Десяти минут хозяйке не понадобилось, она появилась примерно через пять, сноровисто застелила один из столов, тот, что у не закрытого щитом окна, расставила приборы, потом снова исчезла в кухне и появилась с двумя огромными тарелками.
— Садись. Картошка последняя, наверное, все, что удается найти, уже или испорчено, или проросло, — пояснила она, подразумевая горки золотистых «френч фрайз». — Овощей нет вообще, так что лей больше кетчупа.
Сначала я не понял, что она имела ввиду, но потом увидел, что она разместила свой стейк между половинками круглой булки, вбросила туда два ломтика сыру, полила все кетчупом и превратила прекрасное мясо в банальный чизбургер. К счастью, столовые приборы она не проигнорировала, так что мне никто не мешал резать мясо по кусочку и есть как человек.
Горная баранина, или как ее правильно назвать, оказалась слегка жестковатой, но вкусной, и прожарена была хорошо. Лора Джин немного удивленно посмотрела на то, как я ем, потом спросила:
— Ты в стране недавно?
— А что, так заметно? — усмехнулся я.
— Ну… да, наверное. Плюс акцент. Откуда ты?
— Украина, — сказал я, решив на всякий случай не произносить слова «Россия», вдруг тут пандемия какие-нибудь неправильные рефлексы всколыхнула.
— Это в Европе? — уточнила она на всякий случай.
— Ну, вроде как, — ответил я, ожидая продолжения расспросов, но она начисто потеряла интерес к географической теме. — Как ты здесь одна очутилась?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Сначала собиралась умереть, потом вдруг выжила, на заработала Дабл-Ар-Эс, — она зачем-то повернулась ко мне в профиль, но потом снова взялась за еду, — Решила, что пока лучше жить здесь. Тихо, ты первый человек, который заглянул сюда с самого начала. Есть «след», — она ткнула пальцем в сторону укрытого брезентом снегохода на улице, — на нем езжу… по делам, не знаю как правильно сказать. — Ищу еду и всякое.
— И как с едой?
— Мне здесь одной года на три, наверное, хватит. Пока поживу, дальше будет видно.
— А к людям идти не хочешь?
— С Дабл-Ар-Эс? — вроде как немного удивилась она.
— Они говорят, что это лечится, — вспомнил я передачу.
— Да всякое слышала я про этот Анклав, — сказала Лора Джин с заметным сомнением. — Налей мне вина, пожалуйста. И себе что хочешь.
Ее бокал стоял пустой, и я мысленно укорил себя за отсутствие манер. Подумав, я решил с виски завязать и прихватил винный бокал еще и для себя. Вино оказалось довольно молодым и вполне вкусным. Предварительно выпитый алкоголь уже подействовал, в баре вроде как было совсем не холодно. Да и от камина заметно тянуло теплом. Может тут спать пристроиться?
— Хорошее вино, — похвалил я, покрутив его в бокале.
— Да, мне нравится. Вина много везде, хватит надолго. Здесь на весь округ и десятка человек не найдется, так что нет конкуренции среди лутеров[1].
— То есть люди вокруг еще есть? Я пару раз видел следы, да какой-то псих ни с того, ни с сего стрелял в меня из дробовика, хорошо, что не попал.
— Есть, — кивнула она, прожевав очередной кусок своего чизбургера. — Живут в основном как я, где-нибудь на отшибе. Такие же, — она постучала пальцем себе по лбу.
Я не совсем понял, что она имеет ввиду, но уточнять не стал, не хотелось показаться совсем марсианином. Похоже, что говорила она о чем-то для всех очевидном. Для всех кроме меня.
— Как тебе большерогий? — спросила она.
— Волшебно, — не покривил я душой. — Здесь охотилась?
— На другой стороне озера. Людей не осталось, с охотой все лучше и лучше. Можно прожить.
— Одной?
— Лучше одной, чем вцепиться друг другу в глотки в один день, — пожала она плечами. — Сейчас для меня это не самое важное. Я серьезно говорю, — добавила она, с чего-то решив, что я ей не поверил.
