- Лёнчик, что?..
Хватаясь за стену, Леонид, уже с закрытыми глазами, сполз на плиты дороги.
Подбежавший к нему Павел мгновение постоял над ним, будто не веря…
- Ребята! - вскрикнул Лёхин.
Павел рухнул.
18.
Он рухнул так легко и безнадёжно, будто из-под ног выдернули коврик. Ещё повезло: на каменных плитах не разбился, головой упав на ноги Леонида. Кажется, его в падении мешок с хлебом развернул.
Всё произошло в какие-то пять-шесть секунд. Оторопевший Лёхин промедлил секунду-другую, шагнул было бежать к ребятам - и замер: над Леонидом что-то бесшумно взорвалось в огненно-чёрные ошметья… И застыло над ним тем же огнём, грязным от взвившейся пыли, комков земли, осколков камня и рваных кусков искорёженного металла.
Лёхин ещё сообразить не успел, что происходит, а над Павлом поднялось что-то вроде тумана или тёмного, но мутно-прозрачного облака. Только, несмотря на оцепенелость, ощущалось в этом нечто тяжёлое, замершее сейчас движение. Ошеломлённый Лёхин даже не услышал, не почувствовал, как торопливо отцепились от застёжки плаща Шишики и с негодующими воплями удрали куда подальше.
'Вода… Это вода над Павлом, - понял Лёхин. - Вода - и взрыв гранаты или мины над Леонидом…'
Из-за поворота выскочили белые волки в шипастых ошейниках. При виде лежащих они приостановились - и бросились к ним. Но словно ударились в обжёгшую их стену и с жалобным визгом отпрянули. И, тяжело дыша, уставились на Лёхина.
Наведённый колдовской сон, не доставший ребят в родном городе, подстерёг их у ворот в Камень-город. Лёхин бессильно смотрел на них, разрываясь между двумя желаниями. Первое - немедленно подбежать к ним и выволочь к ступеням лестницы, где они ещё недавно бодрствовали, в слабой надежде: а вдруг проснутся? Второе - не подходя к ним, разыскать какой-нибудь шест, чтобы издалека, не подвергаясь самому возможной опасности, подтащить ребят к себе.
Но найти шест в каменном тупике, упирающемся в городские ворота? Смешно и подумать. А подойти к двоим… Лёхина, как он представил, что может произойти, такой мороз продрал, что его передёрнуло от жути.
Неужто ему тоже заказан путь в город Ксандра?
Один из белых волков заскулил. Оба зверя лежали поодаль от упавших, плохо видимые сквозь марево двух наслоившихся друг на друга снов. Естественный каменный коридор, выводивший к Каменному городу, слишком узок, и волки не могли обойти тела спящих, без того чтобы приблизиться. Оттого и пожаловались.
'И Ксандра не видать', - с тоской подумал Лёхин. А ещё вспомнилось, что он забыл предупредить Аню о своём грядущем исчезновении, как забыл перезвонить ей, что ищет её брата, который, возможно, тоже лежит где-нибудь в Камень-городе…
Не лежит! Он-то свой страх оставил в зале собственной квартиры!..
Лёхин лихорадочно поразмыслил, а есть ли такой страх у него самого, чтобы, преувеличенный колдовским сном, он мог бы уложить его, Лёхина, на обе лопатки? Жизнь его всегда тихой-мирной. Даже будучи в армии он умудрился попасть в воинскую часть, охранявшую секретный военный объект. Не то что Леонид, который, кажется, побывал в горячих точках. Да и на гражданке не вспомнить слишком серьёзных происшествий. Воду Лёхин любил, плавал неплохо, тонуть не доводилось, что, видимо, случилось с Павлом. Пауков не боялся, к змеям относился спокойно - обходил при встрече. Агора- и клаустрофобией не страдал, тяги к самоубийству не ощущал…
Но, припомнив все эти проявленные подсознательные страхи виденных за это время спящих, Лёхин всё же сомневался. В душе он даже усмехнулся: а если сама вот эта боязнь подойти к ребятам и внезапно свалиться рядом станет его персональным страхом?
