не связываются. Я сам-то опешил, когда вас увидел.
Тут только хоббиты начали понимать, что само их возвращение никого особенно не удивляет. Другое дело - оружие и одежда. Они успели привыкнуть ко всему этому и думать не думали о том, как выглядят в Шире кольчуги, поблескивающие из-под плащей, шлемы и щиты с яркими гербами Гондора и Рохана. Пожалуй, и Гэндальф на своем дивном коне, весь в белом, с длинным Гламдрингом на боку мог поразить воображение брыльчан.
Маг рассмеялся.
– Ну-ну, - сказал он, - коли они пятерых испугались, можно на них наплевать. Мы видали врагов пострашнее. Ладно, пока мы здесь, они вас, надеюсь, в покое оставят.
– Эх, надолго ли? - вздохнул Маслютик. - Что скрывать? Задержись вы у нас подольше, только рады будем. Мы ведь к такому не привыкли, а Скитальцы все запропастились куда-то. Наверное, зря мы их не ценили до сих пор. Так ведь не понимали! Что с нас возьмешь? Разбойники эти еще не самое худшее. Прошлой вот зимой волки выли вокруг ограды. А в лесах всякие… - Маслютик пошевелил пальцами в воздухе. - В общем, жуткие твари, аж кровь стынет, как подумаешь. Очень беспокойно было, вы мне поверьте.
– Верим, верим, - кивнул Гэндальф. - Почти во всех землях беспокойно было в те дни, очень беспокойно. Но радуйся, Суслень! Тебя эти великие тревоги только краем задели, и я рад, что не глубже. Придут еще лучшие времена, да такие, что ты и представить себе не можешь. Скитальцы вернулись. Мы с ними ехали. А самое главное - теперь снова Король есть, Суслень! Он скоро и вашими бедами займется. Снова откроется Зеленопутье, его гонцы полетят на север, на дорогах людно станет, и тварей твоих злых из Пустоземья прогонит. Да и Пустоземья-то самого не останется. В глуши люди поселятся, поля зазеленеют.
Маслютик покачал головой.
– Оно, конечно, десяток приличных зажиточных путников нам не повредит. А вот всякого сброда и головорезов не надо. И не хотим мы чужаков ни в Брыле, ни около. Только бы нас в покое оставили. Если сюда опять толпа привалит на жительство - чего хорошего? Разорят только все…
– Вас оставят в покое, Маслютик, - пообещал Гэндальф. - Между Изеном и Седонной места хватит. Селиться станут прежде всего на побережьях, а оттуда до Брыля не вдруг дойдешь. Многие ведь живут и к северу, миль за сто отсюда, у дальнего конца Зеленопутья: на Северных Увалах, возле озера Дрема, мешают они тебе?
– Да кто же в этих проклятых местах жить может? - не поверил Маслютик. - Да туда никто кроме разбойников не пойдет.
– Следопыты пойдут, - улыбнулся Гэндальф. - Это проклятое место зовется, между прочим, Форност Эрайн, Северин Королевский. И Король как-нибудь заглянет туда, вот уж тогда будут у тебя гости так гости!
– Звучит заманчиво, - почесал в затылке Маслютик. - Делу на пользу пойдет, само собой. Ну, все ж таки оставит ваш Король Брыль-то в покое или нет?
– Оставит, - успокоил его Гэндальф. - Брыль он знает и любит.
– Это откуда же? - Маслютик был явно озадачен. - Он же сидит, поди, на большом троне в огромном замке за сотни миль отсюда… И вино пьет, небось, не из моих кружек. Что ему до «Пони» с нашим простецким пивом? Нет, пиво-то у меня неплохое, прямо скажем, хорошее пиво… с прошлой осени, - с запинкой добавил он, быстро взглянув на Гэндальфа. - Вот с тех самых пор, как заговорил ты мне его. Только и радости-то посреди печалей всяких.
