— Ты говоришь, что пришел домой в четыре часа. Кто-нибудь был дома?
— Нет. Мама и сестра вернулись где-то… — и он взглянул на мать.
— Мы с Эммой вернулись где-то в одно и то же время. Это было… — мать замялась, пытаясь вспомнить. — Где-то в пять. Это имеет значение?
— Имеет значение абсолютно все, мисс Дорент. особенно информация Джейсона. Мы не нашли никого, кто бы мог видеть ее после того, как Джейсон вышел из дома семьи Братлет. Проследив передвижение Джейсона, установив время его ухода оттуда и прихода домой, мы не можем проследить передвижение Алисии. Например, мы уже знаем, что где-то в четыре часа, когда оттуда ушел Джейсон, Алисия осталась дома одна.
Какое-то время они сидели тихо. Джейсон взглянул на Эмму. Ее глаза блестели от интереса. Она начала писать детективный рассказ, и вот у нее уже был материал из первых рук.
— Можешь рассказать что-нибудь еще, Джейсон? — спросил детектив Брекстон.
Джейсон отрицательно закачал головой.
Детектив громким шлепком закрыл свой блокнот. Все его движения были быстры, и в них не наблюдалось ни малейшего усилия.
— В любом случае, спасибо, Джейсон, — сказал он, быстро поднявшись на ноги. — Для нас это важно.
Когда он ушел, то мать похвалила Джейсона за хорошие ответы на вопросы детектива.
— Я знаю, как это нелегко, — сказала она, коснувшись его щеки.
Уже по дороге к себе в комнату Джейсон подумал: «Так уж я и был хорош?» Он плюхнулся на кровать и постарался хоть как-то упорядочить свои мысли, расставить все по местам, все события того дня, но не мог понять, что же такое важное он все-таки утаил от детектива Брекстона.
Он не рассказал о том, что в тот день Алисия была расстроена не только пазлом, и что причиной тому также был и Бред.
Он вспомнил, как Алисия смотрела на бассейн и кричала на Бреда, чтобы тот, наконец, успокоился: «Какого черта, разве я могу сосредоточиться в таком шуме?»
«Какого черта» было произнесено ее губами. Оно не звучало как ругательство, но из уст столь утонченной маленькой девочки это могло вызвать шок.
— Что случилось, Алисия? — спросил у нее Джейсон. — Что тебя вывело из себя?
— Не более чем обычно, — ответила она, указав подбородком на Бреда и его друзей. — Он от меня еще дождется.
Восхищаясь и одобряя, Джейсон качнул головой. «Дождется». Бабушкины слова. Вот, почему иногда он отталкивал ее от себя. Временами она вела себя, как пожилая леди в миниатюре, будто родилась намного раньше, чем на самом деле появилась на свет. Когда большинство ее сверстников не вылезали из Интернета, она выкладывала пазлы, подавляющее время носила длинные платья и лишь изредка могла одеться в шорты и майку, даже когда было совсем жарко. Она ворчала на брата, будто была старшей сестрой, а не младшей.
Джейсон закрыл глаза, вспоминая, как они вместе с Алисией работали над пазлом, не обращая внимания на происходящее в бассейне. Она, наконец, вошла во вкус и начала заполнять пробелы подходящими фрагментами, при этом, продолжая хмуриться и ворчать на брата.
Бред с друзьями, наконец, выбрались из бассейна и расселись на солнце, чтобы немного просохнуть. Бред встал и прошелся по двору, а затем, будто статуя, замер на солнце.
— Что могло случиться, Алисия, если я случайно задел твой стол? — он специально выделили слово «случайно».
Алисия послала ему уничтожающий взгляд.
— Может, на сегодня хватит разрушений? — сказала она холодным, как сосулька голосом — голосом отнюдь не сестры.
Бред просто стоял. Солнце освещало его со спины. Его лицо было в тени, так что прочитать выражение на нем было невозможно.
Алисия продолжала на него смотреть, будто ожидая ответ.
— Правильно? — сказала она, будто выплюнув слово.
Бред вдруг резко отвернулся, затем отошел к друзьям. Спустя какое-то время Джейсон наблюдал, как они уходили, оставляя за собой тяжелую тишину их пробуждения.
Алисия что-то пробормотала себе под нос.
— Что ты сказала? — спросил Джейсон.
— Ты не захочешь это узнать, — ответила она и со всей злостью смела со стола уже почти законченную картинку с изображением большой красной птицы. Картонные фрагменты полетели во все стороны.
Она сидела и где-то минуту смотрела на разбросанные красные кусочки. Джейсон подумал, что она вот-вот заплачет. И вдруг она произнесла:
— Я устала от пазлов. Попьем чего-нибудь холодного. Мама сделал лимонад.
Ее губы трепетали, а руки тряслись.
Губы Джейсона затрепетали тоже, когда, открыв глаза, он почувствовал собравшийся под потолком его сознания дымок тревоги. Нужно ли было об этом рассказывать детективу? Или между Алисией и Бредом были еще какие-то споры? Между братом и сестрой? Может, говорить об этом было бы глупо, так как это не значило бы ничего? Много раз за свою недлинную жизнь он уже выглядел глупо, нелепо. И вообще, что могло бы от этого измениться? Она мертва. Джейсона перетряхнуло от непреодолимого осознания жестокой реальности бытия, с которой уже было не поспорить. Очевидно, в данный момент Бред скорбел больше всех на свете, думая обо всех склоках с сестрой в тот день незадолго до ее смерти. «Бедный Бред» — подумал Джейсон. — «И больше всех, бедная Алисия».
Он уже не пытался сдержать слезы, но они почему-то не потекли. Глаза были сухими. И это ему показалось еще хуже, чем заплакать.
— Что у вас есть, — спросил Элвин Дарк.
— Подозрения, — ответил Брекстон.
— Что еще? Сенатор, который крутится надо мной, по-моему, скоро полезет на стену. Газеты и телевидение не отстают от меня с вопросами, а мне нечего им ответить. В той части города уже все ходят на ушах, полиция сходит с ума, если я… мы… не сможем им что-нибудь объяснить.
С чашечкой кофе районный уполномоченный выглядел не слишком симпатично. Но на его лице вдруг проявилась расслабленность и умиротворение. Почему бы нет? Он удалялся из штаба полиции на два-три часа, чтобы немного поспать.
— И что же вы подозреваете? — спросил Дарк. Сарказм это был или насмешка — какая разница?
— Чувствую кишками, — Брекстон понял, что это утверждение, возможно, звучало даже и жалко, но кишками он чувствовал, что впоследствии за все придется платить. И Элвин Дарк это знал.
Но Дарк не отступал ни на дюйм.
— И вы чувствуете кишками, что за это возьмется группа присяжных, или судейская коллегия. Вы знаете, что нам нужно.
— Да, — односложно ответил Брекстон, почувствовав себя школьником и послав к черту то, что Дарк на два года его младше, и при этом он чувствовал себя школьником. — Физическое доказательство.
— И вы пока не нашли связи между своими подозрениями и совершенным преступлением, — продолжил давить на него Дарк. — Конечно, кроме ваших «ощущений в кишках».
— Сначала чувствуешь кишками, а затем вдруг появляются доказательства.
— И вы позволяете себе ждать, когда все проявится затем вдруг, само?
— То, в чем мы нуждаемся, так это в признаниях, — ответил Брекстон с напряжением в голосе.
— И в ваших подозрениях, — снова сарказм.
«Время больших перемен», — подумал Брекстон. — «И оно наступает».
— Есть такой следователь, которого зовут Трент. Он из маленькой конторы в Вермонте, и у него
