Огонь мы разжигать не стали, боясь привлечь внимания оборотня. Я еще и меч свой серебряный телепортировала. Серебро — металл чистый, светлый, смертельно опасный для вервульфов. Мечу нас обучили в первую очередь. Ангелы предпочитают традиционное оружие, как и демоны. Оно и верно — ни одна пуля не возьмет бессмертного, зато меч совсем другое дело! Конечно, даже с мечом приходится трудновато, мухлевание и у ангелов, и у демонов в большом почете, хотя есть и четкие правила, нарушить которые было бы верхом наглости:
— Безоружного убивать нельзя.
— Лежачего не поднимать (никак не пойму — это что, типа труп на ноги не ставить, а то упадет, либо можно поспать чуток на поле боя, пока враг крутится на месте, готовясь к атаке?)
— Не нападать со спины (есть маленькое «но» — при особенных случаях это разрешается… А особенный случай возникал в большинстве случаев…)
— Никакой помощи со стороны — только один на один или стенка на стенку!
Существуют, конечно, и другие правила, да только их никто не соблюдает, поскольку создавались они явно под хмельком. Как вам, например, это: «Если вас поразили в сердце, то не прыгайте по всему залу, гоняясь за черной вороной, утащившей сыр у бедной лисы в момент спячки медведя»? Правильно, бред сивой кобылы в лунную ночь. Похоже, остальные тоже так считают, и пока что правила типа «Для поединка необходима пижама с розовыми слониками» попадают в полный игнор.
От столь важных юридических размышлений меня отвлекла Белоснежка, про которую я уже успела основательно позабыть. Поэтому её настойчивое ржание застигло меня врасплох.
— Ты чего?! Здесь ещё?
Лошадь выглядела чем-то взволнованной… Даже не так — она казалась взбесившейся. Тяжело хрипя, она била копытом по земле, поднимая пыль, и пыталась порвать повод, приковавший её к дереву.
— Не нравится мне это, — оживился Гэри. — Никак оборотня чует.
Белоснежка согласно фыркнула и рванула вперед так, что повод порвался. Это произошло в считанные секунды, я даже не успела понять, что к чему…
…Но зато оборотень принял дезертирство лошади как сигнал к действию…
Глава 3. Летний Дед Мороз
Не знаю, что произошло, да только обнаружила я себя покорно следующей равномерным галопом за Гэри. Сам Гэри скакал через кусты и кочки впереди, таща меня на буксире. Оборотень пристроился следом, пуская слюнки и ругаясь благим матом на волчьем языке. Короче, с нас бы только картину писать под названием «Придурки в полнолуние», можно еще комедию какую-нибудь стяпать по-быстрому.
Оборотень проголодался, бедняжка! Бежал он за десертом быстро! Да и Гэри, похоже, решил поставить рекорд в забеге — бежал он еще быстрее! На ум почему-то пришел Володя, который примерно так же мчался на зов свежеиспеченного пирога. Сегодня же в качестве прыткого пирога с мясом выступали мы…
Плоховато кормят оборотня… Да и обращаются не самым лучшим образом, вон даже на голове мешок какой-то! Обычный, из-под муки. Хотя кто его знает, может, это новый прикид от Версаче? Позднее я, конечно поняла, что прикид вовсе не от Версаче и даже не от Юдашкина, а от щедрого Гэри. Ах, так вот почему волчонок так ругается!
Тем не менее, отставать от нас оборотень не собирался. Чего мы только не делали, то есть Гэри чего только не делал, я же тоскливо вцепилась в его руку и следовала за ним, как Пятачок за Винни-Пухом. Так вот, Гэри прыгал, запутывал следы, мотался из стороны в сторону, как пьяница… Словом, старался избавиться от незваного гостя. Незваный же гость уходить вовсе не желал. Наоборот, он был жутко обижен на отсутствие угощения и страстно желал это исправить.
Наконец, фортуна соизволила нам улыбнулась, и надоедливый, отвратительный на вид, оборотень слегка отстал. Мы обрадовались, но рановато: волчишка решил, что пора нагонять конкурентов, и Олимпийские игры возобновились с новой силой. Ха! А всё равно мы быстрее достигли финиша (то бишь полянки), так что не видать вервульфу золотой медали, как своих собственных ушей!
