Но, несмотря на то, что домовята обещали ей помочь, Ане сложно было им поверить.
Пришла Екатерина Семёновна. Аня и мама вышли встречать её в коридор, а домовята проворно спрятались за пианино.
– Так-с, посмотрим, что вы умеете. – Учительница забросила за спину концы своего длинного красного шарфа и присела на стул возле инструмента. – Ваша мама говорила, что вы усердно занимались.
Аня неуверенно кивнула. Екатерина Семёновна сняла очки и положила их на пианино:
– Я люблю слушать музыку без очков. Правда, без них я мало что вижу, но услышу, если вы, юная леди, будете фальшивить.
Аня дотронулась до клавиш. «И как же, интересно, домовята мне помогут?» – подумала она.
– Я жду! – Учительница нетерпеливо щёлкнула длинными тонкими пальцами. – Играйте!
Аня увидела, как из-за пианино высунулась ручка Вреднючки и схватила очки Екатерины Семёновны. Потом леший и домовята вскочили на клавиши и забегали по ним. Причём Ворчун прыгал только с чёрной клавиши на чёрную, а его внучка Вреднючка скакала только по белым. Пузатик и Хлопотун наступали на все клавиши без разбора.
– Вы неправильно играете! – сердился Ворчун. – Хоть бы ботиночки сняли. Кто в ботиночках-то играет?
Пузатик споткнулся и упал. Звуки осколками разлетелись по комнате. Пианино гудело и выло, издавая ужасные вопли. На лице у Екатерины Семёновны отразился ужас. Она принялась шарить по крышке пианино в поисках очков.
А инструмент продолжал звенеть и дребезжать. К счастью, мама Ани спустилась в этот момент за почтой и не присутствовала на концерте, который давали домовята.
Екатерина Семёновна пыталась перекричать безумный грохот, но её голос был слишком слаб и не шёл ни в какое сравнение с гудением струн несчастного пианино.
Минуты через три Хлопотун, Ворчун, Вреднючка и Пузатик прекратили свою беготню по клавишам. Они изрядно запыхались и устали. Вреднючка ловко всунула очки в руку Екатерины Семёновны.
Учительница надела их и успела увидеть маленьких человечков, которые спрыгивали с пианино и прятались кто под кресла, кто под диван.
Екатерина Семёновна нервно потрясла головой, встала и неверной походкой направилась в коридор. Там она наткнулась на переполненную надежд маму:
– Ну, как Аня играла?
– Мне почудилось, – Екатерина Семёновна понизила голос до шёпота, – что по клавишам бегали лилипутики. Может быть, пять лилипутиков, а может быть, десять. А потом они разбежались кто куда.
– Лилипутики? Разбежались? Ну а как же Аня?
В это время дверь тихонько приоткрылась, и из комнаты выглянула Вреднючка. Она дёрнула Екатерину Семёновну за юбку и показала ей язык. Учительница взвизгнула:
– Тут невесть что творится! Я отказываюсь заниматься с вашей дочерью! – Екатерина Семёновна выскочила вон из квартиры.
В тот же вечер мама и дедушка долго беседовали на кухне.
– Музыканты, они все с чудинкой, – дедушка покрутил пальцем у виска. – Я думаю, нам больше не стоит учить Аню музыке. Талантливый ребёнок – хорошо, но здоровый – ещё лучше.
– Ты прав! – согласилась мама. – Я тоже не хочу, чтобы Анечке мерещились лилипутики. Позавчера она и так уже разговаривала сама с собой. Нет, с музыкой пора прекращать.
Через несколько дней приехал грузовик и увёз пианино. Это был самый счастливый день в жизни Ани.
– Спасибо, Пузатик! Спасибо, Вреднючка! Спасибо, Ворчун! Спасибо, Хлопотун! – восклицала она, обнимая своих друзей.
А Ворчун после этого случая любил вспоминать, как играл на пианино.
– Хороший получился концертик! – говорил он, поглаживая седую бороду. – Но если бы эти олухи сняли ботиночки и бегали по клавишам босиком, мы сыграли бы втрое лучше!
