— Ничего, папа, все в порядке, — с притворным равнодушием ответила я. — В хорошую погоду даже рыба лучше клюет.
Чарли озабоченно посмотрел на меня. Он боялся оставлять меня одну, боялся, что я снова начну хандрить.
— Серьезно, я Джессике позвоню, — на ходу сочинила я. Лучше сидеть одной, чем под отцовским присмотром. — У нас скоро тест по матанализу, пусть поможет! — Это действительно было так, только вот придется обойтись без Джесс.
— Отличная идея! А то в последнее время ты постоянно с Джейкобом, подруг совсем забросила.
Улыбнувшись, я кивнула, будто мнение подруг что-то для меня значило.
Чарли уже шагнул к двери, но потом обернулся, чем-то обеспокоенный:
— Слушай, вы ведь с Джесс тут будете заниматься?
— Конечно, где же еще?
— Ну, просто хотел попросить, чтобы держались подальше от леса.
Погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что к чему.
— Опять медведи?
Папа кивнул, по-прежнему хмурясь.
— Пропал турист. Сегодня утром егери нашли его палатку, а сам он как сквозь землю провалился. Вок руг следы каких-то крупных животных. Конечно, звери могли появиться позже, почуяв еду… Так или иначе, сейчас там ставят капканы.
— А-а… — рассеянно отозвалась я, пропустив папины слова мимо ушей: меня больше волновала ситуация с Джейкобом, чем перспектива быть съеденной медведем.
Хорошо, что Чарли спешил и не стал дожидаться звонка Джессики: хоть комедию ломать не пришлось. Для вида нужно собрать учебники и сложить в рюкзак.
Имитация кипучей деятельности увлекла меня настолько, что мрачную перспективу провести в одиночестве еще один день я осознала, лишь когда патрульная машина отъехала от дома. Двух минут в обществе молчащего телефона оказалось достаточно, чтобы понять: взаперти сегодня не останусь.
Джессике звонить не стоит. Судя по всему, она теперь ко мне в оппозиции.
Можно съездить в Ла-Пуш за мотоциклом… Мысль дельная, если бы не одно «но»: кто повезет меня в больницу, когда по дороге что-нибудь случится?
Или… Карта с компасом остались в кабине пикапа. По-моему, я разобралась в ориентировании достаточно, чтобы не потеряться. Вдруг получится исследовать сразу две линии и Джейкоб в награду осчастливит своим присутствием? О том, сколько времени на это уйдет, думать не хотелось. Или о том, что вообще ничего не выйдет…
Представив реакцию Чарли, я поморщилась от чувства вины, но тут же взяла себя в руки. Дома мне сегодня просто не высидеть.
Через несколько минут я ехала по знакомой грунтовой дороге: опустила окна и гнала на предельной для пикапа скорости, стараясь насладиться обдувающим лицо ветром. Было облачно и почти сухо — идеальная для Форкса погода.
На деле все получилось намного сложнее, чем с Джейкобом: припарковавшись в обычном месте, я минут пятнадцать изучала крохотную стрелку компаса и пометки на успевшей истрепаться карте. Убедившись, что нашла нужную линию, шагнула к деревьям.
Жизнь в лесу сегодня так и кипела: все обитатели наслаждались сухой (в кои-то веки) погодой.
Но почему-то, несмотря на веселый щебет и чириканье птиц, жужжание насекомых и возню лесных мышей в кустах, лес навевал страх и напоминал о недавнем кошмаре. Я понимала: это из-за того, что не слышу веселого свиста Джейка и его шагов, хлюпающих по раскисшей земле.
Чем дальше в лес, тем сильнее гнетущая тревога. Даже дышать стало труднее — не от утомления, а потому, что в груди вновь вскрылась чертова рана. Стараясь отрешиться от боли, я покрепче прижала руки к сердцу.
Хотелось вернуться обратно, но неужели столько сил потрачено зря?
Постепенно ритмичный шорох собственных шагов притупил физическую и душевную боль, дыхание выровнялось, и я обрадовалась, что не бросила поиски. Из меня вышла неплохая туристка — даже скорость удалось увеличить.
Я и не представляла, насколько эффективной окажется сегодняшняя вылазка: преодолев около семи километров, к настоящим поискам даже не приступала. А потом с ошеломляющей внезапностью шагнула в образованную двумя молодыми кленами арку, пробралась сквозь высокий папоротник и увидела поляну.
То самое место — сомнения отпали за считанные доли секунды. В жизни не видела другой настолько же симметричной лужайки! Форма идеальная, будто кто-то намеренно прочертил окружность, выкорчевал внутри нее все деревья, да так, что в густой траве не осталось ни следа. На востоке негромко журчал ручеек.
В пасмурную погоду луг не поражал великолепием, однако по-прежнему дышал красотой и спокойствием. Дикие цветы еще не расцвели, зато высокая, колышущаяся на ветерке трава напоминала покрытое рябью озеро.
Место я наша, а того, кого искала, нет.
