Сначала проектировщики пробивали аэропорт четвертого класса! — Михаил Егорович булькнул хохотом. — Это полмиллиона пассажиров в год. Две тысячи в день! Еле уговорили поскромнее проект принимать — на семьдесят тысяч. А оказалось, и такой не нужен… Что в сумке-то? Бутылка?
— Да взял на всякий случай… Шанег жена отправила, свинины соленой.
— Что ж, можно и выпить, и… — Михаил Егорович стал подниматься, — и закусить.
Перебрались на кухню, неспешно разговаривали. Редко посмеивались, вспоминая какие-нибудь забавные случаи, которые, правда, и случались нечасто, а в основном горевали, возвращаясь и возвращаясь к делам последних пятнадцати лет.
— И ведь по всей… по всей стране так, — говорил Михаил Егорович, пересиливая одышку, но сейчас, кажется, не от движения, а от негодования. — Вот слушаешь новости, ухо… цепляет, что там-то закрыли, там-то списали, сократили. А если всё вместе собрать… Если всё вместе — катастрофа. Катастрофа, Алексей. Да!.. Пойдем-ка…
Он первым, довольно резво, поднялся, зло постукивая палкой двинулся в большую комнату; Шулин шел сразу за ним, выставив руки, готовый в любой момент поддержать, если бывший командир повалится.
Михаил Егорович сел за стол, велел:
— Стул бери… Рядом сюда… — Стал щелкать мышкой; экран снова осветился. — Внук вот научил, теперь целыми днями… сижу… любуюсь. Вот и ты полюбуйся.
И стали на экране сменяться фотографии. Лайнеры, бомбардировщики, истребители с отрезанными крыльями, а то и распиленные на куски, как огромные рыбы на разделке; вертолеты с облупившейся краской, побитыми стеклами, снятыми винтами; заросшие взлетные полосы, руины аэровокзалов, гора мусора под надписью “Регистрация”, рухнувший потолок в зале ожидания…
Хриплый, прерывающийся голос бывшего командира комментировал эту галерею:
— Распиленный “Антей”… Кладбище Ми-2… Аэропорт в Усть-Илимске. В восьмидесятом запущен, в прошлом году — исключен из реестра… Кладбище Ан-2 под Тюменью… Аэропорт в Амдерме, на ладан дышит… А это у нас, под Сыктывкаром, — строили, строили аэропорт и бросили… А вот, гляди, новость… — Михаил Егорович закрыл фотографии и быстро нашел какую-то статью. — Почитай.
Щурясь и часто моргая с непривычки читать с экрана, Шулин пополз взглядом по строчкам:
“В Республике Коми приостановлена продажа билетов на так называемые “социальные” авиарейсы, которые совершает внутри региона единственный авиаперевозчик — компания “ЮТэйр-Экспресс”. Как сообщили ИА КОМИИНФОРМ в справочной сыктывкарского аэропорта, сыктывкарские кассы не продают билеты на рейсы в северном направлении — в Усинск, Ухту, Воркуту и Печору. На данный момент из всех внутренних рейсов в продаже есть билеты только до Усть-Цильмы.
“К нам поступило расписание буквально полчаса назад. Самолеты до Усть-Цильмы будут летать по прежнему расписанию — по вторникам и четвергам. Ситуация по другим направлениям пока неизвестна. Информацию о том, появились ли рейсы в нужном направлении, пассажирам лучше уточнять каждый день”, — поделились в аэропорту Сыктывкара.
Как рассказали ИА КОМИИНФОРМ в Департаменте транспорта, связи и машиностроения Министерства промышленности и энергетики Коми, Усть-Цильма — труднодоступный район, поэтому авиаперевозчику предоставляются дотации на рейсы в этот муниципалитет. От дальнейших комментариев в ведомстве отказались. “Мы разбираемся. Пока вопрос по секвестрованию республиканского бюджета не будет рассмотрен на заседании сессии госсовета Коми, мы не можем сказать ничего определенно”, — заявили в ведомстве.
— Да и “Усть-Цильму” закрыть хотят, — продолжил Михаил Егорович, как только Шулин отвалился на спинку стула. — Про это у меня тоже есть… Сейчас… Во, нашел.
“Жители Усть-Цилемского района Коми могут остаться без единственного аэропорта. Как рассказали корреспонденту ИА REGNUM в администрации района, оборудование аэропорта устарело и не соответствует современным требованиям безопасности, а значит, оно может и не получить лицензию на пассажирские перевозки.