— Я верю. Но одному жить все же опасно, я вот о чем. Упасть и что-то сломать, свалиться с приступом аппендицита…
— Аппендикс мне уже удалили, так что боюсь только зубной боли, — перебила она.
— От зубной боли тоже можно рехнуться подчас.
— У меня и без нее достаточно поводов, — как-то не слишком понятно ответила она. — В любом случае можно доехать до Сентрал Сити, там вроде бы есть доктор.
— В Сентрал Сити живут? — удивился я.
— Ты не знал?
— Откуда? Я в эту сторону вообще не заезжал, — выдвинул я причину своего незнания реалий.
— А… понятно. Там почти человек сто, все с Дабл-Ар-Эс, вроде как банда. Своих они не трогают, если… ну сам понимаешь, — сделала она небольшую паузу, глядя мне в глаза, из-за чего я вынужден был скроить гримасу некоего понимания, — а вот тебе бы туда лучше не попадать. А таких как я даже зовут.
— Почему не едешь?
— Ну а самому подумать? — иронично посмотрела она на меня. — Представь сотню таких как я, что у них за жизнь там?
Я попытался представить сотню «таких» и не смог, потому как до сих пор не понял, о чем идет речь. Появилась идея даже признаться начистоту, сказать, что я один из Чужих, или как нас там по радио называли, но потом решил не гнать коней. Может быть тут Чужих только правительство Анклава и любит? Может мы тут за разносчиков заразы или что-то еще? А почему бы и нет, к слову? Кто-то провалился с обычно корью из своего слоя, а для этого слоя она обернулась Суперкорью. Как вариант.
Хотя нет, не складывается так, для того, чтобы начали проваливаться из других слоев, надо сперва чтобы здесь какая-то катастрофа случилась… наверное.
Разговор клеился, появилось и вправду ощущение какого-то праздника, того самого Рождества. Я даже елку со всеми игрушками перетащил в бар. Допив бутылку вина, открыли еще одну. Я даже подумал, что есть риск завтра с утра не выехать, похмелье и долгий утренний сон становится вполне вероятным, но смирился — как-то за болтовней с Лорой Джин, к тому же явно не претендовавшей на меня, вроде как душа понемногу расслаблялась. Все же первый живой контакт с человеком в этом мире. С живым человеком.
— Меня папаша один растил, — рассказывала она. — Мать свалила с каким-то идиотом из Форт- Коллинза, мне тогда года три было. В общем, уже в четыре он таскал меня на охоту, сперва на сурков, потом уже и на антилоп. В семнадцать выскочила замуж за точную копию папаши. Тэд торговал запчастями для грузовиков, а все остальное время пропадал на охоте или рыбалке. Если мне надо было переспать с мужем, то лучше было делать это в палатке, дома он бывал реже. Ребенка мы заделали в этой самой палатке, даже помню, что в этот день муж наловил форели. В общем, когда я поняла, что осталась совсем одна, то осознала две вещи: я не смогу и часу больше провести в своем доме. Просто не могу, понимаешь?
— Понимаю.
— Нет, если ты не наврал про то, что у твоей жены иммунитет, то ты не понимаешь, — вздохнула она. — Дети были?
— Нет.
— Нет, ты точно не понимаешь. Не сможешь понять, — она придвинула ко мне свой бокал, сказав: — Налей еще. Нет, не сможешь. И да… к чему это я…
— О двух вещах, которые ты осознала, — напомнил я.
— Да… не смогу ни часу быть в своем доме. И смогу прожить одна. Хочу жить одна. Надолго, не надолго — я не знаю, но я не хочу видеть людей вокруг. Сейчас не хочу.
— А я?
— Ты? Ты все равно уедешь. И сегодня действительно Рождество, нельзя быть сукой, выставляя незнакомого человека из места, которое мне все равно не принадлежит. Как-то так. Кстати, ты бы уехал?