Разочарование было столь же стремительным, как и радость, которую я испытала, узнав поляну. Ноги подкосились, и, неловко опустившись на землю, я стала хватать воздух ртом.
Какой смысл идти дальше? Здесь ничего не осталось. Ничего, кроме воспоминаний, которые можно вызывать по своему усмотрению всякий раз, когда захочется испытать боль, что сейчас владела мной, владела всецело. Без
От подобных мыслей голова закружилась. Хорошо хоть одна пришла… Осознав это, я почувствовала огромное облегчение. Если бы нашла луг вместе с Джейкобом, бездну, в которую я сейчас погружаюсь, точно не смогла бы спрятать! Как бы объяснила, что разваливаюсь на части, что должна сжаться в комочек, дабы жуткая рана в груди не доконала окончательно? В таком состоянии зрители точно не нужны…
А еще никому не придется объяснять, почему я спешу уйти. Джейкоб наверняка бы предположил, что раз я так стремилась отыскать идиотскую поляну, то захочу остаться на ней дольше пяти секунд. Но я уже собиралась с силами, чтобы встать и уйти. Пустой луг причиняет нечеловеческую боль; если понадобится, я ползти отсюда готова.
Слава богу, одна!
«Одна», — с мрачным удовольствием повторяла про себя я, когда, превозмогая боль, поднималась на ноги. В этот самый момент из-за растущих неподалеку деревьев вышла фигура.
За какую-то секунду меня накрыл целый шквал противоречивых чувств. Во-первых, удивление. Я ведь далеко от тропы и никого увидеть не ожидала. Затем глаза сосредоточились на неподвижной фигуре, отметили мертвенную бледность кожи, и глупая надежда пронзила меня острым копьем. Я поспешно ее подавила, одновременно борясь с разочарованием: черные волосы обрамляют совсем не то лицо, что мне хотелось увидеть. Следующим пришел страх: да, не это лицо я бережно хранила в памяти, однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять: передо мной не случайный турист.
И наконец, узнавание.
— Лоран! — с радостным изумлением закрича ла я.
Совершенно неразумная реакция: наверное, следовало остолбенеть от страха.
На момент нашего знакомства Лоран был в группе Джеймса вторым номером. В последующей охоте он не участвовал, но только потому, что боялся: меня охраняла группа сильнее и многочисленнее той, с которой он пришел. Иначе все случилось бы по-другому: он был совсем не прочь мной полакомиться. Конечно, Лоран мог измениться: ведь специально отправился на Аляску к другой цивилизованной группе, другой семье, которая по этическим принципам не пила человеческую кровь. Совсем как… нет, эту фамилию вспоминать нельзя.
Пожалуй, страх был бы логичнее, однако я испытывала лишь огромное удовлетворение. На поляну снова вернулось волшебство. Оно было темнее, чем я предполагала, но все равно волшебство. Вот и искомая ниточка, пусть неубедительная, что где-то в этом мире живет
Изменился ли Лоран, сказать трудно. Наверное, глупо и слишком по-человечески ожидать кардинальных перемен по сравнению с прошлым годом. И все-таки что-то было определенно иначе; что именно, я понять никак не могла.
— Белла? — Похоже, Лоран удивился не меньше, чем я.
— Ты не забыл! — улыбнулась я. Ерунда какая: радуюсь, что вампир помнит мое имя.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. — Изумленно покачав головой, он ухмыльнулся и зашагал ко мне.
— А разве должно быть не наоборот? Я здесь живу, а ты, по слухам, отправился на Аляску.
Лоран остановился шагах в десяти от меня. Целую вечность не видела таких красивых лиц! Я изучала его черты с каким-то странным облегчением. Наконец-то встретила того, кто знает все мои секреты!
— Ты права. Я правда был на Аляске. Не ожидал… Увидев, что дом Калленов пуст, решил, что они переехали.
— Да… — Закусив губу, я почувствовала, как пульсируют края раны. Успокоиться удалось лишь через минуту. Лоран с любопытством на меня смотрел. — Они переехали.
— Хм-м, — пробормотал он, — удивительно, что тебя оставили. Ты же у них в любимицах ходила? — В темных глазах ничего похожего на издевательство.
— Вроде того, — кисло улыбнулась я.
— Хм-м, — снова, на этот раз задумчиво, промычал Лоран.
Тут я поняла: он не изменился, совсем не изменился. Когда Карлайл объявил, что Лоран живет с Таниной семьей, изредка вспоминая о нем, я начала представлять радужку с золотым отблеском, такую, каку всех… Калленов, — болезненно содрогнувшись, сознание выдавило эту фамилию. Как у всех хороших вампиров.
Непроизвольно я сделала шаг назад. Бордово-карие глаза не отрываясь следили за каждым моим движением.
— Они часто тебя навещают? — будничным то ном спросил вампир, почему-то подавшись вперед.
«Соври», — взволнованно прошептал красивый бархатный голос, пробившись откуда-то из недр памяти.
Услышав