– Точно! Он всегда здешнее пиво хвалил, - вспомнил Сэм.
– Кто хвалил? - не понял Маслютик.
– Да Колоброд, кто ж еще! Ну, вождь Следопытов. До тебя что, не дошло еще?
Когда, наконец, дошло, Маслютик так растерялся, что его стало жалко.
– Колоброд! - Он с трудом перевел дух. - Это он то - с короной да с золотым кубком? Куда ж это мы катимся?
– К лучшим временам, любезный, к самым наилучшим, для Брыля, по крайней мере, - заверил его Гэндальф.
– Ну ладно, будем надеяться, - решил согласиться Маслютик. - Может, и впрямь получше будет… Я вот такой приятной беседы уж и не упомню. Нынче хоть спать с легким сердцем лягу. Тут еще всякой всячины полно, но до завтра подождет вполне. Я - спать, да и вы, поди, тоже. Эй, Ноб! - позвал он, подходя к двери. - Ноб, увалень! Так! - хлопнул он вдруг себя по лбу. - Что-то мне все это напоминает!
– Надеюсь, не еще одно забытое письмо? - осведомился Мерри.
– Эх, эх, господин Брендискок, и не напоминайте мне об этом! Вот, мысль спугнули! О чем бишь я? Ноб, стойла, корм, - забормотал он. - А! Вот! У меня тут кое-что ваше есть. Помните, как коней ваших свели? А вы еще у Хвоща пони купили. Так вот, здесь он. Сам пришел. А где был - про то вам лучше знать. Драный явился, что твой пес старый, понурый, как вешалка, но живой. Ноб за ним ухаживал.
– Как? Мой Билл? - вскочил Сэм. - Эх, везет мне все-таки, что бы там старик мой ни говорил. Еще одно желание сбылось! Где он? - Сэм так и не пошел спать, пока не навестил Билла в конюшне.
Путники оставались в Брыле весь следующий день, и уже под вечер господин Маслютик не мог пожаловаться на безлюдье. Любопытство пересилило все страхи, трактир был полон. Хоббиты посидели с гостями и ответили на множество вопросов. В Брыле долгая память, и Фродо не раз спросили, написал ли он свою книгу.
– Нет еще, - говорил он, - вот, домой возвращаюсь, буду бумаги в порядок приводить.
Он обещал описать поразительные события в Брыле и тем хоть немного привлечь внимание к «далеким и наверняка неважным делам где-то на юге».
Кто-то из молодежи попросил спеть. На него зашикали. Здесь больше не хотели никаких происшествий.
На следующее утро хоббиты и маг поднялись спозаранок. Моросило по-прежнему. К ночи хотелось добраться до Шира. Собрались провожающие, и лица у них были повеселее, чем в прошлом году. Те, кто еще не видели путников в полном вооружении, разинули рты от изумления: они дивились на белобородого Гэндальфа, от которого словно исходил свет, слегка приглушенный синим плащом, и на четверых хоббитов, больше всего походивших на храбрых рыцарей из почти забытых сказок. Даже те, кто смеялся над разговорами о Короле, призадумались: а нет ли здесь доли правды?
– Удачи вам и в пути, и дома, - пожелал на прощание Маслютик. - Если верить слухам, так и в Шире у вас не все ладно. Чудные там дела, говорят. Но уж тут одно к одному, как говорится. Осмелюсь заметить только - вы в своих странствиях здорово изменились, так что со своими заботами запросто разберетесь. Наведите там порядок. Удачи вам! И чем чаще вам придется по делам или просто так заглядывать в Брыль, тем мне приятнее будет.
Они попрощались с хозяином и тронулись в путь. Пони Билл отправился с ними. Его снова нагрузили, но он, похоже, был не против, и трусил рядом с Сэмом вполне довольный.
– Интересно, на что это Маслютик намекал, - задумчиво проговорил Фродо.
