Тяжело экипированные спецназовцы двигались медленно, то и дело спотыкались о выступающие корни деревьев, продираясь через густой кустарник.
Шеп остановился. Кругом лишь тьма и деревья. Ни тропинки, ни дорожки. Куда бежать — непонятно.
— Эй! Есть кто-нибудь живой?
Патрик повернулся на голос. Тот принадлежал мужчине и казался немного знакомым. В темноте заплясал луч карманного фонарика. Патрик бросился на свет.
— Я здесь! Помогите мне!
На прогалину вышел грузный мужчина: кожаная куртка распахнута, на груди темно-синего анорака белыми буквами была выведена надпись: «Колумбийский университет». Седые волосы собраны на затылке в конский хвост. Борода…
— Вирджил?
— Сержант Шеперд? Вы были на том вертолете?
— Да! Я перевозил вакцину против чумы, когда меня сбили.
Ветеран бросил взгляд на мелькающие между стволов деревьев темные силуэты. Свет прожекторов поблескивал на металле автоматов.
— Они гонятся за мной. Выведи меня отсюда.
— Держи меня за руку.
Вирджил повел Патрика заметной только ему тропой вглубь леса.
Мост Джорджа Вашингтона
Форт Ли, Нью-Джерси
Район сосредоточения увеличился раза в три. Прибыли еще два батальона Национальной гвардии, вооруженные до зубов. Вдалеке, на месте центральных пролетов моста Джорджа Вашингтона в небо поднимался черный густой дым. Что-то продолжало гореть, впрочем, и без этого пятьсот футов пустоты, разделяющих части взорванного моста, надежно удерживали людей на Манхэттене от проникновения в Нью-Джерси. Этот путь к спасению был надежно перекрыт.
Дэвид Кантор едва успел выбраться оттуда перед взрывом. В зеркале заднего вида капитан запаса видел, как огненный шар поглотил середину моста между штатами и рухнул в реку. Злость кипела в его груди. Изможденный и разбитый, Дэвид вошел в госпитальную палатку и стал ждать возвращения своего командира.
Вошел полковник Дон Гамильтон. В свои пятьдесят девять он все еще находился на службе в Национальной гвардии. Гамильтона выманили из Ньюарка, где у него был собственный бизнес по продаже автомобилей, и после короткого инструктажа бросили на выполнение задания с минимальным личным составом. В течение первых нескольких часов его мысли то и дело возвращались к предрождественской распродаже гибридных систем, но неожиданный взрыв моста Джорджа Вашингтона вернул полковника к зловещей реальности.
Гамильтон протянул врачу мобильный телефон.
— Дозвониться до Манхэттена или прилегающих к нему районов сейчас невозможно, — заявил полковник, — но по этой линии вы можете связаться со своей женой в Нью-Джерси. Только помните: никаких разговоров о нашей операции.
Дэвид набрал свой домашний номер. Полковник стоял поблизости так, чтобы слышать, что говорит врач.
— Лесли! Это я!
— Дэвид! Ты где? Я пыталась дозвониться до тебя весь день. Ты знаешь, что происходит?
— Да. Меня призвали в гвардию. Я нахожусь сейчас близко от центра событий. Лесли! Гави тебе позвонила?
— Нет, но я дозвонилась до ее школы. Их хотят оставить на ночь в спортивном зале. Дэвид…
— Не паникуй раньше времени. Если она останется в помещении, с ней все будет в порядке.
Полковник Гамильтон направился к Дэвиду с явным намерением отобрать телефон.
— Лесли! Я должен идти. Не волнуйся. Я сделаю все, что от меня зависит.
— Я тебя люблю, — сказала жена.
— И я тебя люблю.
Дэвид нажал кнопку отбоя и вернул телефон командиру.
— Сочувствую вам, капитан. Мы с женой потеряли сына. Ему было семь лет, когда он умер от лейкемии. Это случилось на пятнадцатую годовщину нашей свадьбы. Жаль, что ваша дочь… там…
Гамильтон повернулся, намереваясь уйти.
— Полковник! Что с женщиной?
— Приказ есть приказ, капитан. Мне очень жаль. Сильная душевная усталость не позволила врачу совладать с вспышкой ярости.
— Вам жаль? Она ведь была здорова!
Дэвид грубо схватил Гамильтона за руку, до синяков, и удержал на месте.
— Прочь! — полковник вырвал руку из стальной хватки врача. — Никто не покинет Манхэттен иначе, чем в герметично закрытом скафандре или в мешке для трупа. Таков приказ.
— Ублюдок! Ты ее убил! А ребенка?!
— Война — это ад, капитан. Я помолюсь за благополучие вашей дочери.
Остров Говернорс, Нью-Йорк
Остров Говернорс. 172 акра недвижимого имущества в Нью-Йоркской гавани в полумиле от южной оконечности Манхэттена. Во время войны за независимость на острове выстроили крепость, которая имела большое стратегическое значение в годы войны с Англией в 1812 году. В следующем столетии Говернорс превратили в военную тюрьму, а потом — в зону отдыха для туристов и лодочных экскурсий. В течение нескольких десятилетий инвесторы обсуждали идею превращения острова в игральный курорт.
Вчера вечером туристический аттракцион был объявлен «серой зоной». Леггетт-холл занимает середину острова Говернорс. Здание настолько большое, что там смог бы расположиться целый полк. Когда-то его считали самым большим строением в мире. Здание ударными темпами переоборудовали в изолятор четвертого уровня бактериологической угрозы, куда предполагалось перевести глав государств и дипломатов, с отчаянием и надеждой ожидающих в комплексе на площади Объединенных Наций.
Капитан Джей Звава прохаживался по огромным казармам, наслаждаясь свободой передвижения после двенадцати часов, проведенных в костюме биологической защиты. Его младший брат Джесси остался в ООН руководить ночной эвакуацией по воздуху, если, конечно, «промежуточная карантинная станция» вообще будет когда-нибудь оборудована на этом острове.
Человека, которому поручили это нелегкое задание, звали Джозеф «Джой» Паркер. Он был, в сущности, отличным парнем родом из Теннеси, но вел себя как зануда. Джей Звава застал инженера по медицинскому оборудованию за осмотром вентиляционного канала.
При этом Паркер кричал по «воки-токи» своему бригадиру:
— Послушай меня, придурок! В этих казармах больше щелей, чем в самом задрипанном борделе в Лас-Вегасе. И этот кусок швейцарского сыра, который ты почему-то называешь вентиляционной системой, надо довести до божеского вида.
— Какие-нибудь трудности, мистер Паркер? — поинтересовался Джей Звава.
Инженер захлопнул крышку «воки-токи» и повернулся ругаться с капитаном.
— У моего коня — запор. Это я называю трудностями. Здесь же на карту поставлены человеческие жизни. Во-первых, в этой говенной хибаре надо все хорошенько заделать, а то мы не достигнем необходимой разницы давлений, и при любом открытии двери ваш вирус вырвется на свободу. И не спрашивайте, когда мы закончим. Я повидал на своем веку курятники, в которых было поменьше дыр, чем здесь.
— Скажите, что вам нужно. Больше людей? Больше оборудования?
