кровь, намертво соединившую манжет джемпера и мою кожу. - Почему вы не хотите, чтобы это на вас видел Мирон?
- Слабость старшего для него… крушение… мира.
- Вы ещё и философ-психолог. Ну что? Я снимаю ваш нож. Режем рукав? Я сначала введу внутривенно обезболивающее. Потом мы пересядем в кресло - анестезия на время операции, думаю, не помешает.
- Доктор… Передайте Мирону, чтоб он нашёл какой-нибудь грузовичок. Я бы, конечно, предпочёл танк… Но… И ещё, доктор…
- Да?
- Ни одного слова не должно выйти отсюда.
Он присел передо мной, сдержанно улыбаясь. Потом кивнул и пошёл готовить кресло для операции.
Болезненное давление на веки ослабело. Я бездумно следил за снующим по кабинету доктором. Когда он приготовил свой пыточно-хирургический набор и помог мне перейти в кресло, я, благодарный за пропавшую боль, уже держался из последних сил, чтобы не уснуть. Помню, он надел на меня маску и велел вдохнуть глубже. Я вдохнул - и справа от меня появился Брин Легатта, чем-то очень недовольный. При виде меня он сморщился, словно сунул в рот вместо дольки апельсина ломтик лимона. Доктор Арнольд почему-то не обращал на него внимания. Что мне показалось странным, поскольку он знал о моём желании, чтобы операция для всех оставалась бы неизвестной. Я посмотрел на Легатту и спросил:
- Я ведь так и не понял истинной причины вашего наезда на меня. За что вы меня блокировали от Дилана?
Слева доктор Арнольд замер на секунду, а потом вновь кивнул, словно понял в чём дело, и снова занялся своим делом.
- Пришёл самоуверенный, - проворчал профессор несколько обескураженным тоном, - слишком легко говорил невероятные вещи - и хочет, чтобы я с ходу поверил. Конечно, не поверил. Защищался как мог. Вот и всё. Чего злиться?
- Но Дилан и правда жив, - возразил я. - Иначе бы откуда мне знать про эти ваши фаршированные яблоки?
- Дилан был мечтателем. Я более чем уверен, что уже тогда все его разговоры прослушивались. Он же был гением. В обычной беседе с ним такие озарения мелькали, что грех не записать, чтобы потом или расшифровать, или начать новые направления в науке. Хоть и был малолеткой. Мозги были шедевральные!
- Легатта, прекратите говорить о нём в прошедшем времени. Всё это время он был жив. Они держали его в клетке и держат сейчас.
- Вы странно со мной разговариваете - как вас там, Вадим, что ли? Где вы сейчас?
- По вашей милости мне делают операцию. Я под наркозом. Снимают провода.
- Уже начали?
- Ну, доктор Арнольд пока мажет мне кожу чем-то дезинфицирующим.
- Дайте-ка его мне, - опять очень недовольный, сказал Легатта.
- В каком смысле - дайте?
- Ну, поговорить.
Я затрясся от смеха.
- Вы хотите поговорить с доктором Арнольдом? Каким образом? - Доктор вновь застыл возле меня с какими-то инструментами в руках.
- Олух! Ты ещё не понял, что ты разговариваешь со мной по-настоящему?
- Ну, хорошо. Пусть будет по-вашему. Но - как? Доктору Арнольду тоже надо вколоть себе наркотики или…
- Пусть он говорит, а ты повторяй! - заорал взбешённый моей недогадливостью проф. - Я сейчас приеду! А пока мы начнём операцию на консультативном уровне. Ему самому не снять нескольких проводов без ущерба для твоих мозгов, если я не буду его консультировать, ясно?!
- А если я засну во время операции? Я уже…
- Если ты именно тот, за кого себя выдаёшь, ты не заснёшь! Ты будешь воспринимать действительность на трёх уровнях: разговаривая со мной, с доктором - как его, Арнольдом, и блуждая в собственном бреду!