“Мы, конечно, надеемся, что до закрытия не дойдет. В этом году в бюджете района нет денег на реконструкцию оборудования, однако готовится проектная документация, чтобы заложить средства на нужды единственного в районе аэропорта в бюджет следующего года”, — сообщил и.о. заместителя главы Усть-Цилемского района Петр Петров.
Пока же необходимые на ремонт аэропорта два с половиной миллиона рублей району пришлось взять “в долг” из республиканского бюджета.
Напомним, дважды в год — весной и осенью, когда ледоход и ледостав перекрывают единственную наземную дорогу Ираель — Ижма — Усть-Цильма, связывающую район с республикой, закрывают для пассажирских и транспортных перевозок. Единственной возможностью попасть из Усть-Цильмы в другие населенные пункты республики для 15 тысяч жителей района остается авиаперелет. Самолеты прилетают в район из Сыктывкара 2 раза в неделю — по понедельникам и четвергам. Если закроют аэропорт, до столицы Коми жителям района придется перебираться через реку по переправе. Причем в распутицу — когда официально дорога закрыта — добираться с одного берега на другой останется своими силами, подчас рискуя собственной жизнью”.
— Вот видишь как, Лёш. И это… это не только у нас. Везде такое, повсюду… Почитай теперь про аэродром под Югорском. Богатый город в Хантах, газовики живут, и под боком списанный военный аэродром был… Это сейчас как завязка, две тысячи второй год, а развязку потом покажу.
Статья называлась “Югорский Кенигсберг”. Потирая глаза, Шулин читал. Не читать было неловко, оскорбительно по отношению к Михаилу Егоровичу. Да и что-то заставляло принимать в себя эти горькие истории.
“…Департамент государственной собственности Ханты-Мансийского автономного округа сообщает, что департаментом было направлено ходатайство в Министерство имущественных отношений РФ по вопросу передачи аэродрома “Комсомольский” в собственность Ханты-Мансийского автономного округа с последующей передачей его в муниципальную собственность г. Югорска или прямой передачи в муниципальную собственность г. Югорска…
Судьбой аэродрома и бывшего закрытого на сто замков гарнизона, надежно укрытых лесами Советского района, обеспокоен не только областной депутат Г.Корепанов. Реальную помощь обитателям бывших ДОСов (домов офицерского состава) оказывают правительство Ханты-Мансийского автономного округа и глава города Югорска Р.Салахов, о них заботится член Совета Федерации Федерального собрания П.Волостригов (в прошлом начальник штаба батальона дислоцировавшейся здесь воинской части).
Сейчас все эти наделенные властью люди пытаются договориться с Министерством обороны России о передаче бывшего военного аэродрома городу Югорску. Минобороны навстречу не идет, оно намерено разобрать взлетно-посадочную полосу по плитам и распродать хоть оптом, хоть в розницу. И при этом напоминает, что (цитируем) “жилой фонд, объекты социального назначения и жизнеобеспечения, а также автомобильная техника в количестве 11 единиц распоряжением Минимущества России 1999 г. № 977-р переданы в муниципальную собственность г. Югорска”. То есть подчеркивают, что северяне и так получили сполна”.
— Прочитал? А теперь — дальше. — Михаил Егорович еще раз, другой щелкнул мышкой, и появился новый текст — цепочки совсем уж меленьких букв. — На одном авиационном форуме нашел — пилоты, техники переписываются… Две тысячи шестой…
“Приветствую всех на ветке! Пару раз прозвучал вопрос про полосу в Комсомольском, немного раскажу. Гарнизон “Комсомольский” распологался в Ханты-Мансийском АО, Тюменской области. Если смотреть по жд. ветке от г. Серов на Приобье, в шести км от раз. Мансийский или девять от ст. Геологическая (г. Югорск). БВПП 2800х42 на которой базировался 763 ИАП Авиации ПВО. Полоса строилась в конце 60-х в тяжелых условиях, как в климатических, так и бытовых, про которые и говорить не приходится”.
Ошибки мешали вникать в смысл, но Шулин пробивался взглядом дальше, понимая, что это важно — узнать.
“Первый прибывший десант ижбата, строителей, ОБАТО строили в тайге землянки и жили в них. Рельеф местности пересеченный: болота, овраги, реки. Ходили такие слухи что, самый главный экспедиции
