В коридоре царила полутьма – автоматика корабля включила только аварийное освещение. Он остановился, впервые почувствовав неладное. Двигатели молчали, значит, корабль уже совершил посадку. Работало только аварийное освещение, значит, экипаж и пассажиры покинули корабль – разве что, осталась дежурная вахта из двух-трёх человек. Экипаж, как таковой, Филиппа не интересовал – гораздо сильнее его волновал вопрос, где капитан Хиту. Не то, чтобы он рвался служить в штурмовом батальоне, но ведь Хиту был единственным знакомым ему человеком на чужой планете. И Филипп отправился на поиски членов экипажа 'Созвездия Натта', чтобы разузнать у них последние новости.
Долго искать не пришлось – не успел он выйти в общий коридор, как из бокового ответвления, ведущего к двигательному отсеку вышел человек в робе механика и удивлённо посмотрел на Филиппа.
– Что ты здесь делаешь, солдат?
– Я не солдат, я – сержант, – ответил Филипп, на изодранной форме которого до сих пор так и не появилось сержантских нашивок. – Вернее, старший сержант.
– Мне плевать, солдат ты или сержант. Я спрашиваю, что ты делаешь на корабле?
Филипп искоса посмотрел на настырного механика и только теперь заметил, что на его робе красуется надпись 'Космопорт Одды. Техотдел'. Значит, 'Созвездие Натта ' действительно благополучно добралось до Одды.
– А где местные технари?
Механик с подозрением посмотрел на него.
– Какие-то ты странные вопросы задаёшь, солдат.
– Что тут странного? Спросить хотел… Впрочем, необязательно у экипажа. Может, ты знаешь, где военные, что прибыли на этом корабле?
– А-а, кажется, я понял, – протянул механик. – Подожди, сейчас я вызову ответственных лиц, они тебе всё расскажут.
Механик сказал несколько слов в наручный коммуникатор. Чем-то Филиппу не понравились 'ответственные лица' – прозвучало почему-то, как сотрудники службы безопасности. А с господами эсбэшниками он решительно не хотел иметь никаких дел.
– Пожалуй, я пойду, поищу сам. Спасибо. Извините за беспокойство, – Филипп рассыпался в вежливых словоизлияниях, отступив на несколько шагов.
– Стой, солдат!
Но Филипп уже развернулся и направился вглубь полутёмного коридора. Механик с нечленораздельным рычанием бросился на него. Найкель отреагировал с завидной скоростью: он крутанулся, пропуская настырного мужика мимо себя, да ещё и успел крепко приложить того ребром ладони по шее. Механик с грохотом ударился в переборку, очумело завертел головой и больше атаковать его не пытался. Филипп решил, что странный тип, видимо, стукнулся достаточно сильно, чтобы у него пропала всякая охота бросаться на незнакомых людей. Однако спустя несколько секунд он понял, что ошибся – механик перестал рваться в драку по той простой причине, что к нему прибыло подкрепление в виде двух местных полисменов.
– Стоять! – послышался вопль одного из них. – Не двигаться, руки за голову!
Филипп оценил собственные шансы на победу, как исключительно проигрышные: в узком коридоре против двух вооружённых пистолетами полисменов ему не выстоять. Да ещё этот бешеный механик рядом. Поэтому он медленно поднял руки и заложил ладони за голову.
– Ребят, да вы что тут, с ума посходили? Я же ничего не сделал…
– Молчать! Лицом к стене!
Едва Филипп повернулся, как получил жестокий удар по почкам. Охнув, он схватился рукой за ушибленное место и начал сползать на пол.
– Куда? Встать! Встать, кому сказал! – приказ полисмен сопроводил пинком.
После удара форменного ботинка Филипп захрипел и забился в судорогах.
– Ну и удар у тебя, – сказал один из полисменов товарищу. – Смотри, как его корёжит.
– Ещё бы, мать постаралась на славу. Я теперь апперкотом даже тиранца в нокаут отправлю. Слышь, вставай!
Найкель, лёжа на спине, продолжал стонать и извиваться. Полицейские и механик озадаченно глядели на него.
– Припадочный какой-то. Эй, вставай! – полисмен наклонился и протянул руку.
