Марков вмешался, нервно кусая ус:
— Алё, кончайте психоложество. Во-первых, позвони ему на телефон — уже чтобы проверить. Может, это шутка просто, ха-ха. Ну, розыгрыш. А если нет, то это Сирожи. Или твоя жена. В любом случае, надо торговаться.
— Во-первых, — возразил Казимир, — звоним Осипенко. Есть люди, которые этим занимаются профессионально, надо обращаться к ним.
— Во-первых, сейчас не девяностые годы, — заспорил Марков, снова протягивая Георгию стакан. — Может, это просто левые какие-то, залетные. Поймут, с кем связались, и подожмут хвосты. Так что не надо паники, никому не нужен твой драгоценный Игорек.
— Нет, я не буду пить, — отказался Георгий. Его душевное потрясение уже материализовалось в виде спазма желудка и ноющей боли в груди. Вкус табака вдруг сделался отвратительным. — Это не розыгрыш. Нужно позвонить Максиму.
— Правильно, действуем по плану, — согласился Казимир. — Только спокойно. Надо — заплатим. А потом по любому найдем их, и снова получат. Этих уродов надо наказывать реально.
«Мне плевать на потом, если
В квартире Игоря, куда Георгий приехал с Казимиром, было тихо и пусто. На кухне в раковине мокла кофеварка с приставшей на дне кофейной гущей, в мусорном ведре обнаружилась бутылка из-под дешевого испанского вина. Мебель стояла на своих местах, не было заметно ни следов борьбы, ни какого-то особого беспорядка — разве что в коридоре на стене и на полу виднелись небольшие бурые пятна, похожие на засохшую кровь. Сообщение, явно адресованное Георгию и более доходчивое, чем любая записка, Чугунков обнаружил в спальне. Лежащее на подушке тельце котенка с размозженной головой успело уже окоченеть.
Осипенко со своими ребятами появился довольно быстро. Осмотрев квартиру, отвел Георгия в сторону и попросил предоставить ему записи с прослушивающей аппаратуры в кабинете Марьяны — такой доступ мог быть получен только в исключительном порядке. Он также предложил привлечь к делу проверенного сотрудника, своего бывшего сослуживца — с условием, что тот будет действовать неофициально. Бандиты «наследили», и специалист из органов мог посодействовать в установлении их личностей и в скорейшем розыске. После этого разговора Георгий почти уверился, что Марьяна имеет отношение к делу.
Она не сразу взяла трубку, а когда всё же ответила, голос прозвучал неприязненно и резко:
— Ты смотрел, который час, Георгий? Я сплю. У тебя что-то срочное?
— Кто это организовал? — напрямую спросил он. — Это твоя затея? Или Сирожей?
— Я не понимаю, о чем речь, — произнесла она раздраженно. — И ничего не хочу знать о твоих делах.
Это означало, что она уже всё знает.
— Послушай меня, Маша, — проговорил Георгий со всей силой вкрадчивого убеждения, на какую был способен. — Я признаю, что виноват перед тобой. У нас не всё сложилось… Ты задета, оскорблена — я понимаю. Допустим, ты решила отомстить, и тебе дали плохой совет… Но сейчас ещё можно всё вернуть! Нужно сделать так, чтобы этот заказ… или не знаю, как назвать, — был немедленно отменен. Я заплачу неустойку или что там, сколько нужно, даже полностью всю сумму! Но они должны освободить его немедленно, прямо сейчас. Пусть скажут, куда приехать — в лес, на дорогу, куда угодно… А я обещаю, что не буду против них предпринимать…
— Я не желаю больше слышать про твоих любовников! — перебила Марьяна, переходя на крик. — Пусть его обольют серной кислотой, разрежут на куски и пришлют тебе по почте — я буду только рада! Слышишь, мне омерзительна вся эта грязь! Если я в чем-то и виновата, то только в том, что терпела это слишком долго!
Георгий не испытывал ни удивления, ни сочувствия к ней — только огромную, всё растущую злость. Он вышел на лестницу, прикрывая трубку рукой.
