Ненависть к поэзии. Порнолатрическая проза

Его незнанию, в миг „lamma sabachtani“; христианство, ежели испить его чашу до дна, ведет к отсутствию спасения, к отчаянию Бога» (ср. пер. С. Фокина, с. 94).

Divinus Deus^*

В 1941 году выходит маленькая книга «Мадам Эдварда», подписанная автором по имени Пьер Анжелик. Книга явно «фиктивная», что было обычной практикой в подпольном издании эротической и порнографической литературы: фиктивное имя автора, фиктивное издательство, фиктивная дата издания. «Мадам Эдварда» имеет успех у читателя (что, впрочем, может объясняться и ничтожными тиражами, какими выпускалась эта книга): она была переиздана трижды за десять лет. Уже в самом первом издании на титульном листе перед заглавием стояли слова «Divinus Deus» — это подразумевало, что «Мадам Эдварда» является частью некоего цикла.

Как считают исследователи, Батай пишет продолжение «Мадам Эдварды» в 1954–1955 годах, когда готовит рукопись «Мадам Эдварды» для последнего прижизненного переиздания повести в издательстве «Повер» и перевода ее на английский язык издательством «Олимпия Пресс». Произведение осталось незавершенным. Неполный текст одной из частей («Моя мать») был опубликован посмертно в 1966 году издательством «Повер». Настоящий перевод сделан по Собранию сочинений Батая (1970–1988), куда входили части, остававшиеся в рукописном виде.

Среди рукописей Батая было найдено несколько набросков плана (объединявших тексты «Мадам Эдварда», «Моя мать», «Шарлотта д'Энжервиль» и «Святая»), из которых следует, что автор задумывал публикацию своего произведения снова под лишь слегка измененным псевдонимом — «Пьер Анджеличи». Замысел автора отличался стремлением к музыкальной композиции:

«Divinus Deus» подобен музыкальной увертюре.

Первый акт: ненависть к чувственности. Чистота Баха. Разрушение композиции посредством фотографий.

Второй акт: лес. Бумаги, найденные post mortem (после смерти).

Третий акт: смерть чувственности.

В это же время Батай пишет «Парадокс об эротизме», задуманный как продолжение «Шарлотты д'Энжервиль» и завершение всего «Divinus Deus» («Парадокс…» будет опубликован в 1955 году в форме рецензии на книгу Полин Реаж «История О.»). В набросках к этой работе он формулирует свое кредо: «Я исходил из парадоксального принципа, который мне будет легко доказать, но который не теряет от этого своей удивительности: я буду представлять эротический опыт почти таким же образом, каким христианин представляет опыт христианский… Когда я говорю об эротизме, я говорю о внутреннем опыте, общем для всех людей, и я утверждаю, что место этого опыта на том же уровне, на каком расположена религия».

Название «Divinus Deus» обозначает «Божественный Бог» (лат.): «Бог вдвойне», «Чрезмерность Бога» и вместе с тем «Двойной», или «Двуликий Бог», то есть «Duum Deus», Янус (см. также коммент. 3 к «Невозможному»).

Часть первая. «Мадам Эдварда»

Текст «Мадам Эдварды» («Madame Edwarda») выходил отдельной книгой при жизни Батая три раза под псевдонимом Пьер Анжелик. Первая публикация вышла в Париже в 1941 году в издательстве «Солитер» (Робер Шатте): на нем стояла фиктивная дата — 1937 год. Второе издание выходит в 1945 году с иллюстрациями Жана Пердю (Жан Фотрие) в Париже, издательство «Солитер»: на этом издании тоже стоит фиктивная дата — 1942 год. В 1952 году появляется третье издание, которое было переработано и снабжено предисловием, подписанным Батаем (издательство «Повер»). Этот текст был переиздан посмертно под именем Батая в том же издательстве «Повер» в 1966 году с иллюстрациями Ганса Бельмера.

Батай писал эту маленькую книжку в сентябре — октябре 1941 года, непосредственно перед созданием второй части «Внутреннего опыта» под названием «Казнь»; он не включает «Мадам Эдварду» во «Внутренний опыт» из соображений благоприличия. «Я бы не смог написать „Казнь“, если бы не дал сначала непристойного (lubrique) ключа к ней».

Выбранный Батаем псевдоним «Пьер Анжелик» многозначен. Его можно перевести с французского как «Пьер Ангелоподобный» или как «Ангельский камень»: давая наиболее элементарное толкование, Батай писал, что этот «псевдоним является отрицанием дьявольского». Он ассоциируется также с прозвищем святого Фомы Аквинского (1227–1274), которого называли «ангелоподобным доктором» (на него прозрачно намекает также упоминание о «теологии» в предисловии к повести) и с именем францисканской монахини Анджелы да Фолиньо (1248–1309), чьи мистические труды Батай внимательно изучает в эпоху написания «Мадам Эдварды»: «Книгу опыта истинных верующих» (пер. Ферре, Париж, «Дроз», 1927) и особенно «Книгу Откровений» (пер. Эрнест Алло). Цитаты из Фомы Аквинского и Анджелы да Фолиньо часто приводятся Батаем на страницах «Внутреннего опыта».

Имя «Анжелик» намекает также и на отношение героя к «Отцу»: Пьер — «дитя леса», он порожден не отцом. Возможно, что Батай имел в виду и раннехристианскую секту «ангеликов», которая была предана анафеме на Лаодикийском соборе в IV веке. Псевдоним «Анжелик» раскрывает также и отношение героя к слову, к писанию: согласно этимологии, «angelos» обозначает «приносящий весть». Пьер Анжелик оказывается своего рода «Благовестием».

Напомним, что в 1944 году Батай выпускает сборник своих поэтических произведений под названием «Архангельское» (см. также «Хронологический очерк», 1931 и коммент. 18).

Текст «Мадам Эдварды» устроен довольно сложным образом. С одной стороны, он обладает всеми признаками порнографического жанра, осмысленного в понятиях сакрального, — отсюда множество культурных и исторических референций. С другой стороны, этот текст переполнен особыми внутренними сопряжениями, которые создают труднопереводимый эффект бесконечного разрастания смысла. Поэтому наряду с простым «линейным» прочтением он может быть прочитан как некий калейдоскоп. Отдельные (разумеется, не все) элементы такого «анаграмматического» прочтения мы постарались выявить в данных комментариях, в которых опирались на результаты исследований, опубликованных в первой французской монографии о творчестве Батая, посвященной целиком «Мадам Эдварде»: Finas Lucette. La crue. Une lecture de Bataille. Madame Edwarda. Paris: Gallimard, 1972.

(1) Эпиграф взят из: Гегель Г.-В.-Ф. Феноменология духа. — См. цит. пер. С. 17. Батай цитирует не по существовавшему в то время переводу Ж. Ипполита, но согласно не изданному еще тогда переводу Александра Кожева, который впоследствии будет опубликован Р. Кено: Kojève A. Introduction à la lecture de Hegel. Paris: Gallimard, 1947. С 538– 539.

Испытывая большое влияние интерпретации Кожева, Батай понимает Гегеля прежде всего как философа смерти и данный в эпиграфе текст считает «капитальным», о чем он пишет в своей более поздней статье «Гегель, смерть и жертвоприношение» (1955).

(2) Смех — одно из изначальных понятий батаевской философии, которое начинает формироваться с отрицания бергсоновского понятия смеха (см.: Бергсон А. Смех, 1900). «Умереть со смеху, смеяться от смерти» — так Батай сам сформулировал свое понимание абсолютного смеха. «…Смерть казалась мне всегда самым смешным в мире… Это не означает, что я ее не боялся! Но можно смеяться над тем, что устрашает. Я даже думаю, что смех вообще… есть смех над смертью», — как говорил Батай в интервью с Мадлен Шапсаль в 1961 г.

(3) …tabula rasa… — «чистая доска» (лат.). Здесь имеется в виду знаменитая теория Ж.-Ж. Руссо о «естественном человеке», с которой полемизируют Сад и Ницше (см. коммент. 52 к «Невозможному»). Для Батая руссоизм в чистом виде неприемлем, однако он сам разрабатывает свою концепцию высвобождения животного начала в человеке как достижение им экстатической истины бытия и сообщества с другими.

(4) …превозможением… — Батай переводит таким образом гегелевский термин «Aufhebung» (фр. dépassement). Для Батая он означает прежде всего высшую меру, точнее, чрезмерность отрицания, которое ведет к «трансгрессии». Автор часто использует этот термин в описании эротических переживаний и сцен, что дало возможность Жаку Деррида истолковывать как «Aufhebung» движение вставания после эротического акта. Ср.: «Не успел я полностью подняться (je n'étais pas