- Сожалею, дорогой, - тихо сказала Сара.
Ведь она никогда не водила Майка туда, где был похоронен Зик.
- Во дворе церкви… Ты ходила к нему?
- Да. - Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно.
- Ты тоже будешь там похоронена?
- Конечно. - Она видела, как расстроен Майк.
- Мам, - хрипло сказал он, роняя из рук гаечный ключ, - почему ты заболела?
Сара встала и обошла вокруг старой разбитой лодки, зная, что Майк плачет, стараясь это скрыть.
- Майк, - прошептала она, обнимая его.
- Тебе сейчас лучше? - спросил он сквозь слезы, уткнувшись ей в плечо. - Дед сказал, что ты все еще больна.
- Конечно, лучше! Посмотри на меня!
- Это ничего не значит. Ты всегда выглядишь прекрасно.
Сара не ответила. Он не видел ее после операции - изнурительной процедуры, которая подорвала ей спину, изуродовала голову. Он не был с ней рядом во время облучения и химиотерапии. Майк уехал сразу после того, как ей поставили диагноз, диагноз, который заставил ее лететь в Париж и обратно, который обрекал ее на смерть в течение десяти недель. Конечно, она знала, что он переживает за нее, но до этого момента не осознавала, насколько сильно. Ему было шестнадцать, и если бы Сара умерла, он остался бы круглой сиротой.
- Посмотри на меня, сын!
Он заморгал, пытаясь избежать ее взгляда. На его щеках смешались следы от слез и масла, а в глазах было то болезненное выражение, которое она помнила со времен его детства, и которое выражало самую глубокую печаль.
- Видишь, я теперь платиновая блондинка, - улыбнулась Сара.
- Ты что, шутишь? - взорвался он.
- Нет, Майк! Я только… - «Только пытаюсь не думать о своей смерти», - не решилась закончить она.
- Ты совсем меня не знаешь! И никогда не знала! Ты думаешь, что, принося мне индейку, заменяешь мне отца, а шутя о своей прическе, заставишь меня забыть о том, что у тебя рак?!
Сара растерялась:
- Я не…
- Говори, что хочешь, но ты… Ты… - Он не мог совладать с собой.
- Я хочу лишь прояснить все до конца, - сказала, наконец, она. - Я хочу, чтобы наши отношения наладились, чтобы ты вернулся домой, закончил школу и устроил свое будущее. Если бы ты знал, как сильно…
- Я останусь здесь, мам, - перебил ее Майк.
Может, она совершает ту же ошибку, что и тогда с его отцом? Мечтая о его будущем, планируя то, что нравится ей, а не ему? Сара не хотела в это поверить. Да, у Майка такая же сильная воля, как и у его отца, но ответственность за него несет она. Он ее сын, и ему только семнадцать.
- Пожалуйста, прошу тебя, обдумай все как следует, - сказала она, стараясь унять боль.
Ей хотелось кричать и выть, схватить его за плечи, вразумить его, но она собрала всю свою волю, чтобы голос не выдал ее и звучал спокойно.
- Я остаюсь, - повторил он.
Глава 14
Джордж Талбот наблюдал, как Уилл Берк сметает снег со своего самолета тем же самым способом, как некоторые парни чистят свои автомобили с кузовом, и знал, что смотрит на мужчину, который пришелся ему по сердцу. Настоящий мужчина, делает все как должно. Не извиняется и идет напрямик.
Уилл любил свою машину. Он смел снег от носа до хвоста самолета, расчистил его лопатой вокруг крыльев, развязал чехлы и откатил самолет назад так, чтобы Джордж мог подготовить взлетную полосу. Затем Уилл проверил двигатель и винты, тщательно исследовал днище самолета.
- У тебя хороший самолет, - похвалил Джордж.
- Спасибо, сэр.
- Полеты - твое хобби?
- Это моя работа. Я владею маленькой авиакомпанией в Форт Кромвеле. Главным образом корпоративные заказы. В долину около Уилсонии переезжают многие большие компании.
Джордж кивнул, зажег трубку и закурил. Его ревматизм обострялся при холодной погоде, и ничто, за исключением хорошей трубки, не могло успокоить боль в суставах.
- Счастливчик, тебе платят за то, чем тебе нравится заниматься. Было время, когда и я проводил много времени в воздухе.
- Над Европой?
- Да. У меня было сорок два боевых вылета. Кельн, Дрезден, Нормандия.
- Сорок два - это много.
Джордж никогда ни с кем не говорил о войне. Роуз была единственной. Она могла слушать его часами, в любое время, когда ему хотелось что-то вспомнить. Расчищая самолет с молодым офицером военно морских сил, Джордж вдруг почувствовал, что с удовольствием расскажет ему обо всем.
- Нам нужно было скинуть много бомб. Они накачивали нас кофе и рассказами о красных и посылали в воздух. Как только мы возвращались, нас отсылали снова.
- Вас сбивали когда-нибудь?
Джордж кивнул:
- Над Эльзасом. Прыгнул с парашютом и приземлился на дерево. Но обошлось.
- Вы потеряли друзей, - сказал Уилл. Это было утверждение, а не вопрос. Как солдат, он знал: даже если это случилось не с вами, вы знали кого-то, кто погиб на войне. Ваш лучший друг, напарник, ваш пилот, ваш врач убиты в бою.
- Мой первый экипаж, - ответил Джордж. - Мы обучались вместе целый год, выполнили десять боевых вылетов, когда прилетели в Англию. Затем по какой то безумной причине меня перевели на должность штурмана бомбардира в ведущем самолете.
- Сара рассказывала.
- Дочь гордится мною.
Джордж не чувствовал себя гордым за то, что произошло, как будто это была не его заслуга. Шла война, и он был там, где необходимо. Не по своей воле его новый экипаж должен был привезти его походную кровать, вещи и его самого на новое место.
- В самый первый боевой вылет они полетели без меня, их сбили, и они приземлились на маленьком острове, не больше чем этот, в Северном море.
- Такова война, - тихо сказал Уилл.
