Смоленск.
Задача 4-й армии (7, 9, 12[23], 13 и 43-й армейские корпуса), сосредоточив главные силы по обе стороны Бреста и действуя совместно с 2-й танковой группой, временно подчиненной ей, овладеть переправой через р. Западный Буг[24].
Затем в директиве ОКХ от 31 января 1941 г. задача армии была уточнена — нанести главный удар по обе стороны Брест-Литовска, форсировать Буг и открыть дорогу на Минск PzGr2[25].
С этого момента подготовку, вернее пока — выяснение возможностей операции на отдельных направлениях, уже нужно было начинать. 10 февраля 1941 г. Гюнтер Блюментритт попросил начальника штаба XXXXIV А.К. полковника Сикста для разработки тактического задания дать короткое, подобное наброску, предложение по теме: «Штурм Брест-Литовска»[26].
Штабу Сикста предстояло решить задачу скорейшего взятия крепости для открытия важного шоссе на Кобрин.
Привлекаемые к операции силы — штаб корпуса с 3 пехотными дивизиями. Зона охвата — Центральное укрепление.
К 25 февраля Сикст должен был подготовить карту XXXXIV А.К., содержащую:
a) Предложенные границы корпуса (южная граница уже усыновлена!);
b) Исходное положение 3 пехотных дивизий при нападении;
c) Наброски плана действий (подвода на исходные, направления ударов и проч.).
Кроме того, необходимо было рассчитать минимально необходимую дополнительную артиллерию и саперные части, а также применение авиации. «Какие-либо инициативы и повторная рекогносцировка местности — только приветствуются».
…Итак, принципиальные моменты армейским командованием (задачи, силы и средства) уже продуманы. Дело — в их детализации и подборе исполнителей. Последним предстояло форсировать Буг, прорвать линию дотов и, быстрым маршем следуя за противником, пресечь возможность его отхода, постаравшись окружить и уничтожить его войска вблизи границы. Следовательно, войска, привлекаемые к операции, должны были обладать опытом быстрого и успешного форсирования реки, прорыва линии долговременных укреплений и стремительного марша. Более того, именно им предстояло наступать в полосе главного удара, решающего как минимум судьбу приграничного сражения, но фактически — судьбу восточной кампании. Кто мог это сделать? И, вероятно, именно в марте был найден ответ — это дивизии генерал-майора Герхарда Кернера (45 I.D.) и генерал-лейтенанта Ганса Белендорфа (34 I.D.) как участники форсирования Эны (июнь 1940 г., Франция). 31 I.D. генерала артиллерии Рудольфа Кемпфа была хорошо знакома фон Клюге как отлично показавшая себя на Луаре, действуя в составе его 4-й армии. На тот момент дивизия Кемпфа[27] находилась в составе XII армейского корпуса… Именно выбор между последним и XXXXIV A.K. генерала от инфантерии Фрица Коха долго не могло сделать командование 4-й армии. Первоначально план наступления в полосе Бреста готовил именно штаб Коха, на некоторое время ему даже передали 31 I.D.[28] Однако в итоге выбор «брестского корпуса» остановился на XII А.К. генерала от инфантерии Вальтера Шрота, одного из опытнейших командиров корпусов. «Двенадцатым» Шрот командовал еще с 1 сентября 1939-го, провел его сквозь польскую кампанию, затем (9.04.1940), ненадолго передав его Готхарду Хейнрици, Шрот вернулся в корпус 17 июня 1940 г., завершив с XII А.К. и кампанию во Франции.
Почему именно «сорок пятая» была поставлена в центр?