— Запомни и передай своим Сирожам, что это был очень неудачный ход. Это игра ниже пояса, и вы заплатите. Если с Игорем что-то случится, я завтра же начну развал компании. Ты потеряешь всё, акции пойдут на сторону, у меня есть для этого очень предприимчивые ребята! А тебе я обеспечу десять лет судов и разборок с рейдерами! После чего от компании твоего отца, которой ты так гордишься, останется три пустых счета, старая мебель и ржавый сейф!!!
— Как же я тебя ненавижу, — с ответной злостью прошипела она. — Ты обкрадывал отца и меня всё это время! У нас есть доказательства, ты будешь отвечать! Ты всё вернешь до копейки, отдашь «Альмагест», который ты увел по подложным документам, и сядешь в тюрьму за мошенничество и за легализацию!
Он сосчитал до пяти и отвечал уже почти спокойно.
— Марьяна, не будь дурой, не верь им, не давай себя использовать! Прошу тебя, не ввязывайся в эти разборки. Если ты станешь помогать топить меня, я всех утащу с собой, — пообещал Георгий. — Мне есть что предъявить и тебе, и Сирожам… Я никого не пожалею!
Повисла пауза, затем она вдруг спросила дрогнувшим голосом:
— Ты сам-то слышишь себя, Георгий? Ты совсем ополоумел. И всё из-за этого… из-за дрянной проститутки мужского пола? Из-за него ты готов сломать нашу жизнь? — Замолчав на секунду, видимо, справляясь с собой, она тут же резко объявила: — Что ж, нам больше не о чем разговаривать… Я и в самом деле была дура, что когда-то поверила тебе.
Когда она повесила трубку, Георгий сел на ступеньку лестницы, чувствуя себя опустошенным и разбитым. Он подумал, что по гамбургскому счету Марьяна права. Спасая Игоря, он рисковал всем своим благополучием — результатом труда и компромиссов, честной и шулерской игры, смелости, ловкости рук и ума. Ещё не поздно было повернуть назад — завтра же утром сесть на самолет в Аликанте, повиниться перед женой, дать задний ход сделке по «Альмагесту». Марьяна была ферзем, главной фигурой в той партии, которую разыгрывали Сирожи. Вернув её, он возвратил бы себе важное преимущество в уже открыто начатой войне. Он мог отказаться платить похитителям, или тянуть время. Никто не осудил бы его, что он не смог выручить парня, который, возможно, сам впутался в неприятности…
Опомнился Георгий так же внезапно, как отвлекся. Дверь в квартиру Игоря была приоткрыта, и кошачий трупик, лежащий на подушке, был весомее, чем все доводы в пользу «гамбургского счета».
— Два безобразных демона приехали из китайской провинции Чу и устроились работать шоферами маршрутных такси, — рассказывал Казимир по телефону ребенку, который никак не хотел засыпать. — Главная миссия демонов была — как можно больше вредить другим водителям на дороге…
— И как он, нормально спит после таких сказок? — спросил Георгий, когда они с Чугунковым уже садились в машину, чтобы ехать домой.
— Ага. У них сейчас другая реальность. «Красная шапочка» не катит. — Взглянув на Георгия, Казимир предложил: — Вот что, поехали к нам. Оксана борща наварила — с чесночком, с укропчиком, настоящий украинский борщ. Положим тебя в тёщиной комнате.
— Спасибо, я на Мытнинскую, — отказался Георгий. — И спасибо тебе за поддержку. Поверь, я оценил.
Смущаясь, как всегда, когда его хвалили, Казимир махнул рукой.
— Ладно, о чем речь… Если и правда чем-то конкретно… Ты денег-то соберёшь?
— Собираю, — кивнул Георгий. — Поторгуюсь завтра. Может, скинут сотню. Ты сам придумал эту провинцию Чу?
Казимир пожал плечами.
— Конфуций — мог бог и учитель, ты же в курсе. Например, притча. Один упрямый чудак вроде нашего Сашки отправился в провинцию Чу, но ошибся направлением. Дорогой он познакомился с попутчиком и рассказал, куда едет. Попутчик удивился и говорит: «Но провинция Чу находится на севере». «Не проблема, у меня комфортная повозка», — отвечает наш деятель. «Но вы направляетесь на юг», — снова возражает попутчик. «Фигня, я взял нормально денег на дорогу». «Но вы движетесь в
