После озера, сверившись с картой, я свернул на совсем узкую дорогу, ведущую мимо симпатичных небольших домов с палисадниками. Затем снова выбрался на главную дорогу и там, сверившись с картой, свернул направо. Заодно убедился, что объехал дорожный блок, выстроенный из автоприцепов и грузовиком, так что все равно пришлось бы возвращаться и объезжать.
К слову, навигационная система в машине работала, я с ней легко разобрался, но она норовила вести или по кратчайшему пути, или по главным дорогам, или просто их избегать. А вот как научить ее сперва объехать город, а потом заехать в него по самому нелепому маршруту — этого я не одолел, так что пользовался атласом.
Потом, проезжая через очередную промзону, я было вдохновился вывеской «Ремингтон Вест», но оказалось, что это просто торговля подержанными машинами. А я разгубастился.
Потом дорога повела просто в поля, я забирал в сторону от окраин с большим запасом — вид брошенных домов напрягал, все время казалось, что из-за пустых окон за мной следят… а может так и было, черт его знает. А вообще, если честно, вид брошенных городов меня уже совсем достал, еще с Отстойника, и то, что здешние города были яркими и не такими нищими, как советские послевоенные, ничего по сути не менял. К тому же здесь прошлась своей косой смерть, так что все было еще хуже.
Так, петляя, я все же добрался до аэродрома. Для того, чтобы к нему попасть, надо было объехать его по периметру, но я, вооружившись кусачками, вырезал целое звено из сетчатого забора, отгораживавшего летное поле от дороги, и просто свернул туда, перевалившись джипом через дренажную канаву. Зашуршала прошлогодняя трава под днищем, затем машина выехала на взлетно-посадочную полосу с большими белыми цифрами «26».
— Есть контакт, — сказал я, вроде как отметив, что очередной этап пути закончился успешно. Доехал, так что теперь бы в самом аэропорту не нарваться на проблемы.
Аэропорт меня вдохновил с первого взгляда. Вдоль ограды вытянулась стоянка планеров, а дальше, за двумя взлетно-посадочными полосами, тянулись ряды ангаров и просто стоящих на открытых площадках легких самолетов. Даже реактивных почти что не было, всего несколько штук, а в основном были винтовые, одномоторные, вроде «сессны». Но только «сессна» для меня тоже была великовата. И сложновата, наверное. И для того метода, каким я собирался лететь, подходила слабо.
Джип доехал до самого конца полосы, где я с удивлением понял, что совсем небольшое полутораэтажное зданьице и есть основной терминал аэропорта. Я ожидал, что главное здание дальше, такое современное и большое, но подъехав ближе, увидел надпись, извещавшую, что то, что я принял за пассажирский терминал, было окружной тюрьмой. И лишь потом сообразил, что если на аэродроме сплошь частные легкие самолеты, то откуда вообще браться пассажирам? А для владельцев и такой халабуды хватит.
Возле здания виднелась сооруженная наспех стойка с плакатом, который извещал, что на время объявленного карантина все полеты запрещены, а нарушители будут prosecuted или против них будет использована deadly force. То есть просто грохнут нарушителей. Ну что могу сказать, спасибо тем, кто этот карантин придумал — благодаря ему тут столько самолетов и скопилось, наверное. А так бы люди от наступающей заразы куда угодно разлетелись бы.
Так, а где тут главный офис или как это все называется? Мне бы ключи от ангаров поискать и хорошо бы список того, где что стоит… А вот здесь, в главном здании он и есть, наверное, на котором написано «Боулдер, Экзекьютив терминал». Ладно, проверим. Похоже, что мне все равно тут лагерем становиться, потому что так, чтобы «нашел и сразу полетел» не получится, это все же самолет, а не велосипед. Тем более, что я его пока и не нашел.
Джип, качнувшись на высокой подвеске, остановился у входа в терминал. Выбравшись из машины, я прихватил с собой дробовик, снял с предохранителя, потом прислушался, заодно вглядываясь в окна здания. Нет, там никакого движения и звук только от ветра, разве что, сухая трава шуршит.
Дверь в здание оказалась не заперта. И мертвецами внутри не пахло. Офис, кафетерий, еще какие-то двери. Шагнул дальше, и в этом момент прямо над головой послышался шум, заставивший мен присесть и скакнуть назад, в дверь. Оказалось, что птица, спугнул я ее, сидевшую где-то под потолком, она заметалась по залу, несколько раз несильно стукнулась в стекла, затем вылетела в открытую дверь.
