— Макс, ну ты хоть расскажи, как съездил? — проворковала Китти, прибавляя в обертоны голоса ещё каплю сдержанной страсти, словно ваниль в тесто для пирога. — А то сидит такой весь загадочный, молчит…
— Он проник в тайное учение Дона Хуана, — предположил Котов.
— Я просто перевариваю семейный обед, — возразил Максим, отпивая глоток чая. — А это довольно тяжелое блюдо.
— А вон девчонки идут, — внезапно вскрикнула Вика, показывая сквозь стеклянную стену ресторана на двух девушек. — Это новенькие, сейчас вас познакомим.
— А ты в теме, Макс, как Жирдяй свою вольвицу расхуячил по накурке? — вскинулся Добрынин, как всегда равнодушный к пополнению женских рядов компании — не столько из-за отсутствия интереса, сколько из-за пресыщенности этой приправой.
— Да, сука, по такой накурке за руль сел! — заржал Радик. — Еду, бля, меня распирает! А потом такой выворачиваю и правым боком вхожу в фуру, по колесу… ну меня крутануло в карусель… прикинь, стою уже на обочине, а меня прёт! Люди такие подбежали — типа, плакать надо, а я прусь как лошадь в цирке.
— Знакомьтесь, Таня и Лиза, — представила подружек Вика. — А эти веселые и симпатичные ребята — Андрей, Радик, ещё Андрей и Максим. Да садитесь, чего вы как не родные? И желания загадывайте между двух Андреев — стол-то круглый.
— Ну, какие расклады у нас? — спросил Кот, оценивающе оглядывая новеньких. — Ты прозвонил Симе, Жирный? Едем?
— А я лично тут бы ещё посидела, — заявила Вика. — Тут приятненько и вообще.
— Это, кстати, Макс Измайлов, — улыбнулась одной из новых подружек Китти. — Ты же его ещё не видела? Скажи, на папу похож?
— Да, офигенно похож.
— Всё, кроме ориентации.
— Ой, Макс, а ты уже знаешь про… ну, про Игорька? — Китти заморгала пушистыми ресницами.
— Вау, это же хит сезона! Реалити-шоу, просто сериал! Мы все припухаем по-тихому! — Вика со звоном бросила ложечку в блюдце.
— Подожди, дай я расскажу, — перебила Катя.
— Нет, дай я, я живой свидетель! Это же в кино надо было снимать! Мальчика уже фактически уволили, а Измайлов заходит в гримерку, весь такой элегантный, весь в «Армани», у нас челюсти отвисают медленно… И таким царственным жестом всех оглядывает. И полное молчание! И тут мы все понимаем, что мальчик просто сработал по-умному и пошел без разговоров за ним.
Китти засмеялась серебристо.
— Ага, и в понедельник его привозят утром на измайловском мерсе. Вот такие синячищи под глазами, на шее засос.
— Да он и сейчас по понедельникам никакущий! Вечно спит на лавке в раздевалке.
— Зато у него теперь и личные проекты, и весь оделся, и Василий с ним сама любезность. И в Испанию его свозили. Как говорится — побрила шубку, получила замшевое пальто.
Максим почувствовал легкую тошноту, вспомнив испанское вино — «молодое, нынешнего урожая».
— Ну, я не согласна, — капризно скривила губки Китти. — Все не так п
— Хочешь так думать — дело твоё. А я так уверена, что он далеко не такой наивный лошок, каким представляется.
— Слышь, Максимен, а у тебя папахен что… из наших, что ли? — запоздало удивился Добрыня.
Котов поднял вверх палец.
— И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма.
— Да ладно, что такого-то, — возразила рыженькая Лиза. — Ну, нравятся ему парни. Может себе позволить. Все взрослые люди, криминала нету.
— Воеводин, кстати, несовершеннолетний, — заметила Вика. — Ему восемнадцать будет только в декабре.
— Главное, пришли такие, обсуждают свои дела, — пробормотал Радик, вытирая рот. — И кто это тут «из наших»? Я лично не из этих, если кто ещё не в курсах.
— Я тоже не понимаю, о чем вы говорите, — сказала четвертая подружка. Всё это время она напряженно молчала, оглядывая их компанию с явным неодобрением.
— Да, ты же не знаешь Измайлова! Таня просто не из агентства, она в клубах выступает.
— Стриптизерша?
— Кстати, он мне внешне совсем не нравится, — Вика никак не могла оставить предыдущую тему. — Вообще не в моем вкусе. Хотя я признаю, что данные хорошие, но совершенно не моё.
— Оно и не твоё, — снова засмеялась Китти. — Кстати, видно, что у него будет пик внешности года через четыре, когда тело и лицо подкачается, углы всякие уйдут… А как человек он, кстати, неплохой.
— Всё — хуета и томление духа, — подытожил тему Котов. — Пора нам ехать в Холмогоры.
— Я не стриптизерша, — вдруг возвысила голос четвертая девушка. — Я певица, выступаю с джазовой программой…
— Зачем? — спросил Добрыня, ощупывая её взглядом.
— Что зачем?
— Зачем с такими буферами ещё и петь?
Она попыталась встать, но Вика удержала её за руку.
— Ой, да успокойся, Таня! Они шутят, они всегда такие!
— Какие это мы «такие»? — снова обиделся Радик.
Китти потрепала его по волосам.
— Веселые и остроумные.
— А ещё раскрепощенные и суперсексуальные, — добавил Добрыня. — Я бы даже выразился так — гиперсексуальные и суперраскрепощенные…
— Вот только Максик такой задумчивый, — промурлыкала Китти, прижимаясь к плечу Максима. — Ну ничего, мы тебе поднимаем настроение. Да, девочки? Ну, Макс, улыбнись!
— Реально, будешь тут задумчивый, когда у тебя папон мальчиков пердолит, — хмыкнул Радик.
— Учти ещё — несовершеннолетних, — уточнил Кот.
— Беззащитных маленьких детей, — добавил Добрыня. — Ловит их у школы, заманивает в подвалы и там насилует, отрезает им пиписки и ест сырыми…
— Как хот-доги.
— Без горчицы.
— Правильное питание — залог здоровья.
Они захохотали.
Максим смотрел на приятелей, задаваясь вопросом, что заставляет его сидеть в потоках бесконечного словесного мусора и вяло улыбаться чужим и собственным натужным шуткам. Он вспомнил университет, Мексику, Юджина — приятеля-англичанина, который подбил его поехать в археологическую экспедицию. Они порядком надоели друг другу за эти три месяца, но всё же сохранили границу взаимного уважения и внутреннего стыда.
В этот момент белокурая Таня резко поднялась со своего места и направилась к выходу.
— Эй, ты куда? — крикнула ей вслед Лиза.
— Ой, да пусть идет. Она вообще какая-то неадекватная, я еще в прошлый раз заметила, — заявила Китти.
— А у них в Твери все такие. У меня был один знакомый оттуда, тоже вот так постоянно — обидится непонятно на что, встанет и уйдет.
— Да просто на высокой планке девочка, что не ясно? Типа, она актриса и певица, следующая
