— Имир, отыщи женщин, с которыми я недавно был, проведи их в комнату для казней и задуши их всех, одну за другой, а потом избавься от тел.
— Слушаюсь, мой господин, — ответил Имир и неуклюжей походкой вышел из комнаты.
— Идем в тайную комнату, посмотрим на казнь оттуда, — сказал Колл Ларе.
Он отвел ее в маленькую квадратную комнату. Там стоял, передней стороной к каменной стене, диван с подлокотниками в виде рулонов. Колл поднял руку, щелкнул пальцами, и камень мгновенно превратился в стекло. За ним просматривалась комната казней.
— Теперь, моя драгоценная, нам будет видно все, — тихо шепнул Колл на ухо Ларе, наклонил ее вперед и вздернул на ней платье, оголяя ноги и ягодицы. Потом поднял свой халат и направил стержень в щель между парными складками у нее под животом. Отыскав влагалище, вошел в Лару ровно настолько, чтобы легко двинуться дальше, когда будет готов продолжать. — Тебе хорошо видно, моя драгоценная? — заботливо спросил он.
— Да, — шепнула Лара. Она была не в силах отвести глаз от комнаты за стеной.
В этот момент туда вошел Имир вместе с перепуганной молодой женщиной. Приговоренная кричала, умоляла великана о пощаде, но Имир задушил ее одной рукой и бросил труп в угол.
Повелитель Сумерек немного глубже вошел в тело Лары и сказал:
— От нее всегда пахло фиалками.
Вошла вторая женщина. Имир расправился с ней так же быстро.
Колл еще немного глубже вошел внутрь Лары.
— Эта всегда кричала, когда я доставлял ей удовольствие, — сказал он. — Теперь ты хочешь меня, моя драгоценная?
— Да! — шумно выдохнула Лара, и Колл глубоко вошел в нее.
В этот момент была задушена третья девушка. К тому времени, как задушили шестую, Лара задыхалась от вожделения, и Колл мощными толчками пробивал себе путь в теле Лары — снова, и снова, и снова. Они закричали внезапно и одновременно, когда их страсть достигла вершины.
Колл быстро отодвинулся от Лары, появились похотники и оказали им свои обычные услуги.
— Видишь, как сильно я тебя люблю, моя драгоценная? С этой минуты я прикажу душить в твою честь всех женщин, которыми буду пользоваться. Ты моя супруга, Лара, и будешь единственной, кто сможет похвастаться, что доставила мне удовольствие. А теперь пойдем обратно в нашу постель. У нас впереди еще целая долгая ночь.
Он снова взял ее за руку и увел из Дома удовольствий. На узком мосту они увидели впереди Имира, который без малейших усилий скидывал тела убитых женщин с края моста в темноту пропасти. К тому времени, как Колл и Лара подошли к великану, он уже закончил свою работу и, низко поклонившись, отступил в сторону, пропуская их.
Когда они снова легли в постель, Колл спросил Лару:
— Когда ты смотрела, как Имир убивал женщин, тебя это возбуждало?
— Не могу сказать точно, — медленно ответила Лара.
— Разве это не добавило остроты нашей страсти? — добивался ответа Колл.
— Видеть их смерть, в это же время чувствовать внутри себя твой могучий стержень и знать, что раньше ты с ними тоже занимался любовью, — это возбуждало. Но мне не нужны такие развлечения, чтобы наслаждаться любовью с тобой, мой господин.
Колл толкнул ее на кровать, на прежнее место среди множества подушек. Его губы нашли губы Лары и горячо поцеловали их, язык проскользнул внутрь ее рта, и Лара с изумлением обнаружила, что у этого языка два конца. Но это было не важно, его язык сладострастно обвивался вокруг ее языка, ласкал и дразнил так, что она стала задыхаться от желания отдаться Коллу. Желала она когда-нибудь мужчину так же сильно, как сейчас Колла? Она не нашла ответа в уцелевших обрывках своих воспоминаний и решила, что это тоже не важно. Она хочет Колла. Он ей нужен, и он ее мужчина. Ей нужно в жизни лишь одно — чтобы ее пронзал его большой стержень.
