году земли были переданы совхозу «Красная заря». Хозяйство приступило к их освоению, но вспаханы были только первые гектары. По дороге нам попадались серебристо-белые стрепеты, собиравшиеся уже в стаи для отлета на юг. Степь во многих местах была изрыта бугорками – это следы сурочьих нор. Этих дивных доверчивых зверьков тогда еще было много, но потом безжалостные охотники из-за ценных шкур истребили всех до одного…
В Вешенской приняли меня хорошо. Многие знали по работе секретарем райкома партии в Кашарах и Мальчевской. На районном партсобрании я был избран секретарем Вешенского райкома партии.
Станица Вешенская была тогда невелика – 300–400 дворов. Она расположилась на левобережье реки Дон, на голом белом песке – ни кустарник, ни деревце не украшали станицу. Напротив нее Дон круто поворачивает на юг. Там, где повернул Дон, как бы продолжением его на восток, вдоль, по-над станицей тянется озеро Мигулянка. Река и озеро омывают всю южную часть Вешенской. На правом берегу Дона раскинулся обширный лес – краса и гордость станицы. С севера вплотную к жилью подступают чахловатые сосны. Их довольно много. Они преградили путь пескам, заносившим и станицу, и Дон. К северу и востоку от Вешенской нескончаемо тянутся сыпучие пески, местами переходящие в дюны. Такая песчаная полоса узкой лентой шириной в 5–6 километров вьется по донскому левобережью на сотни километров. Местами она покрыта лесом. Главным образом это береза, ольха, тополь и кустарники. Попадаются озерца, ендовы, как оазисы в пустыне. Увлажненные песчаные массивы малопригодны для посевов. На них лесхоз стал успешно разводить сосну.
Переправа через Дон была плохая: большая лодка с двумя парами весел, на эту лодку устанавливались две-три подводы, а машину грузили с большим риском, так как это утлое приспособление могло перевернуться. Под воду, по течению, до Базков четыре километра лодка-паром кое-как шла, но на воду, против течения, ее тянули бечевой, лямками, как бурлаки водили баржи по Волге. В станице да и во всем районе был всего один телефон. Он стоял на почте, и туда ходили для разговоров с Миллерово и Ростовом все работники района и жители станицы.
Вешенский район я знал мало, особенно не хватало мне знания людей, населявших район. До этого мне не приходилось работать в казачьих районах. На Верхнем Дону (Вешенский и Верхне-Донской районы Ростовской, часть районов Сталинградской области) повстанцы в 1919 году имели, по свидетельству Шолохова, 30 – 35-тысячную армию. <…>
Весной 1930 года колхозы в срок справились с весенним севом, вырастили хороший урожай и к началу сентября успешно вели уборку и хлебозаготовки. Хотя с последними дело подвигалось не так споро. Хлеб задерживался на токах. Некоторые руководители колхозов не торопились с хлебосдачей. Вели засыпку зерна в амбары на семена, на продовольствие и другие нужды колхозов. «Первую заповедь» отодвигали на второй план. К тому времени в районе работало более двух десятков двадцатипятитысячников и приравненных к ним. В числе их были Плоткин Або Аронович, Асмоловскнй, Иваненко, Коган, Иванов, Баюков и другие. Партийно-советский актив, с которым предстояло работать, был тогда таков: председатель райисполкома Сливин, начальник ГПУ Нырко, милиции – Кулаков, прокурор Сидоренко, председатель районной контрольной комиссии рабоче-крестьянской инспекции Салаев, райколхозсоюза – Ревин, живзаготсоюза – Каплеев, его заместитель – Яблонский, инспектор Лимарев, руководитель отделения «Заготзерно» Кузнецов, райсовпрофа – Агеев, почты – Чегридов, госбанка – Киреев, Мирошниченко.
Аппарат райкома партии состоял из секретаря райкома и делопроизводителя. Заместителем секретаря райкома и завагитпропом являлся заведующий политпросветом райисполкома, но это – по положению, а фактически должность не была заполнена. <…>
Вскоре после моего приезда в Вешенский район по собственному желанию приехали И.М. Слабченко, ранее работавший председателем Кашарского райисполкома, а с ним Корешков, заведовавший райзо в Кашарском и Леоно-Калитвенском районах, П.А. Красюков, избранный в свое время секретарем Кашарского райисполкома, а затем выдвинутый на должность секретаря окрисполкома. Были присланы другие работники, в частности Виноградов – заворг райкома, Байманов, Шевченко И.Г., остальных моя память, к сожалению, не сохранила. Прибыл из Кашар мой старый сослуживец Сергей Алексеев, работавший там еще при мне помощником секретаря райкома партии.
