потерявшимся в ночи маленьким летучим мышкам? - мелодичным голосом, но с долей издевки, спросила она.
- Но, миледи…, - отозвалась сидящая на корме похожая на испуганную лань девушка.
- Замолчи, Лира! - резко оборвала ее первая, тем самым лишив кавалеров возможности приемлемого отступления.
- Прекрасные мышки могут смело рассчитывать на наше покровительство. Мы почтем за честь стать их защитниками и проводниками. Даю слово дворянина! - громко произнес Фергюст.
Его слова прозвучали в ночной тиши, как клятва.
Симон и Рич недоуменно переглянулись. Их господин принимал все слишком серьезно
- Мы верим и полностью отдаемся в вашу власть, - тем же игривым тоном продолжила миледи. - Жане, греби к берегу.
Фергюст, устремившись навстречу, неосторожно ступил в вод и протянул руки миледи. Та, задорно рассмеявшись, встряхнула кудрями черных волос, рассыпавшимися бурными волнами по плечам, и со словами: - Крепче держите награду за Вашу смелость! - бросилась к нему.
Ее прыжок напоминал полет летучей мыши. Теперь стало ясно, почему прекрасная незнакомка именно так назвала себя и сопровождавших ее девушек. Из-за одетых в эту ночь маскарадных костюмов. Герцог никак не ожидал подобной прыти, но все же успел поймать шаловливую мышь.
Она же крепко прижалась к его груди, охватив шею сильными руками.
Первыми впечатлениями стали крепость объятий и лед рук. Казалось, что ее миниатюрные пальчики не просто замерзли, а сами по себе излучают волны холода.
В начале Фергюст содрогнулся. Но, попав во власть аромата тонких духов и запаха женского тела, ослеп от блеска молнией сверкнувших и-под шелковой маски глаз. Они сияли нечеловечески ярким огнем, таили в себе похищенные с неба этой ночью звезды. От шока первого соприкосновения тел герцог утратил ощущение реальности. Понадобился поцелуй таких же колдовских губ в щеку, в то место, где оканчивалась маска, чтобы привести его в чувство. Нежные уста тихо прошептали:
- Ну что же ты, мой милый! Очнись наконец, и вынеси меня на берег. Неужто не видишь, как я замерзла? Не подавай дурной пример друзьям.
Стряхнув оцепенение, Фергюст быстро вышел из воды и попытался бережно поставить даму на ноги. Но куда там! Она и не думала покидать уютное место. Поддавшись женскому капризу, герцог крепко ее обнял и, наконец, смог по достоинству оценить доставшееся ему чудо.
Миледи обладала легким, но в то же время гибким и сильным телом.
Неожиданно для себя Фергюст страстно ее возжелал.
Столь сильное чувство овладело им впервые. Эмоции непреодолимым потоком захлестнули сердце и душу, полностью вытеснив голос разума.
Осознав, что безраздельно завладела жертвой, колдунья торжествующе рассмеялась. Тонкие пальцы змеями вползли в рыжую шевелюру и начали играть волосами.
Сгорая от нахлынувшего желания, герцог вновь пав в оцепенение.
Свежий речной воздух вдруг стал невыносимо тягуч, с трудом проникал в легкие.
Но тут сладкий голос сирены вернул его на землю:
- Девушки! Не разочаруйте рыцарей! Они к нам так великодушны.
Теперь и Фергюст вспомнил, что они с 'волшебной мышкой' не одни.
За спиной по-прежнему стояли друзья. Глядя на застывшие фигуры, можно было подумать, что их тоже поразил полет миледи, которая до сих пор смеялась, выглядывая из своего уютного гнездышка.
- Де Гри! Макрели! Ну, что же вы? Разве можно так относиться к тому дару богов, о котором вы так страстно просили! - в тон миледи воскликнул Фергюст.
Преодолев замешательство, друзья бросились к лодке и подтащили ее к берегу. Барон принял с борта Жане, а Макрели - Лиру. Девушка дрожала как осенний лист от порыва норлинга.
Заметив это, хозяйка не на шутку разозлилась.
- Лира! - прошипела она. - Если рыцарь останется недоволен, то пощады не жди!