Потом была долгая ночь, и они хорошо использовали ее. Если в Темных Землях наступал день, Лара не замечала этого. Теперь ее жизнь была заполнена лишь удовлетворением ее разнообразных прихотей и желаний. Если когда-то у нее в жизни было что-то еще, она не помнила этого. И ей все равно, что она не помнит прошлого. Место, где она жила, красиво и уютно. Мача и Анка хорошо обслуживали ее. У нее был гардероб, наполненный изящными и роскошными одеждами. Просыпаясь, она каждый раз принимала ванну и старательно выбирала среди этих нарядов такой, чтобы нравиться в нем Коллу. Когда не могла доставить ему удовольствие, Колл ходил в Дом удовольствий. А потом женщин, которыми он наслаждался, убивали и сбрасывали в пропасть. Лара видела со своего украшенного колоннами крыльца, как Имир перебрасывал их через балюстраду моста, и с улыбкой приветствовала Колла, когда он возвращался домой.
Повелитель Сумерек восхищался своей супругой. У него почти кружилась голова от восторга. Лара Добрая, великодушная и милосердная фея, которую он украл, быстро превращалась в Лару Злую. Освободив ее память от прошлого, оставив лишь немного воспоминаний, необходимых чтобы жить, он наполнял ее прекрасную золотоволосую голову своими собственными мыслями, постепенно заманивая в сети тьмы, которые сам же и расставил.
Украв Лару, он силой заклинаний два месяца продержал ее без памяти. Это было трудно, но важно, чтобы она поверила в придуманный им рассказ о ее прошлом. Глава мунинов оказался прав, сказав, что ее легче будет убедить в чем угодно, если она пролежит без сознания как можно дольше.
За два месяца он снискал доверие к себе Лары и постепенно уводил ее все дальше от всего, что она когда-либо знала. В любовных утехах она была ненасытна. Колл никогда еще не встречал женщину с таким сильным влечением. Невероятно. Он и сам не мог насытиться ее телом, поцелуями, горячими тугими мышцами влагалища, которые раз за разом смыкались вокруг его стержня. Лара — его женщина, вся его, без остатка.
Теперь же созданное им безмятежное счастье подходит к концу, он должен оплодотворить Лару. Его любовное желание скоро достигнет вершины, а он должен посеять в Ларе своего сына как раз в тот момент, когда оно будет наивысшим. Иначе придется ждать пять лет, потому что в эти годы из его семени смогут родиться только дочери. Как только он зачнет сына, это дарующее сыновей желание больше никогда не вернется.
Альфриг каждый день упрекал его за промедление:
— Мой господин, вы должны оплодотворить ее своим сыном. Так дольше продолжаться не может.
— Когда она забеременеет, я не смогу прикоснуться к ней, пока не родится ребенок, — пожаловался Повелитель Сумерек.
— Разве у вас нет других женщин? — сухо спросил канцлер. — У вас есть более важные дела, чем успокаивать вашу неугомонную мужскую плоть.
Повелитель Сумерек засмеялся и ответил:
— Любовь с Ларой так прекрасна, что невозможно описать, Альфриг. Но, честно говоря, если бы моей женой была твоя Эитри, я бы поискал себе другие дела.
— В молодости Эитри считалась красавицей, — заступился канцлер за свою супругу. — Но, боюсь, когда женщине больше пятисот лет, красота начинает меркнуть.
— Я знаю, Альфриг, ты заботишься о моих интересах и интересах моего королевства, — сказал Колл. — Обещаю, скоро оплодотворю Лару.
— Тьма, которую она носит в себе, производит на меня большое впечатление, мой господин. Я ведь наблюдал за тем, как вы выводили эту тьму наружу, — с восхищением ответил Альфриг.
Колл кивнул в знак согласия и сказал:
— Да, она будет хорошо учить моего сына.
Любовная жажда сжигала его изнутри, требовала исполнения долга. Альфриг прав. Как печально, это должно произойти сегодня ночью. И ее Лара запомнит на всю жизнь. Сегодня во время их телесной близости ей будет больно, но она охотно примет боль. Колл улыбнулся и облизнул губы, предвкушая то, что произойдет, и сказал своему канцлеру:
— Спокойной ночи, Альфриг.
Гном вопрошающе поднял бровь. Колл кивнул. Альфриг улыбнулся и сказал:
