Лондон: биография

После Великого пожара стало ясно, что стихию огня надо держать в узде. Моралисты называли разразившееся в ту пору двойное бедствие — чуму и пожар — Божьей карой, постигшей лондонцев за грехи и разгульный образ жизни. Однако некоторые — в их числе были Кристофер Рен и Эдмунд Галлей — выражали сомнение в том, что причину случившегося следует видеть лишь в роковой предопределенности и недовольстве Создателя. В 1660 году в Лондоне было основано Королевское общество, и его члены не преминули взяться за поиски «научных» или «объективных» факторов, повлекших за собой эти колоссальные по масштабам несчастья. Во имя разума — то бишь всего, что «просто, ясно, понятно», — лондонцы должны были сделать из пережитого выводы, которые позволили бы предотвратить подобные катастрофы в будущем. Это кажется парадоксом, но Великий пожар дал могучий толчок развитию науки. Согласно цитате из сочинения той эпохи, приведенной в сборнике «Лондон в языках огня, Лондон в ореоле славы», уже на исходе сентября 1666 года «народ повсюду снова воспрял духом и устремился мыслями к тому, как возродить старый и построить новый город». Помимо всего прочего, люди поняли, что им представилась удобная возможность покончить с «мятежным духом, богомерзкими кощунствами и нелепым сумасбродством» былых времен. Под этим можно понимать и гражданскую войну, и казнь Карла I, но ясно и другое: те предрассудки и суеверия, которые, по свидетельству Дефо, были столь широко распространены среди городских жителей в годы чумы, теперь перестали быть доминантой городской жизни. Городу предстояло сделаться новым во всех смыслах.

ПОСЛЕ ПОЖАРА

Два плана реконструкции Лондона после Великого пожара 1666 г. Первый разработан Кристофером Реном, второй — Джоном Эвелином.

Их теоретически мыслимый, гипотетический город не имел шансов выдержать натиск традиции в союзе с коммерцией, которые упрямо воссоздавали Лондон в прежнем его облике.

Глава 22 Один лондонский адрес

Великий пожар остановился на Феттер-лейн, которая на протяжении большей части своей истории была пограничной улицей. Она соединяет Флит-стрит с Холборном, и ныне вдоль этого древнего пути стоят административные здания с кондиционированием, продукт XX века, и несколько уцелевших домов XIX столетия. На отрезке Феттер-лейн, непосредственно примыкающем к Флит-стрит (у места их соединения смотрят друг на друга книжная лавка и магазин компьютерных аксессуаров), находится «Клиффордс-инн» — старейшая из юридических корпораций, известных под названием «Канцлерские инны», и некогда главное строение на этой улице. Отремонтированный и сданный под разного рода конторы, этот дом соседствует с современным рестораном «Кафе Руж», а напротив него недавно открылось питейное заведение «Хогсхед». Впрочем, юридический дух не совсем еще выветрился из этого района, так как неподалеку от «Клиффордс-инна» есть дверь с табличкой «Суд по делам техники и строительства». На этом участке Феттер-лейн всегда оживленное движение — особенно часто мелькают такси, выныривающие на Флит-стрит.

По дороге отсюда к Холборну улица раздваивается, и на восток идет переулок под названием Нью- Феттер-лейн. Старая же Феттер-лейн по-прежнему стремится на север, хотя после развилки путь ее уже не столь гладок. Вся ее восточная сторона здесь уничтожена: в долготерпеливую лондонскую землю закладываются фундаменты более высоких и массивных домов. К западу от памятника Джону Уилксу, что рядом с «Роллс-билдингс», еще можно видеть здание бывшего Государственного архива, а ближе к Холборну находятся пабы «Гадкий утенок» и «Типографский ученик». Три дома, построенные в середине XIX века, стоят точно хранители памяти о былом, и их первые этажи теперь заняты кафе и закусочными.

А откуда Феттер-лейн получила свое имя? Хорошо знавший ее Джон Стоу полагает, что она «была названа так из-за фьютеров (fewters), или бездельников, кои бродили тут во множестве, ибо дорога вела к садам». Другие, однако же, считают, что название улицы происходит от нормандского defaytor — «неплательщик, растратчик». Некоторые производят его от другого французского слова — foutre, означающего «мерзавец». Но есть и совсем иные варианты. «Феттер» может происходить от feuriers — так назывались валяльщики войлока, которые, как предполагается, населяли эту улицу в XV веке. Возможно, улица наречена именем землевладельца Витери, или Витера, который жил здесь столетием раньше. Многие знатоки древности выдвигали гипотезу, согласно которой название улицы произошло от слова fetor («дурной запах») — на первый взгляд это кажется маловероятным, так как в округе издавна зеленели сады, однако воздух могла отравлять своим присутствием вышеупомянутая публика, все эти fewters, foutres и defaytors. Еще одна догадка связывает название улицы с обращением «frater» («брат»), которое было в ходу у законников, часто посещавших эти места. Но самое простое объяснение связано с тем, что в мастерских, находившихся на этой улице, делали fetters — доспехи для тамплиеров, которые также собирались неподалеку. Впрочем, сомнения исследователей никогда не будут разрешены до конца, и этимологическая путаница в этом вопросе служит хорошей иллюстрацией того, насколько трудно, а порой и невозможно определить происхождение многих лондонских названий. Город точно пытается сохранить в тайне свои истоки. Однако, как заметил Г. К. Честертон, «самая узкая улочка отражает своими извивами и поворотами душу построившего ее человека, пускай он давно уже в могиле. Каждый кирпич несет на себе нестираемый человеческий отпечаток, подобный словам, высеченным на камнях Вавилонской башни; каждая черепица на кровле дает уму столько же пищи, как если бы она была исписана математическими формулами». С не меньшим правом можно сказать, что каждая уличная мелочь, каждая дверь помогают нам проникнуть в тайны того древнего района, наследницей которого является нынешняя Феттер-лейн.

Под мостовой улицы была обнаружена римская урна с монетами — эта находка подтверждает вывод Джона Стоу о том, что где-то поблизости проходила старинная римская дорога. Был здесь и деревянный мостик, перекинутый через Флит-ривер, так что ранние обитатели Феттер-лейн и ее окрестностей, видимо, жили на берегу весело журчащей речки. При раскопках нашлась еще рукоять меча IX века, изделие искусной работы и из отличного материала; это позволяет предположить, что меч использовался скорее в ритуальных целях, нежели как боевое оружие. Тогда он может иметь какое-то отношение к хартии 959 года — посредством этого документа король Эдгар Уэссекский пожаловал близлежащие земли монахам Вестминстерского аббатства, одна из границ которого была отмечена линией, параллельной Феттер- лейн.

В течение всей своей истории Феттер-лейн много раз служила границей или указывалась в качестве рубежа; именно здесь остановился Великий пожар, и именно здесь кончается влияние города. В этом же месте встречаются два прихода — Сент-Эндрю со стороны Холборна и Сент-Данстан. Вдобавок мы обнаруживаем, что улица привлекала тех, кто «ходил по краю».

В начале XIV века зародились ее современные очертания. В 1306 году ее называют просто «новой улицей», но в записях 1329 года она уже фигурирует как «новая улица Фейтерс-лейн». Однако самые ранние хроники позволяют сделать вывод, что она быстро приобрела сомнительную репутацию. Есть сообщение о некой «Эммаде Браккеле, блуднице», жившей на Феттер-лейн. Содержатель дома, где селились «проститутки и содомиты», также упоминается как «человек с Фейтерс-лейн». Однако здешнее