Дискуссия по докладу Е. Смирнова «Новые данные о наследственном влиянии среды и современный ламаркизм» (Вестник Коммунистической академии. 1928. Кн. 25 (1). С. 197). Стенограмма зафиксировала атмосферу и уровень дискуссии с непременным навешиванием политических ярлыков. Вот образец «обмена мнениями» между докладчиком и залом: «С места: Вы – дуалист, потому что вы берете организмы, которые имеют гены и которые не имеют генов. Смирнов: Я не знаю, кто больше дуалист, вы или я. Ведь именно вы резко разделяете организм на гено- и фенотип» и тд. (Там же. С. 212).
261
262
См.:
263
См.:
264
См.:
265
См.:
266
См.:
267
268
Не случайно феномен Лысенко обслуживала обширная полуфантастическая паралитература (В. Сафонов, Елагин, Г. Фиш, В. Лебедев, Михалевич, А Поповский и мн. др.). Характерны сами названия книг о нем: «Искусство творения» А Поповского (М.: Профиздат, 1948), «Наука изобилия» Г. Фиша (М.: Советский писатель, 1948) и «Советская быль» Г. Фиша (М.: Молодая гвардия, 1949), «Земля в цвету» В. Сафонова (М.: Молодая гвардия, 1949).
269
Стоит отметить, что на «методологическом» уровне подобная интерпретация рассматриваемой коллизии и не скрывалась. Отказ от генетики объяснялся тем, что она есть «теория предела для возможностей нашего изменения природы. Практически это предельческие теории, которые надо выкорчевать до конца» (
270
Выступая против «последышей генетики», акад. М. Митин утверждал, что последние приводят к «отвратительным уродствам, вызывающим законное чувство негодования у советских людей» (
271