давления. Высоцкий зло смотрел на Пашу.
Паша сделал вираж вокруг врача:
— Вы не могли бы просто оставить нам лекарство, все уже прошло, но вдруг снова...
В номер без стука вошел Нефедов.
— Здравствуйте! Нефедов! — Он протянул руку доктору. — Можно вас на минуту в эту комнату?
Он отвел доктора в соседнее помещение. Леонидов двинулся вслед за ними. Володя мрачно глядел в потолок.
Медсестра приставила стул к дивану и начала заполнять вызывной лист.
— Фамилия?
— Высоцкий Владимир Семенович, 1938 года рождения, Москва, Малая Грузинская, двадцать восемь, тридцать, — процедил он сквозь зубы.
— Завтра на концерте будет первый секретарь обкома, мы не можем сорвать...
— Такие лекарства очень строго учитываются... Запрещено, это подсудное дело.
— Ну, давайте не будем формальничать... Завтра мы вас тоже приглашаем. С женой и детьми. А главное, не беспокойтесь! Мы заплатим!
— Что?!
— Сколько скажете. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Слушая разговор в наушниках, Михалыч вдруг заметил, что магнитофон не записывает.
— Пленку экономишь? — обратился он к технику Сергею.
— Да нет, мы записываем только телефоны.
— Кто приказал?
— Да всегда так.
— Вот это, — Михалыч постучал по наушникам, — тоже пиши. Все пиши!
— А думает, тварь, что он принципиальный... — поддержал его Нефедов.
Володя повернулся к ним с перекошенным от боли лицом.
— Павел! Твою мать!.. Ты же обещал, что будет...
— Володя! Не горячись, что-нибудь придумаем...
— Что ты можешь придумать?
— Володя! Потерпи, дорогой... клянусь тебе...
Нефедов протянул Высоцкому стакан воды и таблетки.
— Володя, выпей.
— На хрена мне твои таблетки?! Ты понимаешь, что я умираю? У меня сейчас... жилы лопнут!
Володя вскочил и заметался по комнате. Распахнул раму. Казалось, он вот-вот выскочит в окно. Перепуганные Леонидов с Нефедовым схватили его за руки.
— Володя, милый, все билеты проданы, мы не можем отказаться...
Вдруг Нефедов свистнул в два пальца. Повисла пауза. Паша и Володя замерли.
— Сейчас я все сделаю... — Он с азартом потер руку об руку.
— Да что ты сделаешь? — заорал Леонидов. — Ты уже сделал! Какого хрена ты ничего не взял?! Что ты вообще можешь?! Приехал!.. Турист!..
У Нефедова глаза блестели как у сумасшедшего.
— Пошли! — Он схватил Леонидова за рукав. — Володя! Еще десять минут.
— Толик, помоги мне! — простонал Володя и рухнул на диван.
Нефедов выскочил из номера и побежал по коридору. Леонидов едва догнал его.
— Ты почему ничего не взял с собой? — спросил он на ходу.
— Я что, дурак — с собой такие препараты таскать?
Они задыхались — разговаривали на бегу.
— Ты врач, тебе можно.
— Врач — значит, срок в два раза больше. В Москве осталось что-нибудь?
— Полным-полно! Я дома спрятал!
— Звони Татьяне, пусть везет!
— Если Володя узнает — он меня убьет!
— А он доживет? — Нефедов резко остановился. И, не получив ответа, бросил: — Звони!
Перепрыгивая через ступеньки, Нефедов спустился на первый этаж, пересек холл и выскочил на площадь перед гостиницей. Уазик с красным крестом уже тронулся с места. Нефедов бросился было следом, но, поняв, что не догонит, схватил с клумбы сухой ком земли и швырнул в машину. Уазик затормозил, из него выскочил водитель, здоровенный узбек, и направился к Нефедову. Оттолкнув водителя, Нефедов подбежал к пассажирской дверце, сорвал с себя часы, сунул врачу.
— Хотя бы одну!..
Подоспевший водитель схватил Толика за шиворот и потащил прочь от машины. Нефедов отбивался, и водитель быстрым, уверенным ударом отправил его на асфальт. Но Нефедов упорно поднялся и снова метнулся к врачу.
— Засунь ты свои принципы в задницу! — Нефедов почти рыдал. — Он же умереть может! Да врач ты или коновал?..
Врач швырнул часы Нефедова на асфальт. Повернулся к водителю:
— Поехали!
Водитель опять отпихнул Толика, обошел машину и плюхнулся за руль. Машина тронулась с места. Нефедов подскочил к задней дверце уазика. На ходу распахнул ее, запрыгнул внутрь. Медсестра, сидевшая там возле пустых носилок, при виде обезумевшего Нефедова в ужасе забилась в угол и завизжала. Нефедов сразу нашел чемоданчик с препаратами и одним движением распахнул его. Машина снова резко затормозила, и Нефедова бросило вперед, однако он упорно продолжал шарить в чемоданчике. Врач и водитель выволокли его из машины за шкирку, бросили на землю и принялись бить ногами. Уворачиваясь от ударов, Нефедов все же успел подобрать свои часы.
— Все, все! — кричал он. — Ребята, я понял. Все! Извините!
Убедившись в том, что с медсестрой все в порядке, водитель и врач вернулись на место.
— Может, вызвать милицию? — никак не мог успокоиться водитель.
— Не надо, — отмахнулся врач. — А то полночи здесь простоим.
Машина отъехала от гостиницы. Нефедов продолжал сидеть на асфальте. Медленно, очень медленно разжал руку, проверяя, не раздавил ли ампулу, которую успел вытащить из чемоданчика.
— Триста восемнадцатый, Леонидов.
— Дай послушать.
Сергей перекоммутировал наушники Михалыча, чтобы он мог слушать телефонный разговор.
* * *
Фридман и Сева сидели на диване в напряжении. Леонидов кричал в телефонную трубку:
—Танюша! Слушай меня внимательно! Под кроватью в кабинете коробка. Бери ее и вылетай. — Он повернулся к Фридману: — Куда ей лететь?
— Пусть летит в Ташкент, оттуда до Бухары, — зашептал Леня. — Сюда завтра рейсов не будет.
— Ближайшим рейсом в Ташкент, оттуда доберешься до Бухары... на такси или на автобусе... — продублировал Паша и, опять повернувшись к Фридману, прошептал: —А если поездом?
— С поездами связываться не надо.
— С поездами связываться не надо, — послушно повторил Паша. — Билеты? Подойди во второе окно в Домодедово, скажи, что из театра, отстала от группы... Едешь на гастроли в Ташкент. Кассир Лидия Семеновна, запиши. Так! Если билетов нет—иди на подсадку... Места всегда есть, поверь мне... Давай, голубушка, а то случится что-то страшное... Чувствую — подведем мы людей.
Паша положил трубку. Все молчали.
Первым пришел в себя Кулагин:
— Как она приедет? А если ее с этим дерьмом задержат? Ты соображаешь, что делаешь?
— А ты что предлагаешь? — спросил Леонидов, глядя в пустоту.
— Надо с Володей поговорить. Пусть он себя в руки возьмет.
Паша криво усмехнулся:
