будет сделано так, как должно быть сделано.
* * *
На улице царила ночь. Машина майора Воробьева стояла под фонарем. Сам майор неторопливо ее обошел, постукивая ногой по колесам. Потом посмотрел на тускло освещенное окно, перевел взгляд на небо, потом – на холмы, покрытые деревьями и окутанные беспроглядной тьмой.
Он что-то тихо пробормотал и зашагал к полицейскому участку.
Войдя в здание, Воробьев опешил. Впрочем, ему хватило нескольких секунд, чтобы понять, что тут произошло.
– Где ключи? – гаркнул он на сержанта Лорию.
Тот что-то невразумительно замычал в ответ.
– Черт! – выругался майор и в сердцах ударил по железному пруту клетки кулаком.
Он достал из футляра телефон и набрал номер.
– Слушаю, – ответили на том конце провода.
– У меня неприятная новость, – сказал Воробьев. – Москвич сбежал из камеры.
– Я уже в курсе.
– В курсе?
– Да. У меня есть свои источники информации. Как это произошло?
– Он заманил одного из моих парней в камеру, избил его и забрал ключи.
– А как насчет пистолета?
Майор посмотрел на пустую кобуру сержанта Лория, сжал трубку сильнее и хрипло ответил:
– Этот сукин сын забрал пистолет.
Последовала пауза, затем спокойный голос произнес:
– Он может наделать шуму.
– Ему некуда податься. Завтра мы с парнями прочешем лес. И собак с собой прихватим.
– Хорошо. Разберись с этим как можно скорее.
Связь разъединилась, в телефоне послышались короткие гудки.
Глава 9
1
– Что здесь происходит? – спросила Маша, подходя к группе сгрудившихся вокруг чего-то людей.
На Машу оглянулись сразу несколько человек, но никто ей не ответил.
Она нашла зазор в толпе и воспользовалась им.
– Я говорил тебе, Константин Михалыч – следи за своим сыном! – выговаривал кому-то майор Воробьев.
Маша протиснулась сильнее. Она увидела бакалейщика. Он стоял у витрины своего магазина, ссутулившись над майором Воробьевым. Старик Чадов был бледен, не просто бледен – лицо его приобрело землистый оттенок. Выглядел он так, словно за минувшую ночь из него выпустили остатки жизни, как выпускают воздух из надувного шарика. Но глаза – его глубоко запавшие глаза сверкали из-под бровей, и, когда он смотрел на майора Воробьева, в них стояло столько ненависти, что, если бы она была ядом, ею можно было бы отравить весь поселок.
– Концерт окончен, – сказал майор. – Расходитесь и занимайтесь своими делами. Константин Михалыч, ты тоже иди. Нечего отсвечивать на улице. Тут ветрено, а пальтецо у тебя заношенное – гляди, чтобы не продуло до смерти.
Народ стал расходиться, и старик Чадов, постояв в угрюмой растерянности еще несколько секунд, развернулся и, прихрамывая, зашагал к своему магазину.
Не прошло и двух минут, как Маша и майор Воробьев остались на улице одни.
– А, это вы, – проговорил майор, скользнув по лицу Маши холодным взглядом. – Я смотрю, вы здесь прижились. – Он достал из кармана сигареты. – Я должен задать вам несколько вопросов. Вы вчера разговаривали со Степаном Чадовым?
– А к чему этот вопрос?
– Отвечайте, да или нет?
– Я со многими встречалась. И с ним в том числе.
– О чем вы с ним говорили?
– О природе, – холодно сказала Маша. – О погоде.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом майор усмехнулся и сунул в губы сигарету.
– А что случилось? – спросила Маша.
– Ничего особенного, как сказали бы у вас в Москве. – Он прикурил от зажигалки и снова посмотрел на Машу: – Хотя для нас случай экстраординарный.
– Какой случай? Объясните толком.
Воробьев, пристально глядя на Машу своими светло-голубыми глазами, выпустил в ее сторону облако табачного дыма.
– Сегодня ночью Степан Чадов попытался изнасиловать свою сводную сестру, а когда это не получилось – убил ее.
– Как убил?
– Задушил.
Мария была шокирована, до глубины души изумлена. Степан Чадов убил сестру? Пытался изнасиловать, а потом задушил?
Это не укладывалось в голове. Маша привыкла доверять своим инстинктам, но вчера, во время беседы с парнем, она не почувствовала исходящей от него лютости и жестокости, не почувствовала «запаха зла», к которому привыкла за долгие годы работы в уголовном розыске. Вот майор Воробьев не просто пах злом, а прямо-таки вонял.
Впрочем, и лучшую ищейку порой подводит нюх.
– Где он сейчас? – спросила Маша.
– В больнице. При задержании он оказал сопротивление. И сильно пострадал.
– Вы его избили?
– Можно и так сказать. Парень – настоящий отморозок.
Любимова посмотрела на майора исподлобья.
– Вы и правда в это верите? – тихо произнесла она.
– Мы нашли прямые улики. Ему не отвертеться.
– Могу я…
– Не можете, – отрезал майор. – И больше никаких вопросов на эту тему.
– Вы обещали выпустить моего друга сегодня утром, – сухо произнесла Маша.
– Да ну?
Майор Воробьев улыбнулся, и от улыбки его повеяло опасным холодом, как зловонием из раскрывшейся пасти крокодила.
– Я бы рад, но не получится. Ваш приятель сбежал из-под стражи, избив моего сотрудника до полусмерти.
– Избив до полусмерти? Что за глупости!
– Это не глупости. Это преступление. Ваш дружок сбежал. Но далеко он не уйдет. Через пару часов мы начнем прочесывать лес и обязательно его найдем. И не дай ему бог оказать нам сопротивление.
Маша слегка побледнела.
– Что же творится в вашем поселке? – с хмурой задумчивостью проговорила она и чуть прикусила губу.
– До вашего приезда все было в порядке.
Он выдохнул струйку дыма – на этот раз в сторону.
– Ваш «Опель» на полицейской стоянке. Если вы пообещаете уехать из поселка прямо сейчас, я дам вам в сопровождение машину, и она проводит вас до самой трассы.
– Я не могу уехать, – сказала Маша.
