воспользовался моментом и сфотографировал писателя среди джангалинцев.
Возвращаясь в Зауралье, Михаил Александрович своим пытливым взором окидывал степи, как бы на время прощаясь с ними. Позади осталась река Кушум с ее разливами, промелькнули растущие новые аулы и поселки, отары тучных овец, проехали строящийся Тайпакский магистральный канал протяженностью почти сто километров. В стороне остались буровые вышки разведчиков газа и нефти.
– Да, степь меняет свое лицо, – заметил Шолохов и тут же добавил: – Недалеко то время, когда она еще больше изменится.
Теперь, когда стало известно о проекте строительства канала Волга – Урал, призванного обводнить и оросить миллионы гектаров сухих степей Западного Казахстана, эта манящая даль становится более близкой, реальной.
После продолжительной и нелегкой поездки по полупустынным степям Михаил Александрович решил отдохнуть почти в домашней обстановке. Но покой у него относительный. Так же, как и в походе, он рано вставал, садился за письменный стол, писал или с увлечением читал книгу, выезжал на куропаток, бродил по берегу Урала и перелескам, удил рыбу.
Шутки и смех никогда не покидают Михаила Александровича и всегда у него что-то новое, интересное.
Однажды – было около шести утра – он вошел в нашу комнату, светя перед собой фонариком.
– Здравствуйте, саксаулы! – громко приветствовал он.
Мы недоуменно молчали, хотя уже не спали.
– Что же вы, охотнички, не отвечаете на приветствие своего начальника «экспедиции»? Должно, со вчерашней неудачи проснуться еще не можете?
– Какие же мы саксаулы, Михаил Александрович? – засмеялся Зиновеич, вылезая из-под одеяла.
– Э-э, ребята, значит, вы не знаете эту историю… – И он рассказал об одном интересном случае, который произошел с царским генералом в Средней Азии. Прибыв на инспектирование воинских частей, он решил блеснуть своим знанием местного языка. Он хотел поприветствовать солдат почетным словом «аксакалы», но перепутал, сказал «саксаулы». Солдаты не отвечают на его приветствие. Генерал возмущен, он повторяет свое: «Здравствуйте, саксаулы!», но снова молчание. Выручил сопровождающий его офицер, который шепнул ему на ухо: «Ваше высокоблагородие, скажите «аксакалы»…»
Как-то после завтрака Михаил Александрович предложил нам пройтись с ним по берегу и порыбачить по старинке.
– Чикомасов наловим. Ну и уха же из них!.. Сула, пожалуй, не возьмется, а белезь наверняка попадется. Ласкиров и летяг теперь, поздней осенью, нашими снастями также не поймать. Да и незачем. Были бы чикомасы…
Мы совсем были сбиты с толку. Неудобно переспрашивать, однако выручил сам Михаил Александрович:
– Вижу, о таких рыбах уральцы не слышали, – и весело засмеялся. Потом серьезно: – Это наши названия, донские. Рыбы те же, что и у вас на Урале. Чикомасами у нас называются окуни, сула – обыкновенный судак, белезь – жерех, всем известный…
Захватив несложное рыбацкое хозяйство, мы тронулись в путь. Зиновеич, как страстный рыболов, уже успел основательно изучить здешние места, и мы идем за ним, всецело полагаясь на его опыт и находчивость.
Резкий холодный ветер, прорываясь к реке, кружит над ней сухие листья. В небе рваные, дымчатые облака. Беспокойные сороки то и дело перелетают с дерева на дерево.
– Скоро полетят белые «мухи». Да и пора, ноябрь наступил, – уверенно замечает Зиновеич, натягивая на руки теплые варежки.
За ним твердым, солдатским шагом идет Михаил Александрович, закинув на плечо длинные вязовые удилища, привезенные с собой из Вешенской. Ростом он невысок, коренаст, все в том же легком бушлате защитного покроя и меховой шапке-ушанке, в которых обычно охотится, без перчаток.
У кручи берега мы останавливаемся, выбирая удобное место для спуска к воде. Михаил Александрович задержался на минутку, устремив взор вдаль. Он любовался бурным осенним Уралом и отходящей от него старицей, густо заросшей лесом, уже сбросившим листву. Лишь кое-где еще виднелись пожелтевшие кроны вяза и редких, живучих кустарников.
– Красиво! Как у нас на Дону.
Закурив свой неизменный «Беломор», он затянулся и вдруг продекламировал:
Улыбаясь, добавил:
– Так, кажется, писал наш лирик российский – Сергей Есенин.
У Шолохова на редкость изумительная память. Он может прочесть наизусть целые отрывки из известных ему произведений, прозаических и поэтических. По личному признанию, Шолохов не пользуется записной книжкой или пользуется очень редко. Правда, есть у него книжечка, но она обычно заполняется записями, связанными с его общественной деятельностью, – фамилиями, адресами, телефонами или жалобами, с которыми к нему, как к депутату Верховного Совета СССР и просто как к писателю, обращаются многие.
Живя в станице Вешенской на Дону, среди тружеников земли, он черпает там все необходимое для своих произведений, для создания замечательных характеров. По словам писателя, герои у него сами просятся в книгу.
Чутьем великого художника слова и неутомимым трудом он постигает высокое звучание произведения. Уже в процессе обдумывания, задолго до написания вещи, у него в памяти возникают законченные образы, их судьбы.
Скуп Михаил Александрович на беседы о своих произведениях и творческих планах. Но одно ясно – его думы теперь устремлены к событиям и героям будущего большого полотна о Великой Отечественной войне – «Они сражались за Родину». По замыслу писателя, это будет большой, в нескольких книгах, многоплановый роман о советском народе, который одолел и добил фашистского зверя в его собственном логове. Первая книга этого произведения известна читателю, но автор продолжает еще работать и над ней.
Рассказывая смешные или горькие истории, Михаил Александрович то и дело обращается к военной жизни, к полководцам, офицерам, рядовым.
Как-то поздно вечером он вышел из своей комнаты с книгой в руке.
– Почитайте, ребята, интересная книжка, – сказал он, положив ее на стол.
Это была брошюра американского морского офицера. В ней рассказывается о широком использовании вооруженными силами США подводных пловцов в прошлую мировую войну для уничтожения минных заграждений противника на морях. Из них были созданы крупные подразделения.
Работая над новым произведением, М.А. Шолохов изучает не только опыт Советской Армии, но интересуется тактикой наших союзников и противников. Знать все, о чем пишешь, – таков творческий закон у писателя.
Участник Великой Отечественной войны, М.А. Шолохов не прерывает связи с воинами Советской Армии. В своем приветствии в связи с сороковой годовщиной Советских Вооруженных сил он им писал:
«Для советского литератора нет выше чести, чем писать о вас. Мужество, доблесть, верность знамени революции и войсковому братству – всем этим славитесь вы, верные защитники нашего отечества».
Помыслами создать достойное произведение о героях минувшей схватки с врагом живет верный солдат и гордость советской литературы – Михаил Александрович Шолохов.
И. Лимарев
У М.А. Шолохова
Об этом визите нам сообщил член КПСС с 1917 года, персональный пенсионер И. Лимарев.
В станице Вешенской побывала группа старых большевиков из Луганска, которые решили совершить поездку по памятным местам гражданской войны и первых лет революции. Сердечно принял у себя ветеранов Михаил Александрович Шолохов. В память об этой встрече писатель подарил луганчанам новое издание «Поднятой целины» с надписью: «Бодрому и юному духом коллективу луганских старых