В первые дни моей работы в Вешенской я стоял на квартире у милиционера Блохина, на самом краю станицы, но вскоре я привез из Миллерово семью и поселился во флигельке во дворе милиции. Квартира была неудобная, между прочим, еще и тем, что двор, где стоял флигель, служил одновременно и местом для прогулок заключенных. <…>
Райземотделом заведовал коммунист Корешков, старшим агрономом у него работал Шевченко Иван Георгиевич, в период нэпа выходивший из партии из-за несогласия с политикой партии, а значит, по сути являвшийся «левым коммунистом». Агрономом райзо был хороший, способный специалист Мирошниченко Василий Сергеевич. До этого он много работал участковым агрономом, запомнился мне как увлеченный охотник и очень энергичный человек, отлично знавший свое агрономическое дело. С ним в райзо работал агроном Иван Михайлович Алимов – тоже опытный, толковый знаток полеводства. Он потом простудился, заболел и в 1932 году уехал работать в Каменский район. Были в нашем райзо также неплохие агрономы К.К. Бернасовский и Д.Л. Латышев. В райколхозсоюзе председателем работал Ревин, имевший за плечами опыт секретаря Леоно-Калитвенского райкома партии, – скромный, тихий, дисциплинированный, выдержанный, грамотный, но почему-то не проявлявший особой активности. Была еще такая организация в районе – Заготживкоопсоюз. Председателем его был коммунист Каплеев, беспредельно преданный партии, дисциплинированный, но малограмотный, малоспособный человек. Возглавляемая им организация занималась хлебозаготовками, закупкой скота, шерсти и других сельскохозяйственных продуктов. Там же работал П.Т. Лимарев, которого мы выдвинули в райком. Живой, энергичный, инициативный, подававший надежды, он вначале работал инструктором, а затем заворгом и заместителем секретаря райкома партии.
Здравоохранение в Вешках представляли супруги Ласовские. Муж заведовал кожно-венерическим диспансером, а жена была хирургом-гинекологом и заведовала Базковской больницей – способная, энергичная женщина, пользовалась большим авторитетом. Ласовские дружили с семьей Шолохова, часто собирались на вечеринки, играли в дурака и в преферанс, бывали вместе на маевках. В скором времени они уехали из района в Каменск, ближе к железной дороге, купили там себе дом, обстановку и мирно трудились на своем благородном поприще. В войну они погибли от рук немецких фашистов – он на фронте, а она с детьми в Каменске.
В первые дни работы в Вешенской главное внимание пришлось уделять ознакомлению с сельским хозяйством района, с колхозами, совхозом «Красная заря». Вешенский район тогда занимал довольно обширную территорию. В него входили Базковский и Боковский районы в своих границах послевоенного периода.
В райкоме я бывал редко, спал мало. Нужно было принять меры для усиления темпов хлебосдачи, ускорить начало сева озимых. При проведении хлебозаготовок райкому партии пришлось столкнуться с явно неправильными тенденциями ряда председателей колхозов и секретарей парторганизаций, председателей сельских советов. Был такой случай. В Грачевском колхозе председателем колхоза был двадцатипятитысячник Иванов с явно отсталыми, антиколхозными настроениями. Он занял недвусмысленно оппортунистическую позицию. Вместо того чтобы в первую очередь сдать хлеб государству, Иванов засыпал зерно в амбары на трудодни колхозникам, на семена, фураж и другие нужды колхоза. Такая антигосударственная практика не встретила возражений и со стороны Грачевской партийной ячейки. На предложение райкома немедленно исправить заведомо ошибочную, гнилую линию подкулачников Иванов ответил категорическим отказом, заявив, что хозяин в колхозе он, а для него интересы колхозников выше интересов государства1.
По решению правительства колхозам рекомендовалось на трудодни оставлять 15 процентов от сданного государству хлеба. Этого было вполне достаточно для удовлетворения текущих колхозных нужд. Остальное распределение хлеба по трудодням должно было происходить после выполнения плана хлебосдачи, засыпки семян и фуражных фондов. Но Иванова это не интересовало, его не затрагивало также и то обстоятельство, что он оставлял без хлеба рабочих фабрик и заводов, которые послали его и тысячи других своих товарищей в деревню для укрепления колхозов и улучшения дела хлебозаготовок.
Райком партии осудил позицию и практику Иванова, обратился к рабочим, направившим его в колхоз, с предложением отозвать его с поста председателя колхоза, как не оправдавшего доверия товарищей.
