— Не знаю, — немного озадачился я. — Уехал бы, скорее всего. У тебя ружье было, что мне, стрелять? Не вижу повода. А как еще попасть внутрь, если бы не пустила?
— Да, наверное, — кивнула она, отпив вина. — Черт, я напилась совсем, в первый раз с тех пор, как…, - Лора Джейн не закончила. — Но мне нравится. Ладно, десерт! Я сейчас.
— Тебе помочь?
— Не надо, ты в гостях. Пусть отель не мой, но уже мой, я здесь главная. Сиди, в общем.
Она поднялась и пошла на кухню, прихватив керосиновую лампу, стоящую на полу возле стола. А я почувствовал, что засиделся, и пока она готовит десерт, каким бы он ни был, решил немного размяться, походив по залу. Зажег еще одну лампу, поставив ее на полку ближе к выходу, потом пару раз прогнулся назад и наклонился, стараясь достать пальцами носки ботинок — даже спина немного затекла от долгого сидения. Сколько мы уже за столом? Я глянул на часы — а нормально, немало так, вот разговорились!
— Ты это окно постоянно держишь открытым? — крикнул я.
— Нет! — послышалось с кухни. — Сейчас вернусь с десертом и закрою. Мне страшно, когда я ничего не могу разглядеть с той стороны.
— А здесь причины для страха бывали?
— Нет, пока нет. Сюда даже собаки не забегут, трупов нет, а трупоеды тем более. Ты же через Айдахо Спрингс ехал сюда?
— Да, — подтвердил я, подойдя к двери кухни и опершись на косяк. — Оттуда.
— Без приключений? — обернулась она.
Я разглядел, что у нее, похоже, там яблочный пирог на столе. Ну ты скажи. А сейчас она примеривалась открыть какую-то консервную банку.
— Что случилось?
— В собак пришлось пострелять, потом…, - я немного растерялся, не зная как поименовать напавшую на меня и убитую тварь, но Лора Джин подсказала:
— Трупоед? Какой, вроде собаки который?
— Он самый.
— Грязные твари, ненавижу, — выругалась она. — Убил?
— Убил.
— Это хорошо. Но сюда они не добирались и думаю, что не доберутся. Им пробки на хайвэе надолго хватит.
Отставив в сторону открытую банку, Лора Джин протянула руку к бокалу. Что произошло дальше, я только не разглядел. Похоже, что бокал ударился от угол стойки с ножами, треснул, посыпалось стекло, вино вылилось на стол.
— Проклятье! — дернулась Лора Джин, поднеся ко рту окровавленный палец, видать, напоролась на торчавший вверх клыком кусок стекла. Затем она как-то странно посмотрела на меня, затем сказала напряженным голосом: — Слушай, иди пока отсюда, хорошо?
— Может тебе помочь? — предложил я. — Перевязать? Я вообще-то умею.
— Просто иди, хорошо? Иди к черту, я сказала!
В голосе почувствовалась настоящая злость. Керосиновая лампа освещала кухню довольно скудно, но мне показалось, что пятна у Лоры Джин на лице стали ярче, словно краснотой налились.
— О-кей, все нормально, я ухожу! — поднял я руки в примирительном жесте. — Считай, что уже ушел.
Она так не посчитала. В какой-то момент я просто увидел, как ее глаза налились кровью, губы разъехались в злобной гримасе, обнажая зубы, испачканные кровью из пораненного пальца, а затем она дико закричала, схватила из стойки здоровенный кухонный нож, и бросилась на меня.
— С ума сошла? — крикнул я, отскакивая в сторону от двери и хватая со стойки металлический поднос.
Женщина проскочила мимо, махнула ножом перед собой, рывком развернулась, глядя на меня. Я вспомнил про револьвер на поясе, но… мы же только что сидели вместе, говорили и я точно знаю, что говорил я с человеком, даже с хорошим человеком. Какой тут револьвер?
— Лора Джин, просто успокойся! — сказал я, выставив поднос перед собой как щит. — Не делай глупостей, я тебя очень прошу!
Диалог не состоялся. Она как-то по звериному присела, глядя на меня совершенно обезумевшими глазами, затем рванулась вперед, нелепо, но опасно размахивая ножом. Я принял удар ножа на поднос, который оказался пробит всю глубину лезвия, затем одновременно дернул, поворачивая, поднос в сторону, силясь обезоружить сумасшедшую, а заодно оттолкнул ее ногой, отчего она отлетела назад, запуталась в ногах и свалилась на пол.
— Угомонись! — заорал я на нее, но в ту же секунду понял, что она не угомонится. Она завалилась набок, сунула руку в карман, и я, предчувствуя нехорошее, рванулся назад вдоль стойки.
Грохнул один выстрел, где-то у меня над головой брызнула осколками бутылка, затем хлопнул второй, выбив щепки из стены. Затем послышался отчаянный визг, Лора Джин вскочила, держа в руках маленький двуствольный пистолет «дерринджер», огляделась по сторонам, явно в поисках другого оружия, и мой взгляд упал на винтовку, стоявшую почти что рядом со мной.
Не хватало еще, чтобы она до нее добралась! Схватив оружие, я перевалился через торцевой поворот стойки, свалился на пол, затем рванул в сторону входной двери, к холлу. У дверей резко свернул направо, прижался к стене, схватив винтовку как дубину.
Точно, где-то там был еще и дробовик, тот самый, с пистолетной рукояткой, с которым она встретила меня на крыльце. И эта моя догадка сразу же подтвердилась: в баре грохнул выстрел, дробовая осыпь ударила по сувенирам на полках в холле. Затем снова крик, звук передернутого затвора, затем шаги, размеренные, тяжелые, какие-то не женские. И тяжелое, злобной дыхание.
Схватив винтовку за ствол и цевье, я поднял ее как дубину, стараясь при этом даже не дышать, чтобы не выдать своей позиции. Шаги приблизились, послышалось какое-то скуление, затем сменившееся бормотанием. Я не смог разобрать ни единого слова, а затем снова грохнул выстрел. Сверкнула вспышка, осветившая темный холл, резко запахло сгоревшим порохом. Я вообще обратился в статую, в манекен, зачем-то при этом еще и считая про себя.
Снова шаркающие шаги, ствол дробовика показался в двери и я изо всех сил опустил на него приклад винтовки. Загремел металл о каменный пол, послышался крик то ли разочарования, то ли ярости, а я, отбросив винтовку, выскочил из-за угла и с ходу пробил качественную боксерскую двойку в голову стоящей передо мной женщине. Ее закрутило на подгибающихся ногах, после чего она завалилась в сторону, перевернув стул и сдвинув стол.
7
Лора Джин пришла в себя, лежа на диванчике из холла, который я притащил в бар и придвинул поближе к камину — единственному теплому месту в гостинице. Руки у нее были связаны за спиной клейкой лентой, равно как и ноги в щиколотках. На левой скуле у нее наливался здоровенный синяк. Сейчас глаза у нее были совершенно нормальными, красные пятна с лица почти полностью исчезли. И еще было видно, что она вымотана до предела.
Я приподнял ее, устроив сидя, затем спросил:
— Пить хочешь? — показав бутылку минеральной воды.
— Хочу, — сказала она. — Можешь развязать меня, уже все нормально.
— У кого нормально? — удивился я. — У меня пока нет. Ты меня только что пыталась зарезать и застрелить, а никаких объяснений этому я еще не получил. Так что не будет торопиться со словом «нормально».
Она посмотрела на меня озадаченно. Я решил, что она ничего не помнит из того, что было сейчас, но ошибся, похоже, что ее заинтересовало что-то другое. Она спросила:
