(21) Центральный рынок (Алль) — парижский квартал, к которому спускается улица Сен-Дени. Здесь в эпоху написания «Мадам Эдварды» находился знаменитый рынок, мифология которого представлена, например, в романе «Чрево Парижа» (1873) Эмиля Золя. Алль — место праздника мясников.
(22) Затоплявшее ее половодье… (фр. «la crue»). — Возможно, именно это слово проливает свет на «секрет» всего текста — бесконечное наращивание смыслов, доходящее, пользуясь выражением Батая, до «бессмыслицы». Половодье смысла оказывается также и бесконечной его «растратой».
(23) …Эдварду… — Здесь автор в последний раз называет это имя, которое само воплощает «половодье смысла» (см. коммент. 22). Обозначим хотя бы некоторые из возникавших в тексте труднопереводимых смыслов. Батай обыгрывает первую букву имени «Е», которая созвучна начальному звуку местоимения «она» — «elle», но, главное, — форме единственного числа третьего лица французского глагола «быть» — «est». Основополагающее же значение первой буквы раскрывается во фразе «Эдварда, безучастная ко всему» — «étrangère» — иностранка, «находящаяся за пределами», выходящая за пределы всего и, прежде всего за свои собственные: разумеется, «Эдварда» — имя не французское, это имя-гибрид, в котором очевидна германская (английская) основа и итальянское окончание женского рода «-а». И тогда первая буква ее имени может быть интерпретирована как приставка «Ех». Сочетание «war» соотносится с «war» — «война» (напомним о «воинственности» фамилии самого Батая, которая в переводе с французского обозначает «сражение»), то есть уже заключает в себе тематику смерти. Это же звукосочетание присутствует во французском слове «douar», обозначающее мусульманское поселение в Северной Африке — в области пустынь: таким образом имя Эдварды отсылает к тематике пустыни и пустоты. Но вместе с тем в этом имени звучит имя Евы, прародительницы жизни, таким образом сопрягаются «пустота» («le vide») и «жизнь» («la vie»).
(24) …был бы свиньей. — В 1926 г. А. Бретон в знаменитом комментарии к своему трактату «Сюрреализм и живопись» писал: «Все самое неустойчивое, двусмысленное, бесстыдное, грязное и смехотворное выражается для меня одним словом „Бог“». Вывод, который делал из этого Бретон — «Бог — свинья», обычно трактуют упрощенно в духе характерного для Бретона антиклерикализма. Однако он настаивает в этом своем рассуждении на «бесформенности» Бога, а раз эту «бесформенность» невозможно представить визуально или описать словами, он подменяет ее антиклерикализмом: напомним, что целиком его цитата звучит «Бог, которого невозможно описать, является свиньей». Связывая непредставимость и «свинство», Бретон оказывается здесь прямым предшественником Батая. Очень далекий от воинственного антиклерикализма Бретона, Батай, напротив, своим парадоксальным выводом находит Бога, или нечто более общее, что можно было бы назвать «сакральным», ассоциируя его с мифом и идиоматическими выражениями. «Свинья» признается в христианстве как одно из самых «нечистых» животных: когда Христос изгоняет бесов, то они переселяются в свиней и проч., однако напомним, что в романских языках слово «свинья» является частью распространенных богохульских ругательств, например итальянское «Рогса Madonna!», которое можно понимать буквально применительно к самой мадам Эдварде.
Часть вторая. «Моя мать» («Ma Mere»)
(25) …в породивший меня ужас. — В «Истории эротизма» Батай описывает «комплекс Федры» как «соединение ужаса и желания»: «Совершенно очевидно, что сочетание ужаса и желания придает парадоксальность миру сакрального, поддерживая того, кто представляет его без уловок, в состоянии тревожной зачарованности». Некоторые исследователи творчества Батая (Ernst Gilles. Georges Bataille. Analyse du récit de mort. Paris: Presses Universitaires de France, 1993), настаивают на том, что в данном романе мать, в точности соответствуя легенде о Федре, вовсе не совершает инцеста.
(26) Пьер! — Здесь впервые назван по имени именно герой, а не только автор, Пьер Анжелик. См. коммент. 18 и преамбулу к «Мадам Эдварде».
(27) В 1906 году… — Эта точная дата не относится ни к одному реальному «прототипу» романа в отличие от дат в «Истории глаза», «Небесной сини».
(28) …тому искушению фотографиями. — См. коммент. 25 к «Истории глаза».
(29) …фраза Ларошфуко: «Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор». — Ларошфуко Ф. де. Мемуары. Максимы/Пер. Э. Л. Линецкой. Л.: Наука, 1971. С. 152. Фигура Ларошфуко часто появляется на страницах произведений Ницше, Батай цитирует аналогичное выражение Ларошфуко в «Солнечном анусе».
(30) Pea. — Это имя напоминает имя богини Реи, жены Хроноса, которую также часто ассоциировали с Кибелой (см. коммент. 13).
(31) Рыцарь Печального Образа. — Дон Кихот как бы замещает собой типичную для других литературных произведений тему Дон-Жуана.
(32) Элен (Елена). — Это имя символизирует незапятнанную чистоту ангела, которая оказывается перенесена в обратную перспективу эротического опыта в произведении Батая.
(33) Пьеро — «грустный» персонаж комедии дель арте. «Пьеро» зовут также героя небольшой повести Батая «Мертвец».
(34) Подобно мечу — см. коммент. 9 к «Невозможному».
(35) Менада (греч.) — «безумствующая». В греческой мифологии менады — спутницы бога Диониса. Они растерзывают в лесах диких зверей, пьют их кровь, приобщаясь тем самым к божеству. По одной из версий мифа, сам Дионис был растерзан менадами.
(36) …ради чечевичной похлебки — той самой, за которую Исав продал Иакову свое первородство (Быт. 25. 34).
(37) …violenti rapiunt illud. — Из Евангелия от Матфея: «От дней же Иоанна Крестителя доньте Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (11.12) (лат.). Напомним также, что именно апостолу Петру (по-французски Пьеру) Христос завещает ключи от Царствия Небесного.
(38) Когда моя мать вернулась из Египта… — Ср. с бегством в Египет Девы Марии.
(39) …хохотать во время мучений. — Подобно пытаемому китайцу Фу Чу Ли (см. коммент. 12 к «Юлии»).
(40) …на чердаке в Энжервиле. — В названии Энжервиль вторая часть «-ville» напоминает прустовскую топонимику и рассуждения об «имени страны» в романе «Под сенью девушек в цвету», где Пруст обращает внимание на вторую часть слова — «виль» («город»): Инкарвиль, Маркувиль, Довиль…
(41) …Большая «медведица» — труднопереводимая игра слов «grande rousse» «рыжая красавица» и «grande ourse» — «большая медведица» (фр.).
(42) О, сожми зубы, сын мой… — Приведем здесь комментарий французского писателя и критика Филиппа Соллерса из его статьи «Невозможное повествование»:
«Эта фраза „скандальна“ втройне: в этой речи матери перед сыном слово „член“ вызывает смущение не только благодаря его откровенно непристойному референту, но в особенности из-за „сын мой“ и, может быть, в еще большей мере, подспудно, благодаря имплицитной замене словом „бешенство“ другого — более очевидного слова, которое читатель уже готов был воспринять, а также и благодаря выражению „мое желание сжимается так же судорожно, как мой кулак“, которое является метафорой, подразумевающей очень сложное и дифференцированное построение мысли, заключенное в этом формальном смещении. Подобный прием используется Батаем главным образом и постоянно, что делает его письмо одновременно цензурированным и преодолевающим цензуру»