Глава семнадцатая
Хлопотун и язык пугль-буглей
Всякому известно: стоит подружиться двум девочкам, как у них моментально появляются секретики. Вреднючка и Аня теперь нередко шептались о чём-то в уголке комнаты и, если к ним кто-нибудь приближался, замолкали с самым таинственным видом. Их шушуканье страшно раздражало любопытного Хлопотуна. Он считал, что просто обязан быть в курсе всего происходящего в доме.
– Опять шепчетесь? – изнывал Хлопотун, вертясь около подружек.
Вреднючка показала Хлопотуну язык:
– Иди, иди! Не задерживайся! Обойдёшься без наших секретиков.
«Не будь я домовёнок, если сам всё не узнаю!» – Хлопотун отошёл от них и с мрачным видом стал разгуливать по комнате.
Вечером Пузатик, Хлопотун и Митя играли в шашки-умняшки. Знаете, что такое шашки-умняшки? Эту игру придумал Пузатик. Нужно было выстроить пирамидку из шашек, а потом, снимая шашки по одной, перечислять названия животных, деревьев или цветов.
– Липа, дуб, сосна, белёза, тополь, клён, ель, лябина, акация, ива… – бубнил Пузатик.
В другом углу комнаты Аня и Вреднючка, примостившись на диванчике, шептались и хихикали. Хлопотун то и дело бросал на них недовольные, полные любопытства взгляды. Он сделал из листа бумаги рупор, поднёс его к уху и прислушался, но Вреднючка и Аня говорили слишком тихо. Сколько любопытный Хлопотун ни вертел своим рупором, он всё равно не мог уловить ни слова.
– Эй, Хлопотун, ты играешь или нет? Твоя очередь! – окликнул его Митя. Домовёнок гневно обернулся и сшиб на пол всю шашечную пирамидку.
– Не успокоюсь, пока не выясню, о чём болтают эти противные девчонки!
– Не злись! – Пузатик выигрывал, и шашечек у него было больше всех. – У каждой девочки должен быть хотя бы один секлетик. И чем девочка взлослее, тем секлетиков у неё больше.
Хлопотун подскочил на месте:
– Тоже мне умняшка нашёлся! Секретики – от кого угодно! Но не от меня!
Домовёнок отвернул край ковра и быстро юркнул под него. По полу словно бы прокатилась маленькая волна. Это Хлопотун полз под ковром к диванчику. Он решил подобраться поближе и подслушать, о чём шепчутся подружки. Старась не пыхтеть, в пыли и темноте Хлопотун дополз до дивана и стукнулся головой о деревянную ножку.
– Ой!
– Ты что-нибудь слышала? – удивилась Аня. – Кажется, кто-то ойкнул!
– Это ойкающий паркет, – заявила Вреднючка. – Когда на него наступаешь, он постоянно ойкает. Сейчас я тебе покажу.
Домовушка спрыгнула с дивана и нечаянно наступила Хлопотуну на ручку.
– Ой, ой, ой! – взвыл тот.
– Вот видишь! Что я говорила? Ойкающий паркет!
– Можно я тоже наступлю? – попросила Аня. – А то у нас дома нет ойкающего паркета.
Услышав, что Аня собирается его раздавить, Хлопотун не на шутку испугался. Он быстро откатился назад, чтобы поскорее выбраться из-под ковра. Домовёнок полз и полз, а края ковру всё не было и не было. Было душно и пыльно. Не самое приятное место для прогулок. Через минуту бедняга сообразил, что заблудился. Наверное, вместо того чтобы ползти в одном направлении, он просто описывал круги.
«Бедный я, бедный! – думал Хлопотун. – Я сбился с пути. А если закричать? Кто-нибудь услышит и спасёт меня. Нет, только не это! Заблудиться под ковром – это позор!»
Но, о ужас! Сколько Хлопотун ни петлял, он всё никак не мог выползти наружу. От пыли у домовёнка засвербило в носу, и он чихнул.
«Апчхи! Пчхи!» – донеслось из-под ковра.
– Слышишь? – поразилась Аня. – Кто-то чихает.
– Это чихающий паркет, – сказала Вреднючка.
