Уллы в том виде, как ее рассказывали всем женщинам их семьи. Но было и то, чего она тогда не знала, но о чем ей рассказали позже.
В их семье говорили, что в каждом поколении у одной женщины кровь колдуна проявляется сильнее, чем у ее сестер и родственниц. Признак этой женщины — маленькое черное родимое пятно на левом плече. У Вилии было это пятно. Ее мать однажды шепнула о предсказании, что одна из потомков Уллы в двенадцатом поколении будет править Хетаром. Разумеется, ее мать, хетарская женщина, воспитанная как положено в Хетаре, думала, что Вилия будет править посредством своего мужа. Так же думала и сама Вилия. Эти тайны в ее семье знали только женщины. Про них не знал даже ее дядя Куберт, нынешний глава семьи.
Вилия размышляла, лежа в своей удобной постели. Пока она позволит Ионе править вместо нее. Ее время еще не настало. Интересно, родила ли уже домина Теры своего сына? Завтра надо посоветовать Ионе послать Ларе и Магнусу Хауку письмо с известием, что у Хетара теперь есть сильный молодой наследник. Надо будет теснее сблизиться с Терой. К тому времени, как Эгон станет взрослым, Хетар восстановится в своей прежней славе. Если ее сын будет дружить с наследником доминуса, возможно, будет легче предавать и завоевывать?
С этой счастливой мыслью Вилия уснула крепким сном.
На другом берегу моря, в Тере, Лара оправлялась от родов. Несколько месяцев она сама кормила грудью обоих своих младенцев, а потом передала их кормилицам. Когда Таджу и Марцине исполнилось шесть месяцев, стало заметно, что у них совершенно разные характеры.
Марцина постоянно хотела от матери любви и внимания. Она могла быть очаровательным ребенком, но если ей противоречили, становилась упрямой. Тадж был спокойным и уверенным в себе, как его отец. Только он мог лаской успокоить свою сестру-двойняшку, когда девочка злилась, и развеселить, когда она унывала или грустила. Лару это очень удивляло, она-то знала, что у двойняшек общая только половина крови — от нее.
Домина не слишком горевала о том, что поручила другим людям ухаживать за своими детьми. Говоря бесстрастно и беспристрастно, она поневоле признавала, что любит всех своих детей, но еще больше любит находиться рядом с мужем и управлять Терой.
Лето уже кончалось, и семья правителей Теры гостила в Новом Дальноземье, куда приехала ненадолго. В конце осени Лара собиралась вернуться сюда вместе с мужем на Собирание, чтобы Магнус Хаук принял ежегодные дары от кланов. А еще раньше, в середине осени, Диллон должен был покинуть родительский дом и начать учиться у Калига.
Ларе не верилось, что ее сын уже достаточно вырос для этого. Но его магический дар явно становился все сильнее, и у Лары не было выбора. Если Диллон не будет полностью осознавать, какую ответственность накладывает на него обладание такой силой, он легко сможет поддаться искушениям человеческой части своей природы и употребить свою магию во зло. Она будет скучать без него.
Сейчас она сидела на склоне холма и любовалась видом на расстилавшуюся внизу равнину. Ее старший сын подошел к ней и сел рядом.
— Я тоже буду скучать по тебе, мама.
Лара улыбнулась.
— Меня должно было бы смущать, что ты так легко читаешь мои мысли, — сказала она, поднесла его руку к своим губам и поцеловала.
— Я знаю про все, что было с тобой, мама, — сказал Диллон.
— Ты это о чем? — нахмурилась она.
— О Темных Землях, — ответил Диллон. — Я знаю все. Знаю про Колбейна и Колгрима, моих сводных братьев. И про Марцину. Когда князь Калиг стер у всех воспоминания, у меня они не исчезли. Я помню тот год, когда тебя не было с нами. И в ту ночь, когда ты ходила по равнине снов, я был рядом с тобой, мама. Я видел, что сделал Повелитель Сумерек. Тогда я поговорил с принцем. Он сказал, что мне явно было предназначено знать об этом, но пока он еще не может догадаться почему.
— Почему ты не сказал мне это раньше? — спросила Лара.
Признание сына потрясло ее. И ей, так же как Калигу, было интересно узнать, почему Диллону было суждено стать свидетелем той части ее жизни, которую она хотела скрыть ото всех.
