поддержке князья свергли и убили Ю-вана, последнего из династии Чжоу, владевшего китайским Западом. Одного из его сыновей они возвели на престол в Чжэнчжоу — древнем шан-иньском городе около современного Лояна, который до этого был второй столицей государства. Вторая группа мятежников выбрала правителем другого сына Ю-вана, который разместился в Хуэе около Сйаньфу.
Руины Хао, прекрасной столицы Чжоу, и трагическая смерть Ю-вана сразу же стали объектом легенды. Согласно ей, варвары положили конец беспутному поведению Ю-вана, поскольку, влюбившись в женщину, насколько красивую, настолько же и беспокойную, он пренебрегал делами правления и навлек на себя презрение князей. Некоторые говорят о катаклизмах, которые тогда произошли, и не считают их простым совпадением. В это время случилось землетрясение в Шэньси, которое свалило горы и осушило реки. К материальным последствиям этого землетрясения следует добавить невыразимый ужас, который подобные грозные феномены порождали в сознании людей того времени, особенно внимательных к природным знакам. Космический мир наказал за упадок. «Когда горы 'рушатся, а воды пересыхают — это предзнаменование падения государства», — писал Сыма Цянь.
Значимость этого потрясения оказывается еще большей, если учитывать результаты недавних раскопок, которые сделали очевидными процветание и богатство городов периода Чжоу. В общем конструкция жилища, по сравнению с периодом Шан-Инь, практически не изменилась, однако крыши теперь стали покрывать черепицей, использовать которую начали именно в правление этой династии. Это новшество достаточно быстро получило широкое распространение. Также стоит отметить появление колодцев с водой, которые, благодаря Чжоу, стали открытием для всего Дальнего Востока.
Китайское общество этого периода меньше зависело от климатических случайностей и плодородности почвы. Заняв всю долину Желтой реки, Китай вступил в период городов. Правители, как позднее делали их преемники в трудные для страны моменты, перенесли столицу на восток, в сердце гостеприимной Великой равнины. Их авторитет резко упал. Скрываясь в своем убежище Лояне от постоянной варварской угрозы, чжоуские ваны правили еще более пятисот лет, позволяя расцветать духовным и материальным богатствам страны, которой они уже не стремились управлять со свойственным им авторитаризмом.
Восточное Чжоу
Моральная и политическая слабость последних правителей Западного Чжоу нанесла необратимый ущерб вообще авторитету верховной власти. Каждая страна, или правильнее сказать каждая земля
Покинув долину реки Вэйхэ, чжоуский правитель, вероятно, рассчитывал укрыться в союзных землях — на Великой равнине, где процветали представители его клана, потомки соратников по оружию первых правителей Чжоу, а может быть, и его собственные дальние родственники. В результате он нашел множество мелких князьков, дорожащих своей независимостью, которые если и вспоминали о своих связях с Чжоу, то только для того, чтобы было проще управлять собственным народом. Дальние родственники превратились в князей, из которых двенадцати самым могущественным удалось разделить между собой нижний бассейн Желтой реки, где и появились эти многочисленные княжества, стремящиеся к независимости.
Каждое подобное государство состояло из города или из большого обнесенного стеной поселка, в котором располагался князь и его аппарат управления. Центр княжества со всех сторон окружали деревни. Эта довольно древняя схема постепенно полностью изменилась. «Город» начал терять свою сельскохозяйственную составляющую, которую он сохранял с неолита, и стал все больше превращаться в административный, а не производительный центр. Вокруг каждого такого центра расстилались обрабатываемые поля, которые обеспечивали его продовольственными запасами. Этого удавалось достичь без особых сложностей, когда была возможность приступить к обработке новых участков земли. Обратная ситуация возникала, когда население, даже при невысокой плотности расселения, занимало имеющиеся в распоряжении у правительства свободные земли. Под угрозой нехватки продовольствия эти поселения вынуждены были пытаться возместить свои потери за счет соседей, что рано или поздно приводило к использованию силы.
Одновременно изменялись отношения между власть имущими и теми, кем они управляли. Первые должны были доказать способность соблюдать равновесие между миром и войной. Именно оно позволяло сохранить «правильный» путь, так как от населения, задавленного налогами, общественными работами и дурным обхождением, правители не могли ждать ни материального изобилия в мирное время, ни боевого пыла в военные периоды. Одновременно с общностью интересов населения всех княжеств перед лицом любой опасности начал появляться пока еще неотчетливый регионализм. Стоит отметить, что этот регионализм выходил за рамки кланового^кю мере того как, благодаря демографическому росту, стал распространяться страх перед возрастающей нехваткой ресурсов.
Однако бронзовый век подходил к концу, а вместе с ним растаяли и тайные опасения цивилизаций, которые видели, как исчезают основные источники их могущества. В IV в. до н. э. широкое внедрение металлургии железа, которое появилось в результате долгого успешного использования бронзы, привело одновременно и к увеличению количества вооружения и орудий труда, и к социальным потрясениям.
Значительные улучшения произошли в сельском хозяйстве: появились новые острые орудия труда высокого качества, произведенные с помощью готовых форм; были усовершенствованы методы ирригации; изобретен плуг, в который впрягали быков. Таким образом, повышение урожайности позволило временно преодолеть те трудности, которые вызвал демографический рост. Одновременно эти процессы привели к зарождению денежной экономики, которая получила широкое распространение в чжоуском Китае.
Политическая, техническая и экономическая раздробленность Китая той эпохи не препятствовала расцвету цивилизации, а скорее послужила причиной ее интеллектуальной зрелости. Самой большой бедой, от которой когда-либо страдал Китай, было то, что он, объединенный, сильный, монолитный, слишком закрывался от любого иностранного влияния, способного помочь его развитию, и стремился обязательно его превзойти. Самые лучшие умы этой цивилизации появились в тот момент, когда каждый регион мог, общаясь со своими близкими и дальними соседями, совершенствовать свои собственные традиции. Таким было движение, которое получило развитие в эпоху «Весна и осени» (770–473 до н. э.), а затем и в эпоху Борющихся Царств (472–221 до н. э.), когда баланс сил всех государств привел к триумфу таланта, а не только жестокости.
Эпоха «Весна и осени» и эпоха Борющихся Царств
Изучать шаг за шагом развитие китайских княжеств в эти эпохи достаточно тяжело. Это исследование является еще более трудным для нас, мало знакомых с китайскими патронимами и топонимами. Согласно Сыма Цяню, государство Ци, расположенное у подножия гор Шаньдуна в устье реки Хуанхэ, было первым среди вышедших из-под влияния Чжоу. Произошло это благодаря правителю княжества Ци — Хуаню (685–643 до н. э.). Тот почет, который был ему воздан после смерти, напоминает нам о щедрости этой личности: в его могиле, помимо обычных материальных и человеческих подношений, было сооружено маленькое ртутное озеро. Точно такое же озерцо будет устроено и в могиле Цинь
