По мере того как Уикка ускорялась, его сердце тоже ускоряло удары. Это, должно быть, происходило со всеми.
«В мозг поступает больше крови», – объясняло его научное мышление. Но он присутствовал во время ритуала колдуний, и было не время думать об этом; он мог поговорить с Бридой в другой раз.
– Я на празднике и только хочу развлекаться! – сказал он громко. Кто-то стоящий рядом согласился с ним, а Уикка увеличила скорость хлопков еще.
«Я свободна. Я горда своим телом, потому что оно – проявление Господа в видимом мире».
Жар от костра был невыносимым. Мир казался далеким, и она не хотела больше заботиться о поверхностных вещах. Она была живой, кровь бежала по ее венам, она полностью отдалась поиску. Танцевать вокруг костра было для нее не ново, потому что эти хлопки, эта музыка, этот ритм снова пробуждали уснувшие воспоминания о временах, когда она была Учителем Мудрости Времени. Она была не одна, потому что этот праздник был встречей – встречей с самой собой и Традицией, которую она несла столько жизней. Она почувствовала глубокое уважение к себе.
Она снова имела тело, и это было прекрасное тело, которое боролось миллионы лет, чтобы выжить во враждующем мире. Она жила в море, выходила на землю, поднималась к деревьям, ходила на четырех ногах и вот теперь гордо ступала двумя ногами по земле. Это тело заслуживало уважения за борьбу в течение стольких лет. Не существовало красивых или безобразных тел, потому что все тела совершали одну траекторию, все были видимой частью души, которая жила в них.
Она чувствовала гордость, глубокую гордость за свое тело. Она сняла кофту.
Она не носила бюстгальтер, но это было неважно. Она была горда своим телом, и никто не мог осудить ее за это. Даже если бы ей было 70 лет, она продолжала бы гордиться своим телом, потому что именно через него душа могла осуществлять свои работы. Другие женщины, находящиеся вокруг костра, делали то же самое. Это тоже не было важно.
Она сняла пояс и осталась полностью обнаженной. В тот момент она ощутила одно из самых полных чувств свободы за всю жизнь. Потому что она не делала это по какой-либо причине. Она делала это, потому что обнаженность была единственным способом показать, насколько ее душа была свободна в то мгновение. Ее не волновало, что присутствуют люди, одетые, смотрящие на нее, все, что она хотела – это чтобы они почувствовали в своих телах то, что чувствовала она сейчас в своем. Она могла свободно танцевать, и ничто больше не мешало ее движениям. Каждый атом ее тела касался воздуха, и воздух был щедр, принося издалека тайны и ароматы, которые обволакивали ее с головы до ног.
Мужчины и гости, которые били по бутылкам, заметили, что женщины вокруг костра обнажены. Они захлопали, взялись за руки и стали петь то мягко, то неистово.
Никто не знал, кто диктует этот ритм, бутылки ли это были, хлопки или музыка. Все, казалось, понимали, что происходит, но если бы кто-нибудь осмелился выйти из ритма в тот момент, то он бы не смог сделать это. Одной из главных задач Учительницы на этом этапе ритуала было не позволить людям почувствовать, что они в трансе. У них должно было быть впечатление, что они контролируют себя, даже если это не так. Уикка не преступала единственный Закон, за нарушение которого Традиция наказывала с исключительной строгостью: воздействие на волю других.
Потому что все, кто там был, знали, что они на Шабаше волшебниц, а для волшебниц жизнь – это единение со Вселенной.
Позже, когда эта ночь будет едва лишь воспоминанием, никто из этих людей не будет обсуждать то, что увидел. Относительно этого не было никакого запрета, но те, кто был там, чувствовали присутствие могущественной силы, силы таинственной и священной, огромной и непреклонной, которой ни одно человеческое существо не осмелилось бы сделать вызов.
– Крутитесь! – сказала единственная одетая женщина, на ней было черное платье, доходившее до пят. Все другие, обнаженные, танцевали, хлопали, а сейчас еще и вращались вокруг себя.
Какой-то мужчина положил рядом с Уиккой платья. Три из них будут использованы впервые, причем два были схожи по стилю. Это были люди с одним Доном, Дон материализовывался в манере мечтать о платье.
Ей уже не нужно было хлопать, люди продолжали действовать так, как если бы она еще управляла ритмом.
Она встала на колени, возвела руки над головой и начала вырабатывать Силу.
Сила Традиции Луны, Мудрость Времени, была там. Там была Змея, мудрая и доминирующая. Только Дева, держа ее под пяткой, могла управлять ею. Так Уикка молилась и Деве Марии, прося у нее чистоты души, твердость руки и защиту, чтобы Сила смогла опуститься на женщин, которые были перед ней, но чтобы она не овладела ими и не прельстила ни одну из них.
С лицом, направленным к небу, твердым и уверенным голосом она проговорила слова Апостола Павла:
– «…если кто-то разрушит храм Господень, Господь разрушит его. Потому что храм Господа священен, и этот храм – вы. Никто не утопает в иллюзиях: если кто-то из вас считает себя мудрее мира, то он должен сойти с ума, потому что мудрость этого мира – это безумие перед Господом.»
В действительности, написано: «Он ловит ученых на их же собственной хитрости».
Поэтому не ищите в мужчинах причины для гордости, ведь все принадлежит вам.
Несколькими движениями рук Уикка ослабила ритм ударов. Бутыли звучали медленнее, а женщины начали вращаться со все больше уменьшающейся скоростью. Уикка держала силу под контролем, и весь оркестр должен был работать слаженно: от самой пронзительной трубы до самой мягкой скрипки. Для этого нужна была помощь Силы, тем не менее, нельзя было отдаваться ей.
Она хлопала и подражала необходимым звукам. Постепенно люди переставали играть и танцевать. Волшебницы подошли к Уикке и взяли свои платья, только три женщины остались обнаженными. На тот момент прошел 1 час 28 минут постоянного звучания, и состояние сознания всех присутствующих было изменено, но никто из них, за исключением трех женщин, не потерял понимания того, где они и что происходит.
Однако три обнаженные женщины находились в полном трансе. Уикка протянула вперед свой ритуальный кинжал и направила к ним всю сосредоточенную энергию.
Их Доны предстанут через несколько мгновений. Это был способ служить миру после прохождения долгих мучительных путей – дойти сюда. Мир испытывал их как только можно; они были достойны того, что завоевали. В обычной жизни у них останутся слабости, разочарования, маленькие добрые дела и маленькие жестокости. Они продолжат оставаться в агонии и экстазе, как и все, кто участвует в еще преобразовывающемся мире. Но в должный момент они поймут, что каждое человеческое существо несет внутри себя нечто гораздо более важное, нежели ты сам: своего Дона. Потому что в руки каждого человека Господь отдал Дона – инструмент, который Он использует, чтобы явить себя миру и помочь Человечеству. Господь избрал человека как Свою руку на Земле.
Некоторые понимали своего Дона через Традицию Солнца, другие – через Традицию Луны. Но все в конце концов находили его, даже если должны были пройти несколько перевоплощений во имя поиска.
Уикка встала около огромного камня, помещенного здесь кельтскими священнослужителями. Волшебницы в черных платьях образовали полукруг возле нее.
Она посмотрела на трех обнаженных женщин. Их глаза блестели.
– Идите сюда.
Женщины приблизились к центру полукруга. Тогда Уикка попросила их лечь так, чтобы лоб касался земли, а руки были распростерты в форме креста.
Маг увидел, как Брида ложится на землю. Он попытался сосредоточиться только на ее ауре, но он был мужчиной, мужчиной, который смотрел на тело женщины.
Он не хотел вспоминать. Он не хотел знать, страдает она или нет. Он осознавал только одно: миссия его Второй Половины перед ним была выполнена.
«Как жаль, что я так мало был с ней».
Но он не мог думать так. Где-то во Времени они разделяли одно тело, переживали одну боль и были счастливы одной радостью. Они были вместе в одном человеке, кто знает, бродя ли по лесу, похожему на этот, созерцая ли ночь, в которой сияли такие же звезды на небе. Он посмеялся над своим Учителем, который заставил его провести столько времени в лесу, только чтобы понять, что он встретился со Второй Половиной.
Такова была Традиция Солнца: она обязывала каждого понять то, что было ценно и необходимо, а не только то, что он хотел. Его мужское сердце долго еще будет рыдать, но сердце Мага ликовало от радости и благодарило лес.
Уикка посмотрела на трех женщин, распростертых у ее ног и поблагодарила Господа за способность продолжать работу столько жизней подряд; Традиция Луны была неистощимой. Прогалина в лесу была освящена кельтскими священнослужителями в уже давно забытые времена, а из их ритуалов мало что осталось, как, например, этот камень, который она держала на плечах. Это был огромный камень, его невозможно было перенести человеческими усилиями, но Древние знали, как двигать его посредством магии. Они строили пирамиды, небесные обсерватории, города в горах Южной Америки, используя только те силы, что знала Традиция Луны. Это знание уже не было необходимым для человека и погасло во Времени, чтобы не обернуться разрушающим. Все равно Уикке хотелось бы узнать, только из любопытства, как они это делали.
Некоторые кельтские духи тоже присутствовали, и она их поприветствовала. Они были Учителями, которые не перевоплощались больше и образовывали часть тайного правления Земли; без них, без силы их Мудрости планета уже давно бы стала неуправляемой. Кельтские Учителя витали в воздухе над деревьями, стоявшими слева от прогалины, их астральные тела обволакивал густой белый свет. Сквозь века они приходили сюда каждое Равноденствие узнать, поддерживается ли еще Традиция. «Да, – говорила Уикка с некоторой гордостью. – День Равноденствия продолжают отмечать даже после того, как вся кельтская культура была стерта из официальной истории мира. Потому что никто не сможет погасить Традицию Луны, кроме Руки Господа».
Она некоторое время внимательно смотрела на священнослужителей. Что они подумают о сегодняшних людях? Почувствуют ли они ностальгию по тем временам, когда часто посещали это место, когда связь с Господом казалась более простой и прямой? Уикка считала, что нет, и ее инстинкт это подтверждал. Именно человеческие чувства выстраивали сад Господень, и для этого необходимо было, чтобы они видели много, во многих эпохах, во многих обычаях. Как и вся остальная часть Вселенной, человек следовал своему пути развития, и каждый день был лучше, чем предыдущий, даже если он забудет уроки прежних дней, даже если он не использует то, что изучил, даже если он будет протестовать, говоря, что жизнь несправедлива.
Потому что Небесное Царство похоже на зерно, которое человек сажает у себя в поле; он засыпает и просыпается, днем и ночью, а зерно растет, причем он не знает, как. Эти уроки были записаны в Душе Мира и давали благость всему Человечеству. Было важно, чтобы продолжали существовать такие люди, как те, что были здесь этой ночью, люди, которые не боялись Темной Ночи Души, как говорил старый мудрый Святой Иоанн Креститель. Каждый шаг, каждый акт
