перед ним горничной. — А ты упрекаешь меня, что я слишком меткий стрелок.
Марьяна не поддержала шутку, только взглянула на него с холодной усмешкой, которая уже начинала его раздражать.
— Я ни в чем тебя не упрекаю, Георгий. Каждый из нас поступает, как считает нужным…
— Ладно, желаю хорошего пути, ещё созвонимся в течение дня, — проговорил он, поднимаясь. — Буду держать тебя в курсе событий.
Она сидела, застыв, но он всё же заставил себя подойти и поцеловать её в щеку — правда, поцелуй запечатлелся где-то возле виска.
Пока Георгий ехал из Озерного в офис, Марков позвонил ему три раза. Сообщил, что прораб (это был новый человек, взятый на место честного работяги Силантьева) оказался так глуп и непонятлив, что успел уже наделать дополнительных неприятностей. С пострадавшим пока не было возможности поговорить, но Эрнест взял этот раздел на себя. Инженер по технике безопасности уже разбирался на месте с проверяющими из трудовой инспекции и энергонадзора, Казимир занимался пожарниками. Особого интерес со стороны журналистов не наблюдалось — два местных новостных канала приехали подснять упавшие балки, которые почти на метр проломили асфальт.
Было уже понятно, что история не грозит особыми репрессиями, лишь оставит неприятный осадок. Тем большей неожиданностью оказался для Георгия последний звонок Саши. «Действуем по внутренней инструкции, план девять», — коротко сообщил партнер и дал отбой.
«План девять» работал в случае непредусмотренного появления в офисе налоговиков, обэповцев и других непрошенных гостей. Согласно этому плану, который был разработан лет пять назад, в период конфликта с недружественными конкурентами, Георгий должен был ехать на старую дачу в Рощино, включив только телефон экстренной связи, там ждать Эрнеста и по необходимости ставить в известность о ситуации нужного человека в прокуратуре, своих московских партнеров и Вальтера. «План десять» предполагал уже дальнее путешествие — через финскую границу в аэропорт Хельсинки и в Женеву, пока команда во главе с Марковым держит оборону на месте. Все понимали, что противодействовать системе Георгий сможет, только располагая свободой перемещения. Боксировать в наклонной позе было слишком неудобно.
Правда, на этот раз Георгий решил не придерживаться плана буквально. Он позвонил из машины главному юристу холдинга Фридману и главбуху Анне Сергеевне, которую, по странному совпадению, именно сегодня вызвали в налоговую разбираться с какими-то прошлогодними задолженностями, а затем поехал на Мытнинскую, чтобы на всякий случай перестраховаться — почистить жесткие диски и почту на двух макинтошах, уничтожить кое-какие документы и записки.
Эта заняло около полутора часов. За это время обыск (в ходе которого Эрнест и Фридман уже отметили ряд процедурных нарушений) продвинулся от бухгалтерии к кабинету Маркова. Камеры безопасности записывали происходящее, Осипенко даже ненадолго вывел изображение на какой-то закрытый ресурс, и Георгий несколько минут сам наблюдал в режиме онлайн, как проверяющие с понятыми осматривают кабинеты.
Затем, отпустив машину и водителя, Георгий взял такси и поехал пообедать. Он ждал больше часа, пока, наконец, в ресторанном зале не появился Карпцов, без всяких признаков беспокойства на лице, словно бы даже довольный тем, как складывается ситуация.
— Честное слово, такого кино я не видел с конца девяностых, — заявил Эрнест с улыбкой. — ОМОН в масках, положили всех на пол, включая женщин, потом согнали в переговорную. В туалет водили под охраной… Даже кого-то пытались лично обыскать. При этом постановление оформлено непонятно как, люди совершенно некомпетентные, действуют нагло, нахрапом…. Особо и не скрывали, что под заказ. Я вечером подготовлю апелляцию и жалобы по каждому случаю.
— Что в сухом итоге? — спросил Георгий.