В ухо вяло попинали. А может, подёргали за него. В общем, Лёхин ощутил внятное прикосновение, если так можно выразиться. Посмотрел на плечо. Две 'помпошки', прижавшись друг к дружке, хмуро глазели на него. Убедившись, что хозяин наблюдает за ними, они развернулись в сторону спящих и старательно вылупили глазища на них. Даже поморгали.
Некоторое время Лёхин смотрел, как они изо всех сил изображают суперлюбопытство, затем начал догадываться и нерешительно уточнил:
- Хотите сказать, что можете находиться рядом с ними? Только это очень неприятно для вас? Значит, я могу подойти к ребятам?
Внимательно выслушав его, Шишики снова вытаращились на спящих.
Не вполне уверенный в том, о чём именно ему сигналят, но в надежде, что, если он попрётся туда, куда не нужно, его тут же попинают по ушам, Лёхин медленно, с понятной опаской, но всё-таки двинулся к ребятам. Сосредоточенный на движении и на собственных ощущениях, он и не заметил, как 'помпошки' на втором же его шаге смылись с плеча.
Секунда сомнений - и он шагнул в зону призрачной воды. Снова постоял, невольно задрав подбородок, словно готовый к внезапному удару под дых. 'Кажется, не сплю?' - удивлённо подумал он. И машинально смахнул с лица что-то раздражающее, опять-таки не заметив, что лоб и виски мокрые от пота.
Волки привстали, когда он наклонился над ребятами.
- Сейчас попробую оттащить, а там посмотрим, - пробормотал Лёхин, снимая с того и другого заплечные мешки с хлебом.
Он приподнял Павла под мышки и потащил к лестнице. Несколько шагов - и ткнулся задом в мягкую, пружинящую преграду. Лёхин аж подпрыгнул, пряча за себя Павла одной рукой, другой - крепко сжимая рукоять меча-складенца. Таким отчётливым было впечатление: за спиной кто-то стоит.
Никого. И ничего.
Снова ухватился за Павла, снова попятился. Снова встал. Да что ж такое!..
Пружинило очень легко, но не пускало наверняка.
Опустил тело Павла на плиты и нерешительно шагнул к лестнице. Никакой преграды.
Взялся за сыщика - не пускает.
Чтобы подтвердить возникшую догадку, дотащил до невидимой границы Леонида. Без него - хоть до самой лестницы маршируй. С ним - не пускает.
Лёхин вздохнул и отошёл к волкам. Те обрадовались, немедленно прижались к ногам, и он погладил их по жёсткой белой шерсти. Ладно хоть выяснил, что к заснувшим ребятам можно приблизиться без опаски. Иначе бы так и скулить до скончания века бывшим доберманам… Смирившись с новой трудностью, Лёхин постоял ещё немного, успокаивая и подбадривая волков (и себя), а затем, велев: 'Сидеть!', опять пошёл к ребятам, в ту кошмарную муть, что висела над ними.
Сначала он перенёс мешки с хлебом к волкам: 'Сторожить!' Потом снял с каждого из ребят плащи и уложил обоих на них же - на расстеленные один поверх другого. Павлов плащ, как самый потрёпанный, ничтоже сумняшеся положил снизу и даже криво усмехнулся, представив, что скажет по этому поводу владелец плаща, когда очнётся.
Наконец из тех плащей и их завязок получилось что-то вроде волокуши.
Лёхин выпрямился и оглядел вынужденно-бивуачное хозяйство: плащи со спящими, заплечные мешки с хлебом, волки, выжидательно следящие за каждым его движением. Кажется, всё?.. Нет. Чего это волчары время от времени глаза закатывают, словно томные барышни? Лёхин подошёл, хмыкнул. Оседлали. Ездовых собак из благородных зверей сделали. Впрочем, Шишики сидели не на широких волчьих лбах, а ближе к ушам. Наверное, чтобы не свалиться во время движения.
Присев на корточки, Лёхин огладил жёсткие волчьи головы и спросил 'помпошек':
- Вы как? Не слишком страшно?