— Не хочу иметь тайны от тебя, мама, а скоро я отправлюсь в Шуннар. Я хотел, чтобы ты знала: я разделяю твою боль и печаль. — Диллон пересел на другое место лицом к матери, взял ее ладони в свои. — Я знаю, что еще молод. Но любовь, которая была между тобой и моим отцом Вартаном, главой клана Фиакр, сделала меня сильнее, чем большинство мальчиков в моем возрасте. И я, кажется, унаследовал твои способности к магии. — Он улыбнулся Ларе. — Я горжусь тем, что ты сделала, мама. Ты вошла во тьму, создала в ней хаос, чтобы защитить и мир людей, и мир магических существ, и вернулась назад еще более светлой, чем была раньше. Но я знаю, что все это лежит на тебе тяжким грузом — тому, в чьих жилах течет и кровь людей, и кровь фей, нелегко жить. И я хотел сказать тебе, мама, что ты можешь положиться на меня. Я всегда готов поддержать тебя.
Лара крепко стиснула губы, подавляя готовый вырваться крик. Ее сердце разрывалось от горя. Этот красивый мальчик, сын Вартана, сам предлагает переложить часть ее груза на свои плечи. Он не должен был узнать о том, что с ней было. Не должен был! Этот груз тяжело нести даже ей, а Диллон еще ребенок!
Лара посмотрела на него и поняла, что он уже не совсем тот ребенок, которым она его считала. В мальчике уже был виден мужчина, которым он станет.
— Мне неприятно, что ты знаешь про Колла и про то, что произошло со мной, сын. Но должна быть какая-то причина для того, что ты, один из всех, сохранил знание об этом. Когда Колл начал издеваться надо мной, я убедила Калига вернуть твоему отчиму воспоминания о том времени, а потом рассказала ему про сыновей Колла. Я не могла иметь тайны от него. — Она потрепала рукой темные волосы сына. — Ты, конечно, никому не рассказывал то, что знаешь?
— Нет, — ответил Диллон.
Лара кивнула и сказала:
— Я рада, что ты рядом и готов меня поддержать, Диллон.
Она не хотела обидеть его предположением, что он слишком молод, чтобы помочь ей нести ее душевный груз.
— Мне будет не хватать тебя, когда я буду в Шуннаре, — сказал Диллон. — Но все равно я очень хочу туда. Принц Калиг говорит, что Амир уже обучен и готов, чтобы я ездил на нем. Еще принц сказал, что мы с ним вместе будем скакать на конях по пустыне и он поедет со мной в оазис Зирун, где впервые увидел тебя. — Мальчишеский голос Диллона зазвенел от восторга. — И я, наконец, ближе познакомлюсь с Огом.
Лара улыбнулась, увидев, как увлекся своими мечтами ее сын.
— Ты понимаешь, ради твоего же блага мы подолгу не будем видеться? — спросила она.
— Я знаю об этом. Но если мне станет одиноко без тебя, я посмотрю в отражающую чашу и увижу твое прекрасное лицо.
— У тебя нет такой чаши, — напомнила Лара.
— Принц Калиг сказал, что будет, — взволнованно ответил Диллон. — Я уже пытался вызывать изображения на поверхности воды в купальнях птиц у нас в саду, но не смог удержать их. Они исчезали так быстро, что я не получил никакого удовольствия.
— Конечно, ты и не мог их удержать, купальни не магические, — ответила Лара.
Ее изумило, что Диллон пытался это сделать. А то, что он вообще сумел получить изображения, даже быстро исчезающие, произвело на нее впечатление.
Да, как ей ни жаль расставаться с сыном, ему явно пора отправиться к принцу Калигу.
Перед тем как домина вернулась в свой замок, клан Фиакр устроил праздник конца лета для нее и ее семьи. На поросшем цветами поле перед Новым Камдином были установлены помосты и скамьи. Столы ломились от еды. На праздник пришли представители других деревень клана Фиакр. Среди них Лара увидела Шолех, любимую двоюродную сестру Вартана, и радостно поздоровалась с ней.
— Прежде чем мы начнем говорить о приятном, расскажи мне о Кэме.
— Он делает все, о чем его просят, и упорно учится. Но, несмотря на это, я чувствую, что в нем зреет
