— Хватит, ведьма! — сказал он странным грубым голосом.
Лара еще никогда не слышала, чтобы он так говорил. Она нежно покусывала его, в последний раз лизнула кончик перед тем, как Колл поднял ее на ноги.
— Сегодня у нас что-то не так, как всегда, — тихо сказала она.
— Создание наследника — особый случай, — ответил Колл. — Мой стержень сейчас такой сильный, каким больше не будет никогда. И после того, как я посею в тебе мое семя, я не смогу коснуться тебя, пока ты не родишь. Это будет огромная жертва для нас обоих, моя драгоценная. Но я обещаю тебе, что у нас будут другие общие дела.
— Какие? — захотела узнать Лара.
— Я расскажу тебе о них завтра. А этой ночью мы должны только заниматься любовью, — ответил Колл и снова начал ее целовать, лаская язык Лары своим раздвоенным языком, как сотни раз до этого. Потом он подвел Лару к их постели, уложил на спину, целовал ее груди, лизал ее тело, пока оно не согрелось желанием. После этого его раздвоенный язык играл с ее любовным бугорком до тех пор, пока она со слезами в голосе не попросила о передышке. Тогда он протолкнул свой язык в ее влагалище и начал лизать стенки, готовя ее к тому, что должно произойти. Он уже чувствовал, как проступают под кожей на стержне острые маленькие бугорки. Его страсть уже почти не поддавалась контролю, и он понял: пора. Он вынул язык из ее влагалища и лизнул мягкие внутренние стороны ее бедер. Она лежала неподвижно, закрыв глаза, и наслаждалась. Колл выпрямился, придвинулся ближе и оказался у нее между ног. Потом наклонился и шепнул ей на ухо:
— Скажи мне, что хочешь меня, моя драгоценная.
— О да! — сказала она, открывая свои зеленые глаза. — Пожалуйста, мой господин, войди в меня. Раздели со мной величайшее удовольствие — радость создания ребенка.
Он улыбнулся ей и одним мощным рывком вошел в ее жадно просившее об этом тело. Потрясение и боль в ее глазах только увеличили его любовный пыл. Она закричала от ужаса, но это только ввело его в нужный ритм. Он медленно, без остановки двигался назад и вперед внутри влагалища, жестоко царапая ее острыми бугорками.
— Это не так, как было! О, Крелл! Он… он колется! — всхлипнула Лара.
Твердый стержень, шевелившийся внутри ее, был покрыт острыми колючками, которых раньше не было. Они обжигали и больно натирали нежные стенки влагалища. Хотя при этом усиливали страсть.
— Обхвати меня ногами, Лара! — скомандовал Колл. — Я должен войти глубже!
Он на короткое время прекратил движения, насильно поднял вверх ее неохотно подчинившиеся ноги и закинул их вокруг своей талии. Потом глубже вошел в нее, наслаждаясь ее страхом и мукой.
— Мой господин! Пожалуйста, остановись! Прошу тебя! — со слезами в голосе взмолилась Лара.
— Не сопротивляйся этому, моя драгоценная, — сказал ей Колл. — Пусть боль проносится через тебя. Из этой боли возникнет мой сын. Верь мне! А теперь закричи для меня!
Лара закричала, и, к ее удивлению, невыносимая боль превратилась в невероятное наслаждение.
— О, Крелл! — почти беззвучно воскликнула она.
Она могла бы поклясться, что стержень Колла внутри ее становится длиннее. Когда страх прошел, она почувствовала, что ее собственный любовный жар превратился в жгучую лихорадку страсти. Теперь Колл держал ее руки у нее над головой. Его глаза, смотревшие сверху на Лару, были черными, и в центре каждого зрачка горел крошечный темно-красный огонек, и Лара поняла, что Колл больше не видит ее. Все его существо сосредоточилось на наслаждении, которого они добивались, и на ребенке, который родится из этого наслаждения.
Он снова, и снова, и снова врывался в ее тело. Назад и вперед. Снова назад и вперед. Опять назад и вперед. Как они близки друг другу! Лара чувствовала эту близость. За стеной их спальни раз за разом вспыхивали молнии. Вновь и вновь грохотал гром. А потом боль вернулась и стала такой жгучей, что могла бы уничтожить Лару. Но она не даст ей себя погубить! Ни за что!
В этот момент она и Колл одновременно достигли блаженства. Лара закричала, когда его сок, горячий как кипяток и содержавший всего одно семя, выплеснулся внутрь ее, забросив далеко в глубину матки крошечный зародыш новой жизни. Он стал опускаться ниже, глубже зарываясь внутрь ее, и в это время Ларе опять стало больно. Потом боль исчезла. Гроза снаружи закончилась, и вдруг наступила полная тишина.
Они еще немного полежали рядом, восстанавливая дыхание и возвращая силу рукам и ногам. Потом Колл встал с ее постели и сказал:
— Сделано.
И медленно вышел из ее спальни.
— Я люблю тебя, мой господин! — крикнула она ему вслед, когда дверь закрывалась.
Колл услышал это и улыбнулся. Да, она его действительно любит. Феи не рожают детей от нелюбимых мужчин. Не рожают, даже если не помнят об этом своем свойстве. Но Лара любит его, и семя, которое он только что посадил, уже растет в ней.
Его сын растет!
Мгновение Колл почувствовал легкий укол сожаления: тело Лары больше не принадлежит ему. Теперь оно принадлежит его сыну. Он знал, что теперь, после того как он попробовал страсть Лары и наслаждался любовью вместе с ней, ни одна другая женщина никогда не утолит его огромную любовную жажду. Пока ребенок не родится, он будет использовать как облегчающие средства привлекательных и созревших для любви обитательниц Дома удовольствий. И по-прежнему, ради удовольствия Лары, будет приказывать казнить каждую из них после того, как он ее использует. Пока Лара носит в себе новую жизнь, она должна быть счастлива и довольна. Он позаботится, чтобы она получала все, что пожелает.
Он будет продолжать извлекать на поверхность тьму, которая скрыта в ее душе. Лара из Хетара, домина Теры, спасительница кланов Дальноземья! Добрая фея Лара, ученица самого принца Калига! Колл улыбнулся. Оказалось, что доброта — только одна сторона медали. Тьма есть во всех. И теперь, когда Лара ничего не помнит о своей жизни до того, как Колл украл ее, в ней можно медленно выращивать зло, как прекрасный цветок. За всю свою прошлую жизнь она только однажды позволила тьме прикоснуться к себе. Но это значит, что в ней есть жестокость, которую можно подкормить, возделать и облагородить. Пока будет расти живот Лары, питая и укрывая его сына, он будет любоваться ростом ее жестокости. Войдя в свою спальню, Колл лег в постель и уснул. На сегодня его долг исполнен.
Глава 4
Калиг, принц-тень, смотрел вниз, на долину, которую называли конской. Там паслись его табун и табуны других принцев, его братьев. Сейчас лошади стояли неподвижно и ели траву.
— Дело сделано, — сказал он своей красивой спутнице. — И ни кланы, ни Магнус Хаук ни о чем не догадываются.
Илона, королева лесных фей, кивнула.
— Что же будет теперь? — спросила она. — Я молюсь, чтобы память не вернулась к ней, пока все это не кончится.
— Ее воспоминания хранятся в надежном месте, и только мунины могут вернуть их ей. Я позабочусь, чтобы этого не случилось, пока срок ее беременности не станет большим, — сказал Калиг. — Тогда Лара получит обратно свою память, и ее инстинкты подскажут, что она должна сделать. Колл безумно влюблен в нее, Илона. План сработал идеально. — Калиг улыбнулся: он был очень доволен. — А пока Лара в безопасности.
— Ее будут искать, — напомнила Илона. — В кланах все убиты горем. Их невозможно убедить, что они не виноваты, но Магнус считает, что исчезновение Лары — дело рук хетарианцев. Он может начать войну: смертные иногда очень нелогичны.
— Может, — согласился Калиг и усмехнулся, — но, моя прекрасная Илона, разве поведение доминуса Теры не доказывает, что он очень любит свою жену? Его любовь сильнее всех доводов рассудка. Он