— Докладываю. Мы в разработке с начала этого года. Помнишь, ты уволил такого человека по фамилии Фролов? Вот этот Фролов теперь — их источник. Тебе подумать, что и насколько он знает… Короче, возбуждено уголовное дело, что не очень хорошо, но излечимо. Арестованы счета, что совсем не хорошо, но было предсказуемо. Забрали бухгалтерию и скрутили винчестеры — но мы ведь были готовы к такому развороту событий?
— Сервер в Женеве, — напомнил Георгий.
— Да, забыл сказать — Сашу Маркова задержали и увезли для допроса. Никак было не отмазать. Фридман поехал с ним.
Эта новость обеспокоила Георгия.
— И что?
— Ну, наверное, будут вербовать… Не знаю. Или припугнуть хотят, на дурака. В любом случае, обязаны отпустить через три часа. Пусть попробуют не выполнить, упыри.
— Сам что об этом думаешь?
— Знаешь, чем Россия отличается… ну, ну например, от Катманду? — ответил Эрнест вопросом в своем стиле.
— Тем, что там сначала жарят, а у нас едят живьем?
— Ну, почти угадал — аппетитом госчиновников. Другими словами, я думаю, это такой чапаевский наскок, психическая атака… За неимением серьёзных аргументов. Кстати, Казимир не исключает, что авария с обрушением конструкций — тоже чёрное дело чьих-то недобросовестных рук, оплаченных врагами партии. Словом, будем надеяться, что это — устрашающая акция сверху, а не первый ход в шахматной партии, которую нам кто-то хочет навязать…
Георгий взглянул на него, расслышав ноты сомнения в журчащем голосе.
— Что замолчал? Вербализируй до конца.
Эрнест повертел в руках фарфоровую перечницу, отчего-то розовея щеками, словно готовился признаться в тайном пороке.
— Только пойми меня правильно… Я хотел сказать, что женщины… всё же устроены иначе, чем мы. Они эмоциональные существа, более непредсказуемые. Что-то в этом духе. Нам нужна ясность, конкретика, полный обзор. А женщина, напротив, стремится к движению в романтическом ключе. Озеро надежды, вулкан страстей, всё в тумане… Не знаю, как ты, но я постоянно с этим сталкиваюсь. Ну, то есть, мужчине не придет в голову вмешивать в бизнес личные чувства, а для них это в порядке вещей. Помнишь, Чугунков как-то хорошо сказал про самурая и гейшу?..
— Ты хочешь просветить меня, как устроены женщины? — проговорил Георгий. — Или это намек, что я оказался в теплом месте, но в плохое время, как гигиенический тампон?
— Извини, — замялся Эрнест, — поверь, я никогда не стал бы поднимать эту тему, если бы тут не было так тесно переплетено. — Он снял и начал протирать очки. — Мы все тебя очень уважаем, Георгий. Ты лидер, человек ярких идей, с тобой интересно работать и общаться. Конечно, у каждого есть свои слабости… И это, строго говоря, абсолютно твоё личное дело. Мы ни в коей мере не посягаем… Но, может, как-то попытаться нейтрализовать Марьяну на время? По крайней мере, не дразнить гусей?.. Знаешь, иногда лучше дорого заплатить, чтобы дёшево отделаться. Я имею в виду, было бы вполне логично, что супруги вместе отдыхают в Испании…
Георгий и сам был уже почти уверен, что этот наглый рейд обэповцев организован и оплачен по инициативе Марьяны и её дурных советчиков. В пользу этой версии говорил и внезапный отъезд жены, и её странное поведение в последние дни. Он понимал, к чему клонит Эрнест — их новое сближение с Марьяной решило бы множество вопросов. Но в этот раз он не мог, да и не хотел отступать с отвоеванных позиций.
— Я тебя услышал, — кивнул он Эрнесту. — Что ещё?
Карпцов открыл свою папку.
— Вот, посмотри, Лев Моисеевич набросал вопросы по паевому фонду. Он, кстати, нас сегодня очень грамотно поддержал. Хотя говорят, два юриста — три мнения, но лично я считаю, что лучше действовать комплексно, чтобы ничего не упустить…
— Меня-то хотели? — задал Георгий последний вопрос.
— Хотели, но не с безумной страстью, — улыбнулся Эрнест. — Думаю, тебе стоит до завтра побыть