- Доктор Арнольд, - торжественно обратился я к доктору, - разрешите представить вам профессора Брина Легатту, который любезно согласился проконсультировать вас по поводу моей операции. Он уже садится в машину ехать к нам. Пока же я буду вашим аппаратом для переговоров. Предупредите Мирона, чтобы встретил почётного гостя. Итак, вопрос первый. Адрес вашего кабинета.
Доктор Арнольд сел на кушетку напротив меня и беспомощно захлопал глазами.
- Профессор Брин Легатта? Вы это серьёзно?
- А и правда, Легатта. Вы это серьёзно? Не наведёте на нас своих крутых ребят? А то здесь дети. Неудобно как-то.
- Не напрягайся так, Вадим, - ядовито посоветовал профессор, - юморист из тебя никакой. Я уже нашёл адрес твоего доктора. Так что сейчас буду.
- Проф, вы опять мне не верите. Могли бы уж привыкнуть, что я говорю правду, правду и только правду. Детишки вас встретят. Говорите, с какого провода начинать, а которого не трогать. Я уже понял, что вы какую-то жуть на меня навесили, чтобы я сам ничего не смог сделать без ущерба для себя.
Арнольд соскочил с кушетки и, приоткрыв дверь, страшным голосом велел деткам почтительнейшим образом встретить уважаемого профессора.
- Добавьте, чтобы оружие прихватили, - всё ещё забавляясь, посоветовал я. - А то с ним секьюрити могут явиться - слишком злые.
- Ты всегда такой болтун или только под наркозом? - подозрительно спросил проф.
- Только, - успокоил я его.
- Ладно, начинаем. Справа на виске - красный провод. Его можно просто вытащить. Рядом красный с желтой полосой - не трогать. Он вживлён слишком глубоко.
Я повторил доктору Арнольду инструкции. Он с ужасом взглянул на меня и стал работать - на цыпочках, по впечатлению.
Пока не приехал Брин Легатта, доктор выдернул из меня три проводка. По ощущениям - захватывал пальцами кожу и чуть оттягивал. Ничего страшно болевого.
- Где?! - прогремел проф в общей комнате.
- Сюда, профессор! - позвал Арнольд.
Брин Легатта ворвался в маленькую операционную и ногой (в руках два чемоданчика) захлопнул за собой дверь перед носом слабо протестующего Мирона.
- И правда - не соврал, - проворчал профессор, - насчёт деток. Доктор Арнольд - так, полагаю? Сразу и немедленно: вы доверяете этому типу?
- Доверю жизнь свою и всех, кого знаю, - серьёзно ответил доктор.
- Надо же - даже без патетики. Вы будете мне ассистировать?
- Конечно, профессор. Сюда, пожалуйста. Здесь, на столик, можно положить ваши инструменты.
До сих пор ошеломлённый, доктор всё же прислуживал профессору без излишнего подобострастия. Всё - в темпе. Минуты три - и мне снова дали нюхнуть наркозу, только классом повыше. От него я поплыл, но, как и обещал Легатта, всё равно воспринимал и собственные видения, и реальность вокруг меня.
Достаточно забавно летать и плавать в нескольких пространствах. Однажды я даже видел себя со стороны, правда, очень странно видел: я отчётливо сознавал, что сижу в кресле, а передо мной, на длинном высоком столе, другой я лежал опутанный проводами. Я спросил у Легатты, почему я себя таким вижу, - он не ответил. Но когда я спросил, это прошлое или будущее, он раздражённо рыкнул, что это настоящее, но, возможно, на уровне параллельного мира. Помню, как я ещё попенял ему, что я-то ему говорю правду. От моего он упрёка взвился до небес, а доктор Арнольд, которому пришлось работать меж двух огней (по его вздоху), укоризненно попросил меня не мешать операции.
А потом, после операции, я уснул. По-настоящему. И не слышал, как Легатта спросил у Арнольда, почему у меня свежая повязка на кисти.