Филипп, продолжая истошно стонать, схватил полисмена за кисть, резким движением рванул на себя, одновременно пнув ногой в челюсть. Удар получился отличным – противник рухнул, даже не успев понять, что произошло. Второй полицейский, несмотря на владение мощными апперкотами, явно не отличался быстрой реакцией – Найкель успел подняться на ноги, а тот ещё только поднимал руку с зажатым в ней пистолетом.
Филипп ударил. Совсем не по правилам боевых искусств, а так, как дрались когда-то деревенские мужики: широко размахнувшись и вложив в удар не только силу замаха, но и вес собственного тела. Промахнись он, и полицейский не дал бы ему второго шанса. Но Филипп не промахнулся. От страшного удара голова противника резко мотнулась в сторону, отчётливо послышался глухой хруст, и тело полицейского сползло по переборке на пол.
В этот момент активизировался неугомонный механик – он вновь бросился на Филиппа, видимо, решив, что тот слишком занят разбирательством с полисменами. Но просчитался – Филипп успел развернуться, от души врезав ему прямым правой. Механика унесло обратно, на этот раз надолго.
Зашевелился на полу тот полицейский, которому досталось ногой в челюсть. Причём, он не просто шевелился, а уже направил пистолет на Филиппа. Фил бросился вбок, крепко ударившись плечом о косяк гермодвери, и в этот момент оглушительно прогремел выстрел. Пуля взвизгнула несколько раз, улетая вглубь коридора. Филипп вжался в пол, лихорадочно пытаясь найти взглядом пистолет второго полисмена. За первым выстрелом последовал ещё один – вторая пуля прозвенела над головой Филиппа.
'Конец! Сейчас он поднимется, и я у него буду, как на ладони!'
В этот момент Филипп заметил тускло отблёскивающий пистолет, лежащий на полу всего в метре от него. Он рванулся к нему, заученным движением передёрнул затвор и, всё ещё лёжа, нажал на курок.
Два выстрела прозвучали одновременно. Филипп почувствовал тупой удар, и острая звериная боль пронзила его левое плечо. Он закричал, продолжая нажимать на курок, и ещё четыре пули вонзились в грудь поднимавшегося полицейского. Сквозь кровавый туман Филипп увидел, как механик тянется к выпавшему из рук полицейского пистолету, и разрядил в него остатки обоймы. Механика отбросило назад.
Филипп лежал в полутёмном коридоре в окружении трёх трупов. Даже если сейчас никто не прибежит на звуки выстрелов, то в любом случае мертвецов обнаружат в самое ближайшее время. Начнут искать преступника и, конечно, найдут – с такой раной ему далеко не уйти. Он подполз к полисмену, нащупал запасную обойму на кобуре и зарядил пистолет. Филипп попробовал зажать рану рукой, но чуть не лишился сознания от боли.
– Сволочи, чего вам нужно было? – выругался он на трёх мертвецов.
Вопрос был более чем риторический. С какой стати механик набросился на него? Почему полисмены не захотели разбираться, кто он? На эти вопросы ответов у Филиппа не было. Кто знает, может, после посадки, прибывшие на Одду военные, решили устроить революцию, но бунт не удался, поэтому местные так отнеслись к чужому солдату. Или сбежал какой-нибудь насильник, а Филиппа приняли за него… Но, здраво рассудив, Фил понял, что всё это уже неважно: теперь за убийство трёх человек ему светит 'вышка'. Единственная слабенькая надежда была на капитана Хиту – может, он сумеет каким-то чудесным образом доказать, что Найкель оборонялся, и тогда расстрел заменят пожизненной каторгой…
Размышляя на такую невесёлую тему, Филипп еле доплёлся до медкабинета, откуда выбрался недавно здоровый и полный сил, а за ним по полу тянулась кровавая дорожка. Он доковылял до гермобокса и с трудом набрал на дисплее болеутоляющую комбинацию. На дисплее появилась надпись 'Вставьте врачебный идентификационный кристалл'. Филипп горько усмехнулся: всё правильно, доступ всем, кроме доктора, ограничен. А где искать этого любителя виртуальной клубнички, неведомо. Кстати…
Он, шатаясь и опираясь правой рукой о стену, подошёл к перегородке.
– Эй, как тебя? Где доктор? – спросил он у виртуальной девушки.