Не теряя времени, торинцы понесли необычную добычу в лес, постепенно углубляясь в темноту. Но она властвовала не долго. Из-за туч выглянула Тая и сразу посветлело. Облака уплыли с небосклона, освободив из плена полумесяц Геи. Ночная темнота и вовсе отступила.
Теперь все неплохо видели друг друга. Каждый из рыцарей цепко держал в объятьях свою драгоценную ношу.
Вдруг герцог почувствовал, как миледи сильней сжала шею, и наклонил голову к ее полуоткрытым устам.
- Милый! Давай отдохнем, вот на той полянке. Посмотри, какой прекрасный ковер цветов, - шепнула она.
Присев на зеленое покрывало, Фергюст бережно опустил спутницу рядом с собой, отстегнул мешавший ему меч и попросил:
- Друзья! Будьте любезны, оставьте нас наедине!
Макрели и де Гри переглянулись, но ослушаться не посмели.
- Устроимся где-нибудь неподалеку, - отойдя чуть в сторону, вполголоса сказал Рич. Симон молча кивнул. Сегодняшнее приключение нравилось ему все меньше.
У барона дело продвигалось довольно бойко. Жане быстро вошла во вкус интрижки, а вскоре и вовсе перехватила инициативу…
По-иному складывались отношения у Макрели с Лирой. Девушка, зажатая тисками животного страха, на ласки не откликаласькалась, но в то же время не оказывала малейшего сопротивления. Она глубоко и прерывисто дышала, время от времени всхлипывала, что графу ни в коей мере не мешало.
Фергюст все еще витал в облаках. Миледи действовала на него подобно наркотику, дарила блаженство, но лишала воли и разума. Она даже не пыталась снять маску с лица кавалера. Да и зачем? Ее влекли безумство и непредсказуемость страсти. К тому же, пробудился охотничий азарт паучихи, поймавшей в сеть необыкновенно большую добычу и старавшейся как можно быстрее затянуть путы…
Колдунья всячески старалась разжечь животные инстинкты случайного любовника, что ей прекрасно удалось. Фергюст потерял человеческий облик. Взгляд заволокла пелена. Кровь бурлила в жилах и молотом стучала в висках. Судорожные вдохи сменялись животным рыком. Герцог словно не ласкал женщину, а терзал жертву, которая в такт этой пляске смерти жалобно вскрикивала и стонала. Казалось, пройдет еще мгновенье и она запросит у мучителя пощады. Но этого не произошло.
Наоборот, в хрупкое существо вселился демон. Колдунья поддалась той же страсти и теперь, взобравшись на Фергюста, стенала не менее страшным голосом. Ее невидящий взгляд устремился в вечность. Из приоткрытого в хищном оскале рта, из прокушенной губы каплями стекала кровавая слюна. Тонкие пальцы, подобно когтям зверя, с невообразимой для человека силой впились в грудь любовника, словно хотели вырвать оттуда колотящееся с безумной частотой сердце. Миледи так неистово рвала кольчугу, что крепкие но подвижные звенья вонзились в тело, разорвав металлом кожу до крови. В ночной тиши схватка их страстей напоминала бой демонов.
Если на Рича и Жане безумства миледи особого впечатления не произвели, то Лира, испуганно вздрогнув, воскликнула:
- Господин! Ваш друг в большой опасности! - Миледи Лавра его покалечит!
Затем девушка испуганно замолчала. Невольно выдав тайну теперь боялась неминуемого наказания.
Но граф ее слов не слышал. Его вниманием завладели яркие точки в глубине леса. Сначала Макрели думал, что они просто привиделись. Но, присмотревшись повнимательней, убедился: к ним действительно кто-то приближался. Сосчитав огни, Симон недовольно нахмурился. Их было не менее двух десятков. Где-то внутри возник холодок, всегда появлявшийся накануне боя.
Заметила огни и Лира.
- О, боги! - жалобно вскрикнула она.- Вот и кара за наши поступки. Я знала! Я знала!
- Замолчи! - прошипел граф, приподнимаясь с земли. - Ступай, предупреди госпожу. Ну-ка, живо! - прикрикнул он, поставив Лиру на ноги.
Девушка же так и застыла на месте с расстегнутым лифом и спутанными складками одежд. Потом,