— Лети, птица, — сказал я вслед.
Прошелся по всем закоулкам здания, спустился на пол этажа вниз, к выходу на летное поле, никого не нашел. Видно было, что здесь базировались военные. От них остались какие-то ящики, упаковки от пайков, всякое ненужное ни им, ни мне барахло, за исключением упаковки из пяти спальных мешков, новеньких и чистых, с непривычным мне рисунком камуфляжа, словно нарисованном на старом компьютере. Такую же форму, к слову, я видел на трупах. В мое время такого камуфляжа не было, был обычный натовский «woodland» и российское невероятное разнообразие всяких рисунков.
— Разбиваем лагерь, — скомандовал я самому себе, после чего взялся таскать вещи из машины.
«Разбивка» много времени не заняла, нищему собраться — понятное дело, в общем. Обыск в офисе не дал никаких списков, но наделил меня огромной звенящей связкой ключей от множества замков. Придется обшаривать все ангары подряд. И, кстати, понадобятся еще и ключи от самих самолетов, они ведь тоже как машины заводятся, мне Настя в свое время объясняла, а вот где их искать — черт его знает. Но будем решать проблемы по мере их поступления. И вообще для начала надо повнимательней открытые площадки посмотреть.
Все свое имущество затащил за стойку в кафетерии — если кто и войдет, сразу не увидит, искать придется. Прихватил с собой еще и «ремингтон» и пошел к машине.
Сделав пару кругов вокруг стоянки самолетов, обнаружил на некоторых из них наклейки «продается». На многих, если быть до конца точным. Стоп, а если кто-то продает, то у него есть ключи. Где здесь скрываются самолетные торговцы? Вернулся в терминал, пробежался по комнатам, но никаких намеков на торговлю не обнаружил, обычный офис и все тут. Где-то среди ангаров? Или вообще в городе контора, а товар здесь стоит? Нет, так не может быть, это неудобно, люди хотят сразу видеть товар и руками щупать… хотели, в смысле, когда были живы. Надо искать здесь, причем в таком месте, куда доступ свободный. Где- то рядом, получается.
Снова выбежал к машине, огляделся — а вон там что за отдельно стоящий то ли ангар, то ли сарай, к котором сбоку старый белый пикап прижался?
Джип, стоявший с вывернутыми колесами, тронулся с усилием и пробуксовкой, напомнив про то, что полный привод здесь жестко подключаемый и на асфальте с ним плохо. На одном заднем машина побежала чуть резвее и чуть вихлястей, но это уже пофигу, я медленно еду.
Мой дедуктивный метод принес плоды: действительно, на большом сером ангаре из алюминиевых панелей имелась большая надпись «Business Aircraft Sales Corp.», то есть «Торговля самолетами…», в общем, грамотно на русский и не переведешь. «Коммерческими самолетами», наверное, но я на этих стоянках ни одного «коммерческого» и не увидел, на мой взгляд. Может совсем немного, но как раз они на продажу и не предлагаются.
Сама контора оказалась не в ангаре, как я сперва понял, я в небольшом одноэтажном домике рядом. Дверь туда вскрылась просто гвоздодером, запустив меня в полумрак и спертый воздух с примесью запаха какой-то плесени, который начал быстро уходить, когда через открытую дверь потянуло свежим воздухом. А так офис как офис, столы, диванчики… даже кухня маленькая есть. Еще плакаты с самолетами на всех стенах, и модели на полках. Антуражненько, так сказать.
— Со шкафов или со столов? — спросил я неизвестно кого, задумавшись на предмет «откуда начать обыск». — Со столов, — пришел почему-то к такому выводу. — По порядку.
Первый стол был заперт, пришлось опять применять гвоздодер, которому слабенькие мебельные замки сопротивляться не могли. Что-то хрустнуло, звякнуло металлически, открылись сразу все ящики тумбы. Папки, бумаги, какие-то оптические диски. Плохо, если все списки у них в компьютере, электричества ведь нет, и генераторы тоже неизвестно где. Может и нет никаких генераторов. Ладно, продолжаем шариться.
Второй стол, а точнее — нижний его ящик, дал большую пластиковую коробку с ключами. Навалены кучей, но на каждом пластиковая бирка со вставленной бумажкой. А на бумажке… ну да, хвостовой номер. Ну, хорошо, так можно будет и без списка искать. Хоть будет это все муторно и долго, потому как понятно, что продают они самолеты не со стоянки, а оттуда, где хранят их владельцы, в большинстве случаев. А где
