История взвесит тайные думы и намерения («Красный флаг»).
Сколько Прометеев было приковано к скалам за мысли о благе человечества! («Крылья».)
Тот, кто не был преследован за благо, тот и не являл его («Катакомбы»).
Обиход в жизни больше всего располагает к откладыванию и упущению («Videbimus»).
Мать-Культура может проливать потоки слез, а Владычица-Цивилизация хохотом встретит все попытки блага («Найдите прививку»).
Все лучшие культурные намерения разбиваются о некультурность («Странно»).
Под Культурою иные понимают разведение бацилл («Вредители»).
Каким образом так часто голосят о Культуре именно те, кто ее попирает? («Переживем».)
Ох, как далеко народам до Культуры! Пока что они на степени хлеба и зрелищ («Грустное»).
Без Культуры человечество обратится в двуногих («Другу»).
Человечество так туго воспринимает все культурные основы, что приходится твердить и твердить («Жизнь»).
Какими же примерами из древних времен напомнить, из чего слагался расцвет и чем зачиналось разложение? («Подвиги».)
Распад происходит оттого, что человечество высмеяло все лучшие устои Бытия («Сотруднику»).
Изгнана любовь, испугана вера, отброшена надежда, и скорбно отошла София-Премудрость. А ведь она крылом своим уже касалась («Он»).
Помимо всех материальных пустынь, самыми грозными остаются пустыни духа («Строитель»).
Неужели опять потребуются поколения, чтобы возвысить униженное сердце? («В новый путь».)
Отсутствие тяготения есть уже начало хаоса («Болезнь клеветы»).
Анархия и хаос будут синонимами («Содружество»).
Жить в опасности не есть преувеличение. Хаос – не отвлеченное понятие, но этот опасный химизм вторгается во всю земную жизнь.
Безумие людское является сильнейшим проводником его (24 марта, 1940).
Люди не желают задумываться о химизме пространственных токов. Самые чуткие переживания игнорируются и попадают в хранилища незаписанных повестей («Незаписанная повесть»).
Само пространство стонет от всего происходящего, и чуткий человеческий организм должен отзвучать («Америка»).
Уж больно напряжены токи, напряжены люди («Бесспорное»).
Люди так загнаны, что им нужна скорая помощь («Доступнее»).
Усталость есть уже степень безумия («Безумия»).
Подлинный ужас в том, если глава государства безумен… Должен ли ждать народ, пока его глава выбросится в окно вагона или влезет в бассейн? («Безумия».)
Разве не великая ирония в том, что именно справедливость в руках бандитов? («Эволюции».)
Зло преходяще, но Благо вечно («Будем радоваться»).
Злое прежде всего эгоистично («Болезнь клеветы»).
Извилисты пути всяких уклонений от добра («Скорее!»).
Словарь зла переполнился… Злословить, поносить, клеветать, унижать – все это допущено в лощеной форме в любом обиходе… Вот куда вползла ехидна ненависти, что даже слово о добре много где будет неуместным! («Антифобин».)
Если ехидна начинает ползать, она заползет и во дворец и в хижину («Тайны»).
Во лжи зарождаемое во лжи и погибнет («Зов Роланда»).
Зло вросло в мир. Какая панацея остановит разложение? («Шум-звон».)
Легко верят и вправо и влево, как гнилая тростинка, сгибаются. Что же получится? Одни криводушничают. Другие промолчат. Третьи изобретут компромисс! Точно бы зло и добро могут в компромиссе ужиться («Найдите прививку»).
Можно заметить, что часто зло действует не в свою пользу. Злодей совершает поступки вопреки здравому смыслу против себя самого. Или в ярости злодей уже не может взвесить последствий? Или карма ведет его к разрешению причин и следствий? («Шепот».)
Кто-то вообразил, что злоба и несправедливость – земные устои. За эту скверну придется поплатиться («Досмотры»).
Без следа, без следствия ничего не бывает. Падение лепестка розы создает гром на дальних мирах («Прощение»).
Испытание мира безмерно… Огромен посев всяких причин. Безмерны и следствия порожденные («Друзья!»).
О следствиях легче думать, но к причинам ум не оборачивается («Несправедливость»).
Кто учтет последствия неосторожного слова? («Герои».)
Разве не сам человек строит свою темницу, да еще какую мрачную! («Спешим».)
Сердце болит за все бедствия мира – увы! Подготовленные самими людьми («Туда и оттуда»).
Происходит сложенное человечеством. Гроза, и ливень, и вихрь! («К дальним».)
Отчего сейчас так трудно?.. Не оттого ли, что человечество задвигалось из одной пещеры в другую? («Трудно».)
Часто люди воображают свое победительное благополучие именно тогда, когда они находятся уже на краю вырытой ими самими же пропасти («Единение»).
Люди так несчастны, что иногда даже не замечают своего несчастья («Новый год»).
Развратители народа подлежат самой страшной каре («Безумие»).
Ярость несправедливых суждений возрастает особенно в дни больших потрясений («Несправедливость»).
Чем нелепее выдумка, тем легче она воспринимается («Грабарю»).
Древни сказания о судьях неправедных! («Грабительство».)
Пространство наполнено выдумками. Газетный лист почернел от измышлений («Дума»).
Никогда еще печатное слово не доходило до таких извращений, как сейчас («Кружные пути»).
Газеты неверны, и правда дрожит в извилистых строках. Где-то было сказано, что печатные черные буковки – бесенята («Живем»).
Если возьмем передовой лист каждодневной газеты, то разве не видно будет на нем апокалиптических знаков? («Скорее!»)
Экое длинное слово – человеконенавистничество, а следствия его еще длиннее («Антифобин»).
Беда в том, что ненависть возрастает… Все заподозрено, все охаяно, все
