Полуночное солнце

— Прости, Ньютон. 'Эта девчонка просто ходячая авария. Её бы в изолятор строгого режима, чтобы на других не влияла'.

Он демонстративно повернулся к ним спиной и ушёл, чтобы понаблюдать за другой партией, так что Белла смогла вернуться к роли пассивного наблюдателя.

'Ой, — подумал Майк снова, потирая руку. Он повернулся к Белле. — Ты как, в порядке?'

— Да ничего, а ты? — робко спросила она и покраснела.

— Думаю, что буду жить. 'Ещё не хватало расхныкаться. Но, чёрт, как же больно!'

Майк размашисто покрутил рукой, вздрагивая от боли.

— Я лучше тут, сзади постою. — Лицо Беллы выражало скорее смущение и огорчение, чем боль. Может быть, самое худшее из случившегося досталось Майку? Я злорадно надеялся, что так оно и было. По крайней мере, Белла больше не собиралась играть. Она спрятала ракетку за спину и только смотрела на Майка полными раскаяния и сочувствия глазами… Мне пришлось замаскировать свой смех под кашель.

'Чего ржёшь?' — поинтересовался Эмметт.

— Потом расскажу, — отмахнулся я.

Белла больше не порывалась участвовать в игре. Тренер смотрел на это сквозь пальцы, так что дальше Майк отдувался один.

 Я без труда разделался с контрольной в конце урока, и миссис Гофф отпустила меня до звонка. Торопясь через школьный двор, я по-прежнему не вылезал из сознания Майка. Дело в том, что он решил напрямую расспросить Беллу о наших с нею отношениях.

'Джессика клянётся, что они встречаются. За каким чёртом ему понадобилось выбрать именно её?'

До него не доходило, что по-настоящему изумительным было то, что это она выбрала меня.

— Ну что..?

— Что 'что'? — недоумевала Белла.

— Ты и Каллен, а? 'Ты и чудище. Ну, если для тебя так важен этот денежный мешок...'

Я заскрежетал зубами. Как он смеет так думать о ней?

— Майк, это не твое дело.

'Защищается. Значит, всё правда. Чёрт'. — Мне это не нравится.

— А тебя никто и не спрашивает, — отрезала она.

'Почему она не замечает, что он просто жалкий клоун? И все они такие. Он как уставится на неё, так у меня от этого зрелища мурашки по коже'. — Он так смотрит на тебя, как... как на еду!

Я съёжился. Что она ответит?

Её лицо вспыхнуло ярко-алым, губы сжались, будто она пыталась сдержать рвущееся из груди дыхание. И вдруг сквозь её сжатые губы прорвался... смешок.

'Теперь она смеется надо мной. Вообще класс'.

Майк повернулся и в мрачном раздумье побрёл в раздевалку.

Я прислонился к стене спортзала и попытался взять себя в руки.

Как она могла вот так запросто рассмеяться над обвинением Майка? Оно так точно попало в цель, что я начал опасаться, уж не становится ли Форкс для нас слишком опасным местом? Что-то его жители начали проявлять поразительную проницательность... Как она могла рассмеяться над предположением, что я могу её убить, когда она знала, что это истинная правда? Что в этом смешного?

Да что с ней такое?

Может, у неё нездоровое чувство юмора? Это не соответствовало моим представлениям о её характере, хотя с чего я так уверен, что эти представления соответствуют истине? А может, мои фантазии о легкомысленном ангеле были верны в том смысле, что он забыл добавить в своё произведение толику здорового страха, и теперь Белла была начисто лишена этого полезного чувства? Да она просто храбрец, вот что. Это самое подходящее слово. Другие наверняка назвали бы её дурочкой, но я-то знал, что голова у неё светлая. Неважно, нехватка страха или же извращённое чувство юмора — всё было плохо. Может, как раз из-за этой странной нехватки она то и дело попадала в передряги? Похоже, ей всегда будут нужны мои услуги спасателя…

И тут я воспрял духом — меня осенило.

Если бы я только мог дисциплинировать себя, сделать себя безопасным — тогда я, возможно, был бы вправе остаться с ней.

Она показалась в дверях спортзала: плечи напряженно приподняты, нижняя губа закушена — явные признаки беспокойства. Но как только её глаза встретились с моими, плечи расслабились и ясная улыбка осветила всё её лицо. Такое странно умиротвореннное выражение. Она без колебания направилась ко мне, и остановилась так близко, что тепло её тела затопило меня, как приливная волна.

— Привет, — прошептала она.

И опять я испытал огромное, ни с чем не сравнимое счастье.

— Привет! — Настроение моё стало в одно мгновение таким лёгким и радостным, что мне захотелось её немножко поддразнить, и потому я добавил: — Ну, как физкультура?

Её улыбка слегка дрогнула. — Отлично.

Врунья из неё была липовая.

— Да ну? — Я не собирался отступать от темы, по-прежнему беспокоясь, не сильно ли она поранилась, не болит ли у неё, — как вдруг в моей голове раздался вопль Майка, причём такой силы, что заглушил даже мои собственные мысли:

'Ненавижу эту сволочь! Чтоб ты сдох! Хоть бы ты навернулся со своей сверкающей тачкой с обрыва! Почему он не может просто оставить её в покое? Пшёл вон, к таким, как сам — уродам ненормальным!'

— Что с тобой? — встревожилась Белла.

Мои глаза снова сосредоточились на её лице. Она посмотрела вслед удаляющемуся Майку, затем опять воззрилась на меня.

— Ньютон действует мне на нервы, — признался я.

Она ахнула, да так и забыла закрыть рот, её улыбка померкла. Она, наверное, запамятовала, что в моих силах было наблюдать её сумбурный урок физкультуры, а может, надеялась, что я не воспользовался своим даром.

— Ты, случаем, не подслушивал ли, по своему обыкновению?!

— Как твоя голова?

— Ты неисправим! — процедила она, резко развернулась и яростно потопала по направлению к автостоянке. Её лицо было даже не красным, а пурпурным — до того ей было неловко.

Я не отставал, надеясь, что она скоро остынет. Обычно она быстро прощала меня.

— Ты же сама сказала, что я никогда не видел тебя в спортзале, я тебя за язык не тянул, — оправдывался я. — Вот я и решил взглянуть.

Она не ответила, только сурово сдвинула брови.

Достигнув парковочной площадки, она остановилась, как вкопанная, обнаружив, что путь к моей машине перекрыт целой толпой парней.

'Обалдеть, какая же у этой штуки скорость?'

'Ты только глянь — а коробка передач у неё от SMG. Я такую только на картинке в журнале и видел...'

'Ух ты, какие боковые решёточки…'

'Эх, если б у меня где-нибудь завалялись шестьдесят тыщонок баксов…'

Вот именно поэтому Розали следовало бы ездить на 'этой штуке' только за пределами городка.

Я пробился сквозь толпу вожделеющих парней к своей машине; после секундного замешательства Белла последовала за мной.

— Лишь бы пыль в глаза пустить, — пробормотал я, когда она забралась в машину.

— Что это за машина? — поинтересовалась она.

— M3.

Она нахмурилась. — Думаешь, мне это что-то говорит?!

— Это BMW. — Я закатил глаза, потом сосредоточился на том, чтобы осторожно сдать назад, ни на кого не наехав. Несколько мальчишек явно не собирались освободить дорогу. Полусекундной встречи с моим прищуром оказалось достаточно, чтобы образумить их.

— Всё ещё сердишься? — спросил я.

И хотя её лоб вполне разгладился, ответ прозвучал сурово: — Ещё как!

Я вздохнул. Наверно, не стоило подавать вида, что знаю о её подвигах на физкультуре. Но что теперь поделаешь... Попробовать загладить вину?

— Ты простишь меня, если я извинюсь?

Она мгновение раздумывала.

— Возможно... если извинение будет искренним... — Потом решительно добавила: — ...И если ты пообещаешь мне больше так не делать.

Лгать ей мне не хотелось, поэтому обещать то, о чём она просила, я не собирался. Возможно, я смогу предложить нечто взамен?

— Как насчет искреннего извинения и того, что в субботу ты будешь вести свой грузовик сама? — При мысли об этом я внутренне поёжился.

Между бровей Беллы снова пролегла морщинка: девушка принялась тщательно обдумывать новую сделку.

— Договорились, — сказала она наконец.

Теперь дело за моим извиненим… Машина полным ходом удалялась от школы, а я соображал, как бы мне понеотразимей извиниться. Я никогда не пытался нарочно 'ослепить' Беллу, но сейчас, похоже, наступил момент, когда необходимо воспользоваться своими способностями. Я глубоко проник взглядом в её глаза, раздумывая, все ли делаю как надо. Подпустил побольше обворожительности в свой голос...

— Я очень сожалею, что расстроил тебя.

Сердце её застучало громким неровным стаккато, глаза расширились и застыли в ошеломлении.

Я еле заметно улыбнулся. Похоже, получилось! Единственная трудность была в том, что я сам едва в силах был вырваться из влекущей глубины её глаз. Она ослепила меня так же, как и я её. Хорошо, что эта дорога была мне знакома до малейшей выбоинки в асфальте.

— Ранним утром в субботу я буду под твоим окном! — добавил я, скрепляя наш договор.