетики и электрификации “ЕЭС России”, сокращенно РАО “ЕЭС”, — приказала долго жить. Соответствующие бумаги и документы были подготовлены и подписаны заблаговременно. Сотрудники, еще до 30 июня числившиеся в штате холдинга, заперли двери своих кабинетов, сдали ключи на вахту и разошлись кто куда. Специально вызванные промышленные альпинисты сняли с верхней кромки двадцатитрехэтажного здания на Юго-Западе Москвы буквы “РАО “ЕЭС России”. Теперь его снова можно будет принять за пристройку к известному фитнес-центру World Class, чья броская вывеска осталась висеть на здании нетронутой. Фитнес-центр располагался в нижних этажах офисного комплекса до переезда сюда РАО “ЕЭС” и остался на своем месте после того, как последний сотрудник холдинга в последний раз выключил свет в своем кабинете.
Шестого июня навсегда закончилась торговля акциями компании на бирже. Там теперь мемориальная табличка “Здесь с... по... торговались акции РАО “ЕЭС России”. На брокерской фене эти бумаги назывались “Рая”. Спи спокойно, дорогая Рая... Само здание штаб-квартиры компании было продано новому владельцу еще 16 января.
Все, конец фильма.
Вряд ли в мировой корпоративной истории найдется еще хотя бы один случай, когда компания добровольно наложила бы на себя руки. Известно немало примеров, когда владельцы предприятия по той или иной причине принимали решение о его ликвидации. Кому-то это помогло сократить убытки или повысить доходность других бизнесов. Но это все — стратегия акционеров. А вот чтобы менеджмент положил десять лет упорного труда на ликвидацию компании, лишившись в итоге работы, офисов, статуса, — это что-то совершенно особенное. При этом “лицензию на самоубийство” руководство РАО завоевывало в жесточайшей борьбе. И в эту борьбу по разную сторону баррикад были втянуты не только энергетики и владельцы энергоактивов, но и правительства нескольких созывов (во главе с Кириенко, Примаковым, Касьяновым, Фрадковым, Зубковым), вся вертикаль власти, от мэров до президента, все крупнейшие политические силы страны, крупный и очень крупный бизнес и множество других заинтересованных лиц и организаций.
За что
Зачем Чубайс ликвидировал РАО и надо ли было это делать? Как ему удалось мобилизовать сторонников, что он сказал противникам, чтобы убедить их или нейтрализовать, и как он обошел или нейтрализовал непримиримых оппонентов? И самое главное — стоила ли игра свеч, надо ли было все так резко ломать, вплоть до уничтожения компании?
Любая монополия стремится к тому, о чем мечтают многие простые люди: как можно меньше работать и как можно больше получать. А любая естественная монополия, какой, безусловно, являлась РАО “ЕЭС” до разделения на монопольную и немонопольную части, стремится к этому сверхъестественно. Но, в отличие от многих простых людей, она имела все необходимое для достижения указанного результата. И все бы ничего, если бы не одно малозначительное обстоятельство. Указанный результат достигается только и исключительно за счет тех самых простых людей, их родственников, близких и знакомых, за счет тех, кто с ними вообще никак не знаком, за счет тех, кто готов работать много и получать, сколько дадут или сколько получится. За счет всех без исключения. Такова природа любого монопольного доминирования. Такова природа электричества, заключенного в провода единой энергосистемы, в распоряжении которой находилось практически все производство электроэнергии страны, ее распределение и сбыт.
Монополия, как Кощей, бессмертна. В том смысле, что сама она по своей воле или естественным путем, от старости, например, ни за что не помрет. Здесь нужна воля чужая, извне, со стороны. То есть нужен какой-нибудь Илья Муромец или Иванушка-дурачок, который найдет Кощеево яичко, достанет оттуда иглу и сломает ее.
С точки зрения Чубайса и его сторонников, “Кощеевым яичком” энергомонополии (как и любой монополии в принципе) является соединение монопольного сектора (в нашем случае — сети электропередач) и конкурентного (предприятий генерации и сбыта) в одних заинтересованных руках. Надо разделить компанию на монопольную часть и конкурентную. Причем конкурентную часть разделить, в свою очередь, на конкурирующие между собой компании. Это и будет означать — разбить “Кощеево яичко” и сломать иглу, на конце которой его погибель. То есть РАО “ЕЭС” ликвидировать как класс. Так выглядит суть того, что затеял и осуществил Чубайс.
Отрабатываются, как говорят в органах, разные версии доведения компании до самоубийства. Есть версия примитивная: дескать, управлять не мог, вот решил ликвидировать. Мол, “не доставайся же ты никому”...
Есть другое, более содержательное, рожденное, похоже, в самом РАО “ЕЭС”, объяснение.
Если бы Чубайс правильно разделил РАО и именно продал потом по кускам, то любой из оппонентов мог бы сказать: ограбил Россию. А он ликвидировал. Это как-то не вписывается в стандартные обвинения: раздал, разворовал, развалил — все не подходит. Даже Зюганов, по идее, должен оказаться в затруднении.
Имел ли в виду такого рода интерпретацию Чубайс, когда решал судьбу РАО, неизвестно. Скорее всего, просто не думал об этом. Но очевидная небанальность решения дает возможность и для такой интерпретации событий.
Похожий случай произошел в Германии в июне 1948 года. “Это было время, когда мы в Германии занимались вычислениями, согласно которым на душу населения приходилось раз в пять лет по одной тарелке, раз в двенадцать лет — по паре ботинок, раз в пятьдесят лет — по костюму. Мы рассчитали, что только каждый пятый младенец может быть завернут в собственные пеленки и что лишь каждый третий
