находки вексенского Центра археологии (начиная с эпохи палеолита – в общей сложности за 3000 веков). Наиболее ценные экспонаты были обнаружены в нескольких километрах от Гири, у Женэнвиля, где с 1960 года археологи вели раскопки близ древнего храма и святилища над ручьем… У здешнего музея есть поклонники во всей Франции, которые настоятельно рекомендуют посетить зал № 7, где выставлена знаменитая бронзовая голова с костяными и стеклянными глазами. Впрочем, чтобы описать все, что здесь удалось откопать, нам определенно не хватит времени, ибо путешествие предстоит серьезное, и уже в двух шагах отсюда лежит деревня, увидав которую сам король Генрих IV (уж на что человек был избалованный) и тот воскликнул: «Ах, что за чудная деревушка!» Деревня и носит замысловатое название, отражающее эти королевские восторги: Уи-ди-Жоли-Вилаж (Wy-dit-Joli-Village – Ну Что, грит, За Красивая Деревушка).
Вдобавок к топонимической легенде о восторженном короле деревня славится еще и музеем старинных кузнечных инструментов. Четверть века тому назад молодой местный кузнец по имени Клод Пижар решил открыть в своей средневековой кузне, размещавшейся за церковью, музей инструментов, которыми пользовались кузнецы в Средние века. Начав копаться у кузни за церковью, предприимчивый кузнец не только вырыл инструменты, но и раскопал там великолепно сохранившийся древнеримский бальнеологический курорт со всеми его водолечебными отделениями. Лично меня такая культурно- археологическая инициатива молодого кузнеца нисколько не удивляет. Некоторые из моих соседей- фермеров в юго-восточном углу Шампани усердно ищут в поле доисторические каменные ножи, наконечники стрел, коллекционируют орудия труда XIX века, устраивают музейчики у себя в амбарах. Вполне достойная мысль: «Не вчера же мы, французы, появились на свет…»
Что касается упомянутой выше деревенской церкви Нотр-Дам-де-Сен-Ромен, то она построена была в XI веке, хотя с той поры неоднократно перестраивалась. Хоры в ней – XII века, а резные статуи из камня – XIII и XVI веков. У входа – распятие XV века. К источнику ль’Обет, который, как сообщают, начал бить по знаку святого Ромена, регулярно приходят паломники. Но местное кладбище тут протестантское (Кальвин не зря в этих местах проповедовал).
От местечка Арти (Arthies) дорога наша повернет к югу, к долине Сены. В самом Арти тоже есть на что посмотреть. Замок здесь XV–XVII веков, а церковь Сент-Эньян идет аж из самого XI века, хотя и не дошла до нас в полной нетронутости.
Следующую остановку можно сделать на берегу Сены, в городке Ветёй (Vetheuil), где красуется XII–XVII веков церковь Богоматери (Нотр-Дам) с ее великолепным южным порталом, к которому ведет внушительная лестница, также с ренессанс-ными боковыми порталами, создание которых приписывают самому Грапену, и со столь неожиданными в этих краях чертами итальянской архитектуры. Внимательный турист отметит здесь крестильную купель XIII века, замечательные полихромные скульптуры XIV, XV и XVI веков и еще многое другое, достойное внимания…
Местные гиды с сожалением признаются, что неизвестно, на какой из этих живописных улочек прожил целых три года (с 1878-го до 1881-й) Клод Моне, написавший тут полторы сотни картин и прославивший даже за океаном эту замечательную церковь Нотр-Дам. Местный гид еще крикнет вдогонку, что здесь обитал также французский писатель Виктор Маргерит, но заокеанский турист, не внимая ему, уже врубит третью скорость: где нынче еще читают французских писателей (и где, кроме Франции, скорости еще переводят вручную?)…
Церковь Успения Богородицы (Notre-Dame-de-l’Assomption), врубленная в скалу, еще задержит нас на изгибе Сены в местечке От-Иль (Haute-Isle, то бишь «высокий остров»). Вам расскажут здесь, что такая врубленная в скалу церковь одна на весь Французский Остров и что построена она была по заказу родного племянника самого Буало. Впрочем, даже эти увлекательные подробности не смогут задержать нас здесь надолго, ибо мы уже на подъезде к прославленному Рош-Гийону (la Roche-Guyon).
Остатки могучей крепости Рош-Гийон XII века и ее знаменитая башня переносят нас в атмосферу рыцарских сражений, звона мечей и ржания боевых коней, в те времена, когда пограничный Вексен жил в состоянии чуть не вечной обороны, когда главная башня (донжон) этой крепости на хребте над берегом (прототип еще более знаменитого Шато-Гайяра) наводила страх на врагов, ибо отсюда стреляли по плато прямой наводкой, почти горизонтально (правда, смехотворными тогдашними ядрами, но сеявшими, однако, смерть, а жизнь-то была так же дорога, как нынче, и птицы так же упоительно пели в густой листве над берегом, и стройные нормандские Ярославны ждали возвращения героев, в нетерпении теребя «пояса целомудрия»). 72 ступени, вырубленные в скале, тогда, как и ныне, вели вниз, к замку, но, чтобы по ним спуститься, надо было еще отбить настырных врагов, надо было еще выжить… Впрочем, разве мы думаем о живых людях, гуляя средь романтических руин великого прошлого? Думаем лишь (на манер какого-нибудь К. Леонтьева) о его, прошлого, несравненном величии или о предстоящем нам после прогулки прекрасном обеде…
Многократно воспетый Рош-Гийон был главным звеном (наряду с Жизором) в цепи обороны нормандских герцогов, а отсюда еще и вид на Сену открывается такой, что даже у нас, некурящих и непьющих, дух захватывает. А какой здесь замок! Нижний замок, куда вели (может, еще ведут и сегодня) выбитые в скале ступени, он и сам был первоначально вырезан в прибрежной скале со всеми своими бойницами, башнями, машикулями, ныне, впрочем, отчасти прикрытыми более поздними строениями (поздними – это не значит хрущобами, это значит строениями XV и XVI веков, «а все-таки жаль…»). Но сохранились еще целых три часовни, выдолбленные в скале…
С XVII до XIX века замок был в приличных руках. В 1659 году Жанна дю Плесси-Лианкур принесла его в приданое своему мужу Франсуа VII де ла Рошфуко (или Ларошфуко), тому самому знаменитому Ларошфуко, что написал «Максимы». В XVIII веке архитектор Вилар, нанятый герцогом Александром, добавил еще корпус, монументальную лестницу, изящную решетку, конюшни и деревенский фонтан. Хуже пришлось замку в первой четверти XIX века, когда он перешел в руки герцога де Роана. Несмотря на принадлежность к ордену, герцог устраивал в замке весьма легкомысленные сборища и столь же легкомысленно подошел к сбережению замка. Зато весь французский «романтический век» перебывал у него в гостях.
В 1944 году нацистский маршал Роммель устроил здесь свой штаб (в странной удаленности от парижских борделей, еще ублажавших в ту пору победителей). Этот выбор, конечно, мало способствовал сохранности замка в разгар бомбежки.
Надо сказать, что в живописную деревню Рош-Гийон могут завлечь не только замок, но и старинные дома на ее улочках (вроде дворца Габель XVI века), пещерные (как тут их зовут, «троглодитские») дома, выбитые в скалах, и XV–XVII веков церковь Святого Самсона. На Бычьем острове (l’ile aux Boeufs) неутомимый любитель старины найдет следы стоянок викингов или следы каналов, прорытых норманнами. Следы галло-романских и даже неолитических поселений видны на дорожках, что ведут вдоль гребня хребта. С хребта открывается путнику панорама долин Сены и Эпта.
ГРОЗНАЯ КРЕПОСТЬ НАД СЕНОЙ, ВОИНСТВЕННЫЙ РОШ- ГИЙОН, ГДЕ С XIV ВЕКА БУШЕВАЛИ БИТВЫ…
Конечно, Рош-Гийон – один из самых волнующих моментов нашего путешествия по Французскому Вексену, но было бы грех завершить на этом нашу прогулку. Двигаясь к северу, в направлении Шосси (Chaussy), мы обнаружим в каких-нибудь двух километрах от этой деревни поместье Виларсо, где размещался основанный еще Людовиком VII бенедиктинский монастырь. Правда, монастырский замок XII века был разобран еще в 1797 году его владельцем Лаканалем, зато за тем, что осталось от замка, высится башня Нинон-де-Ланкло, соединенная с крылом главного здания того, что было некогда усадьбой Нинон де Ланкло (нынче тут ресторан и залы для приемов). Об этой прославленной красавице XVII века написано очень много, да и сама Нинон оставила немало исписанных страниц – нашлось бы время читать. Люди, которым читать некогда, просто повторяют здесь вслед за гидами, что воды прудов замка Виларсо до сих пор безутешны, потому что не отражают более ее стройную фигуру…
Сохранилось множество рассказов о любовных победах этой былой ветреницы, причем называют в связи с ее любовными победами имена Колиньи и Севинье, маршала д’Эстре и Великого Конде, а также самого Ларошфуко. При этом, как пишут, Нинон ухитрялась сохранять добрые отношения с друзьями даже после их отдаления.
Любопытно, что по мере ее приближения ко двору будущая мадам де Ментенон (тогда еще «вдова Скаррон») старалась отдалиться от Нинон (настоящее имя которой было Анна), хотя они были когда-то