– Кое о чем я догадываюсь, - мрачно изрек Сэм. - Это он про то, что я в Зеркале видал: деревья рубят, и все такое, а еще старика моего небось из Тугосумов выгнали. Эх, надо бы мне пораньше вернуться.
– И в Южной Чети что-то не так, - сказал Мерри. - Отродясь такого не помню, чтобы у них с табаком плохо было.
– Табак там, или деревья, а то, что во всем этом Лотто замешан, можете мне поверить, - заявил Пиппин.
– Может, и замешан, да не он причина, - сказал Гэндальф. - Не забывайте о Сарумане. Он Широм начал интересоваться раньше Мордора.
– Ну, раз ты с нами, - беспечно ответил Мерри, - скоро все разъяснится.
– Пока-то я с вами, - проворчал Гэндальф, - да скоро меня не будет. Я не пойду в Шир. Свои дела сами устраивайте. За этим ведь и едете. Разве вы еще не поняли? Мое время кончилось: отныне я не устраиваю ничьих дел и даже не помогаю их устраивать. Да на что вам моя помощь? Вы выросли. А заодно вышли в первые герои Среднеземья. Я больше не боюсь за вас. Вот так, дорогие мои. Скоро мне поворачивать. Собираюсь Бомбадила навестить. За все мое время мы с ним так и не поговорили толком. Он сиднем сидит, мхом обрастает, а я - как камень перекатный. Но, похоже, кончились мои катанья. Вот и посидим с ним, побеседуем по душам.
Подъезжая к развилке, возле которой хоббиты расстались с Бомбадилом, они приподнялись на стременах, надеясь увидеть знакомую коренастую фигуру в шляпе с пером, но на дороге никого не было. Над Упокоищами висел серый туман, и Древлепуща вдали скрылась под его покровом.
Они остановились, и Фродо с тоской поглядел на юг.
– Как бы мне хотелось повидать его снова, - сказал он. - Как он там поживает?
– Хорошо по-прежнему, будь уверен, - заверил Гэндальф. - Он нашими делами не очень интересуется, разве что - энтами… Может, ты еще и повидаешь его… попозже. А сейчас я бы на вашем месте поспешил к дому, а то закроют ворота у Брендидуинского моста, что делать будете?
– Нет там никаких ворот, - усмехнулся Мерри, - и ты это лучше меня знаешь. А в Заскочье меня в любое время пустят.
– Ты прав. Там
Маг наклонился к уху Сполоха. Огромный конь легким прыжком перемахнул ров у обочины и исчез в тумане, словно порыв северного ветра.
– Вот мы и остались вчетвером, как когда-то, - сказал Мерри. - Мне кажется, мы спали и видели сон, и только теперь просыпаемся.
– А мне, - отозвался Фродо, - кажется, что мы, наоборот, опять засыпаем…
Глава 8 Снова дома
Глубокой ночью, продрогшие и усталые, путники добрались, наконец, до Брендидуинского Моста. Здесь их встретила первая неожиданность. Поперек моста из конца в конец высились крепкие ворота, утыканные металлическими шипами. На том берегу реки виднелись несколько новых домов - двухэтажных, с узкими прямоугольными окнами, без всяких украшений. Вид у домов был мрачный. Совсем не хоббитский вид.
Друзья долго стучали в ворота, и непонятно было, то ли их не слышат, то ли и слышать некому. Но потом неожиданно где-то близко протрубил рог, в домах кое-где появился свет, а потом и чей-то голос прокричал из темноты:
– Эй, кто там? Уходите отсюда! Не видите что ли, там же написано: «От заката до восхода вход воспрещен»!
– Да что ж тут разглядишь в такой темноте! - крикнул в ответ Сэм. - Что за дела? Из-за какой-то надписи хоббитам из Шира всю ночь торчать на мосту! Уж если я ее разгляжу, надпись вашу, первым делом порву в клочья!
