Отлично. Теперь можно не спеша дойти до остановки и сесть в любимый вид транспорта Виктора – трамвай. Где-то минут за пять З. объяснит, где они встречаются, ну и еще минут двадцать им туда добираться. Значит можно расслабиться.
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» - мог бы об этом ощущении сказать доктор Фауст. Хандра совершенно покинула нашего героя, простуда тоже отошла на второй план, а в душе играли первые такты Первого концерта Чайковского. Чувство победы и радости было превосходно, а особенно то, что теперь они находились в безопасности. А вечер только начинался.
На оговоренном месте к тому моменту как трамвай доехал уже собрались наши знакомые.
- Ну что? Погнали к клубу? – З. явно никак не мог оставить идею разгона концерта.
- Прогуляемся… - Прапор особого интереса не проявил, но и без развлечения оставаться не хотел.
Минут через 15 друзья увидели через дорогу сомнительного вида процессию, двигающуюся во встречном направлении. Порядка 15 щщей явно карланского облика и с ними три девицы разной степени страшности: светлая с выбитыми зубами, темноволосая жирная с пирсингом и странная девушка в очках и пуховике. Так Виктор впервые увидел легендарных Кис – Белую и Черную, а также их подругу, чье имя не сохранила история. Чтобы никто не перепутал их с обычными блядьми, каждая сверкала характерными аксессуарами: спущенные подтяжки цветов российского триколора, говнодавы и бритые виски дополняли вид девушек. Жизнеописание Кис достойно отдельной главы, а пока что предоставим им роль второстепенных героинь нашего повествования.
Раздались сомнительные заряды, и составы смешались. Настроение было у всех какое-то дерганое, кураж и трусость боролись друг с другом. Побеждало то одно, то другое – вон хилый мальчик бросает бутылку в окно машины с черномазой рожей за рулем. Машина оттормаживается, и состав бросается врассыпную во главе с метателем стеклотары. М., З. Прапор и Виктор идут прямо, не меняя курса, и за ними еще четверо. Машина с треснутым лобовым стеклом уезжает, состав начинает сбиваться обратно. М. ржет. Виктору скучно и противно, но пока еще есть надежда на веселье. Снова донимает простуда.
По пути встречаются несколько нерусских граждан. Трое убегают сразу, один попадает под карлоту. Начинается суетливое избиение: двое виснут на вороте, и падают вместе с чурбаном, остальные, включая девиц, начинают пинать. Жертва отбивается и орет с земли; кто-то лезет шарить по карманам, остальные наносят бестолковые пинки. Наконец жертва вырывается и убегает, в крови, но в добром здравии, хоть и дурном расположении духа.
- СЛАВА РОССИИИ!!! – раздается заряд одного из юных арийских воинов. В руках он победно держит кошелек и дешевый мобильник.
- Выкинь палево! – Виктор закашлялся
- Трофей! – Юный скинхед обиженно оскалился, с видом ребенка, у которого отнимают игрушку.
БАБАХ!
М. неслышно скользнул сбоку и залепил любителю мобильных телефонов затрещину.
- Выкинь, блядь, тебе старшие сказали!
Телефон отправляется в сугроб, кошелек туда же, а деньги превращаются в пак пива «Балтика тройка» в ближайшем ларьке.
- Народ!!! А погнали днюху Кота отмечать!
Виктору становится понятно, что никакого разгона концерта не будет.
- А водка будет? – М. непостижимым образом досасывал уже третью «Балтику»
- Да у Кота все ровно! Он из основы!
- Не знаю такого…
***
Спустя полчаса поредевший состав собрался в подъезде старого «сталинского» дома на улице Воеводина. Уехал на тренировку прапор и третий боец из «Викинга»; с кем-то созвонился и отбыл к концерту упорный З. Виктор не составил ему компанию, так как дико замерз и мечтал о любом тепле, хоть бы и от батареи в парадной.
Кот оказался тощим субъектом лет двадцати с хвостиком на вид, доложившим что он «шесть лет в Движении». Одет он был в деловые брюки с кожаной курткой, и видом напоминал вокзального барыгу.
Рекой лилась «Балтика» и дешевая водка, и развязались языки.
- ….а верхом на нем Сема сидит! И отвертку в спину вдоль позвоночника задумчиво так втыкает! Тыц, тыц, тыц…
- …когда жила у Гриба, каждый день упарывался, скотина. Ольге грудь и между ног везде сигаретой изтыкал, места живого не было. Меня убить грозил. Хорошо Киса Дизеля знала – они Гриба впинали у него же на хате.
- Гриб сдох же?
- Ага, тогда после пиздюлей блевотиной захлебнулся!
Девочка в очках рассказывала интригующую историю своей неформальной юности у панков и обстоятельств, как попала к скинхедам. До Виктора доходили слухи о той истории – про варщика дезоморфина и извращенца Гриба, которого вычислили и накрыли отдаленные знакомые Виктора. Он слышал, что Дизель пробовал пытать наркомана перед смертью на предмет того, где деньги. Ничего не добился, правда – тот просаживал все что попадало в руки. Как к Грибу могла попасть обычная девочка? Лет пятнадцать от силы… симпатичная, пожалуй. Приличная одежда… очки. Наверное родители есть, и наверное любят дочку. Жила у него? Что могло привести ее туда? На эти вопросы у Виктора ответа не было… и наверное подонку и отморозку Дизелю на том свете зачтется, что хоть ее оттуда вытащил. Даже этот подъезд был несомненно лучше дезоморфиновой клоаки. Такие истории вызывали в Викторе приступы черной злобы и жестокости – сколь бы сильно не были перемешаны в его душе представления о добре и зле, но такое следовало давить без жалости и сомнений.
Вокруг пили, общались, дрались, а Виктор так и сидел в обнимку с теплой батареей. По лестнице на свою незадачу спускался парнишка с гитарой, и на свое несчастье подвернулся под руку уже изрядно пьяному М.
- Сссслышь… стой, дай на гитаре поиграю!
Ни жив ни мертв от страха, явный учащийся музыкальной школы отдал гитару тяжеловесной фигуре с на редкость отталкивающим бритым еблом.
М. бережно взял в руки гитару, освободил от чехла, и заиграл, перебирая струны короткими толстыми пальцами:
…Над миром рассвет
