соблазну войти в свое сердце. А что теперь с девицей той будет? Об этом ты подумал? Так вот, выход я вижу только один: каждый день ты за нее молиться должен, каждый день! Это крест твой, и всю жизнь отныне тебе его нести! Знай, от молитвы твоей теперь ее спасение зависит, о твоем спасении я уж не говорю.
Ну а теперь о главном. Принимай, брат мой, пострижение. Семейная стезя не для тебя. Иные в монахи идут для карьеры, ты же монах по призванию. Никогда ты не станешь епископом, но хороший монах из тебя получится.
* * *
Через несколько дней состоялся мой постриг. С волнением я ждал, какое же имя мне нарекут. И вздрогнул, когда прозвучало имя любимого ученика Христа, святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.
Давно не брался за дневник. Богослужения, требы, хозяйственные заботы о храме не оставляют свободного времени. Два-три часа каждой ночью я молюсь в алтаре. Это священное для меня время. Часы проходят как секунды. Если бы не молитва, вряд ли я бы смог выдержать перегрузки, которые легли на меня в последнее время.
А храм живет! Храм возрождается! Коля пишет иконы, прекрасные иконы! Некоторые из них я уже освятил, и они заполнили зияющие ниши в иконостасе. Арсений Елагин работает на лесах у западной стены храма. Она закрыта пленкой. Елагин хочет раскрыть ее и представить свою фреску людям, как только она будет полностью завершена. Общая композиция, конечно, согласована со мной. Убедившись в соответствии его письма принятым канонам, я предоставил Арсению полную свободу. В этой работе его мятущаяся душа, стремление выйти «за рамки искусства» нашли, по-моему, идеальное выражение. Он перестал пить. Изменился сам его облик. Походил он теперь не на богемного художника, а на благочестивого, смиренного монаха.
Храм благоукрашается, приход живет, власть имущие словно забыли о нас. И все-таки чувство тревоги не покидает меня. Никак не могу отделаться от ощущения, что некто незримый тайком следит за каждым моим шагом и готовит для меня западню. Особое беспокойство испытываю я, отправляясь на требы. Тут подстроить ловушку проще всего. У меня даже вызывает удивление, почему он, мой тайный враг, не спешит воспользоваться такой возможностью. Конечно, интуиция до сих пор не обманывала меня. Но разве могу я отказаться пойти к умирающему человеку, что бы ни говорила мне она?!
Вчера после литургии ко мне подошла пожилая интеллигентного вида женщина в шляпке, в красивом пальто и, смутившись, спросила:
— Батюшка, не могли бы вы посетить мою больную сестру и крестить ее?
— Конечно.
— Можно это сделать сегодня?
— Далеко живет ваша сестра?
— Полчаса езды на автомобиле. Машина будет. Об этом не беспокойтесь. Когда бы вы смогли поехать?
— Через час.
В назначенное время я вышел из храма. Машины пока не было, но на некотором удалении у тротуара стояла черная «Волга» с «мигалкой» и антенной для радиотелефона.
«Так, так, так... — подумал я, — это уже интересно. Когда будут брать? Неужели сразу около храма?»
Из «Волги» вышел мужчина атлетического сложения с короткой стрижкой и направился ко мне.
— Приказано доставить вас до объекта, — по-военному отчеканил он.
— До какого объекта?
— Мне сказали, что вы в курсе.
«Конечно, в курсе, — подумал я, — о чем тут спрашивать? Ясно, до какого».
— Не проще бы было пешком пересечь площадь?
— Да, сюда было бы удобней, — ответил мужчина.
— Значит, нам в другое место?
— В другое.
— Ну, что ж, поехали.
К моему удивлению, мужчина оказался в единственном числе. Я