Оборотень, вторя моим корыстным помыслам, нагнал скорость на последних минутах финишной прямой и, остановившись, задумчиво осмотрел длинное ухо…
Гэри, тяжко вздохнув, медленно обернулся с лицом человека, которого все достали, которому всё надоело и всё осточертело, а потому он с превеликой радостью зарежет первого, кто под руку попадется.
— Может, отстанешь сам, а? — тоскливо пропел он оборотню. — А то достали вы меня хуже пареной русской репы…
— Р-р? — удивленно клацнула зубами зверушка, явно не имевшая ещё дел с репой и предпочитавшая питаться исключительно человечиной.
— Ну… Знаешь, неохота мне тут с тобой чечётку выплясывать, радикулит замучил, голова болит… Понимаешь? — Гэри продолжал давить на жалость. Волчишка жалобно всхлипнул, но от ужина отказываться не стал…
— Эх, дубина, шанс тебе дал! Отойди в сторонку, Софья, — аккуратно отодвинув меня за спину, Гэри изготовился к атаке. — Не лезь на рожон, а по моей команде беги… Ясно?
Что это он задумал? МЕНЯ да ОСТАВИТЬ в стороне от неприятностей?! Не бывать этому, пока я жива!!! Неприятности — мой конек, эту привилегию я никому не отдам! Чего б мне такого сделать? Ага! А волчишка-то еще не знает, что я огнем управляю в совершенстве…
Пока я рассуждала о пользе и вреде огня, Гэри и оборотень умильно любовались друг другом. Я успела передумать тысячи вариантов сожжения оборотня на костре, отбросила десять заклинаний, выбрала оптимальное решение, на чём и успокоилась. Как раз к тому моменту, «голубки» друг другом налюбовались и, решив, что время — деньги, внезапно сорвались с мест и взвились в воздух, как больные белки, строя заодно в затяжном горизонтальном прыжке планы по вскрытию друг друга. Только вот Гэри был в невыгодном до неприличия положении — у оборотня и зубы, и когти стальные, а у этого — лишь обаятельная улыбка да пучок водорослей про запас. Ха! Оборотень зря радовался — он про меня забыл. А я как раз для него пакость заготовила…
Наморщив лоб, я сосредоточилась и постаралась вызвать огонь…
…Должно быть, я что-то напутала, поскольку вместо того, чтобы сжечь зверушку, я его, похоже, задушила… Бедное, несчастное создание! Я испытала прилив глубочайшей жалости, наблюдая за предсмертными конвульсиями этого имевшего несчастье повстречать меня существа. А потом враг кулем грохнулся вниз, последний раз дернулся и упокоился навечно. Эх, вот так живешь-живешь, а потом — р-р- раз! — и похоронный марш…
Гэри же пролетел по инерции несколько метров и поцеловался с дубом. Я злорадствовала. Хихикая про себя, я с удовольствием наблюдала за тем, как коллега усиленно трет лоб. Шишка будет! Хотя он же регенерировать может…
— О-о-о-о… — поморщился Гэри. — Я же сказал не лезть на рожон, демон дери, а ты что?!
— А я что? — эхом откликнулась я. — Я ничего. Стою себе на месте, ничего не делаю…
— Так уж и ничего? А у кого на совести труп?
— Отправишь меня в милицию? Мол, так и так, такая-то ночью, во столько-то, зверски издевалась над больным оборотнем, в результате чего тот внезапно задохнулся от возмущения? — я, присев на корточки, хладнокровно окинула взглядом пресловутый трупик.
— Ты невыносима!!! Просто невыносима!
— Так я и не просила меня никуда выносить!
Гэри, обхватив руками полюбившийся дуб, безудержно закашлялся. Причем у меня сложилось такое впечатление, что надо мной нагло и бессовестно издеваются. Я про себя усмехнулась и приказала дереву ожить. Живые деревья, наверное, были для Гэри в новинку, поэтому коллега решил прилечь и немного подумать о вечном… Вот теперь всё тип-топ, можно посидеть на травке немножко, а там, может, повезет и
