Посвящается Валерию Янковскому
Понастроили люди городов, Смотрят — Радуются… Ест дым слепые глаза кротов. Ничего, Терпят… Даже, бывает, в Радоницу Хвастанет иной перед предками: Вот Мы, Ваши потомки, как! А вечером, мерцая сигаретками, Течет разомлевших голов река. Отдыхают. Уютные дансинги. Синема. Пикничок с криком… Спросишь: — Как живем? — Так себе… Ниче… Вы как? — И везде так, и все так. А иные, непонятные, мечутся. Глаза лезут на лоб — ищут: живую беседу, живого человека. Человечицу. И вот вижу: напролом, наперерез. Как реке — запруда. Как смерти — воскрес! Живая, Настоящая, Человечья. У пенящейся, искристой речки, У горы зеленого исполина — «Новина»! В синих конвертах с помеченным адресом Солнечной, яркой, далекой земли — Грусть о потерянном, память о радостном — Письма твои. Детский роман наш, забавный и маленький, Памятью сдан промелькнувшей весне. Влезли деревья в пушистые валенки — Дрогнут во сне. Греют друг дружку, нахохлившись, рядом Сидя на белом плетне, воробьи, Снежные хлопья ложатся на гряды — Чтоб все обновить. Тихо баюкаю душу недужную… Сонное солнце грустит о весне, В окнах оснеженных — утро жемчужное. Падает снег… Я замолчала потому, Что о себе твердить устала. Кому же я нужна, кому? Вот почему я замолчала. Живи. Люби. А что любить? Успех? Дома? Толпу Шанхая? И яростно писать на «бис» Стихи о яблонях и мае? Родные яблони мои, Я вовсе вас не разлюбила, Но накипает и томит Иная боль, иная сила. Я оставляю дневникам Шестнадцать лет, мечты о принце: Когда мечтать о принцах нам — Здесь, во взбесившемся зверинце? В театрах, клубах, кабаках Для всевозможных иностранцев Пляшу. Не то чтоб гопака, Так — «экзотические танцы». Кого любить? За что любить? За эти глупые улыбки?