Во-первых (как уже было сказано), как обладающая опытом последовательного форсирования нескольких водных преград, с прорывом расположенной между ними полосы долговременных укреплений. Во-вторых, можно предположить и пропагандистский момент — именно «земляки фюрера» наступали в центре главного удара[29]. Более того, забегая вперед, они чуть ли не первые на всем Восточном фронте должны были нанести удар еще до начала артподготовки (т. е. практически до начала войны) и захватить ключевой для группы армий «Центр» объект — железнодорожный мост у Тересполя. Пропагандистское значение действий «сорок пятой» подчеркивает и тот факт, что к ней на период штурма были прикомандированы корреспонденты всех основных журналов вермахта — «Die Wehrmacht» и «Signal», а также операторы хроникального киножурнала рейха «Deutsche Wochenschau».
Хотя для объективности, опять же забегая вперед, с точки зрения военной, а не пропагандистской, главные задачи группы армий решала 2-я танковая группа (PzGr2) Гейнца Гудериана… Ее задача при начале наступления: форсировать Буг по обе стороны Бреста, прорвать оборону русских и без промедления продвигаться на Рославль — Ельню — Смоленск. Цель стремительного удара, закладывающего основу для победы уже в 1941-м — не дать противнику перегруппироваться и выстроить новый защитный рубеж.
По мнению командующего PzGr2, в интересах стремительности было необходимо, чтобы там, где намечается прорыв, танковые войска пропускались вперед. В секторах, решающих другие задачи — например, штурм крепости, — в наступление шла бы пехота. «Такая ситуация сложилась в секторе наступления PzGr2, — отмечает Гудериан. — Конечно, сами укрепления Брестской крепости устарели, но Буг, Мухавец и залитые водой рвы делали цитадель неприступной для танков. Захватить такую крепость силами танкового соединения можно было, только используя элемент неожиданности, как мы это попытались сделать в 1939-м. В 1941-м условий для такой попытки не было»[30].
Не совсем понятное утверждение. Какие условия имеет в виду Гудериан? Элемент неожиданности? Но внезапное нападение планировалось сделать стержнем операции против СССР. Рассчитывать на него можно было с большой долей уверенности. Свободных танков? Но их было не менее, и причем более мощных, чем в 1939-м. Нет, дело в другом. Гудериан понимал, что в крепости, чье быстрое взятие, в общем-то, непринципиально (главное — мосты Буга и Мухавца и магистрали № 1 и № 2), вполне можно застрять, затратить силы и время — те факторы, что окажутся решающими в России. Логично «скинуть» крепость пехоте — да, штурм может затянуться, но увязание пехотной дивизии для блицкрига не так опасно, как увязание танковой.
…Знакомство Гудериана с Брестской крепостью началось 13 сентября 1939 г., когда разведка его XIX армейского корпуса[31], входящего в 4-ю армию Гюнтера фон Клюге, подошла к Бресту-над-Бугом[32].
К началу Второй мировой войны Брест-над-Бугом был одним из гарнизонных польских городов. Там размещался штаб IX округа, стояло несколько частей. Но в нем было и то, что, хотя сейчас и рассматривалось скорее как исторический памятник и складской комплекс, все же отличало его от остальных гарнизонных городов — старая русская крепость Брест-Литовска, называвшаяся при поляках «укрепленным лагерем Брест».
Брестская крепость. Аэрофотосъемка мая 1941 года
Расположенная в слиянии рек Буга и Мухавца Брест-Литовская крепость была основана в 1833 году. Ее строительство развернулось на территории средневекового Бреста, снесенного для этих целей. Используя рукава Мухавца и прорыв рвы, соединенные с рекой, строители спланировали крепость так, что она состояла из четырех укреплений (Центрального, Северного, Южного и Западного островов), образуемых рвами и реками.
План Центрального острова
Итак, в центре, на Центральном острове[33], находилась Цитадель, построенная по всему его периметру двухэтажная кирпичная казарма (далее — кольцевая казарма) высотой примерно 11 м, протяженностью 1,8 км. Толщина наружных стен с бойницами достигала 2 метров, внутренних с окнами — до 1,5 м[34]. Кольцевая казарма состояла из 500 казематов — с амбразурами для орудий и стрелкового оружия.
