осуждением. — Ходят слухи, он состоял в сговоре с англичанами, оказывал им всяческую помощь, однако доказательств этому пока нет.
— Жалкий бесчестный предатель собственного народа. — Грегор подумал, что доля иронии была в том, что этот мир уже воздавал Айвору Уоллесу по справедливости. И если он был не в ладах со своим сыном, единственным сыном, то именно этого он и заслуживал за все свои прошлые злодеяния.
В этот момент к ним в кладовую вошла рыжеволосая женщина с двумя кружками эля в руках.
— Фиона, — представил жену Роберт и взял у нее кружки.
Женщина настороженно посмотрела на Грегора, но уже через мгновение удалилась, так как оба они замолчали, а муж так и не представил гостя. Грегор предпочел бы, чтобы она не видела его вовсе — женщины склонны сплетничать о загадочных посетителях, а слухи разлетаются очень быстро.
Ее появление, казалось, остудило и Роберта.
— Скажи-ка мне вот что, — начал Грегор, — Уоллес все еще коллекционирует девственниц?
Роберт взглянул на него с недоумением, но кивнул:
— Да, и Форбс, как говорят, ему в этом не уступает.
Это сулило Грегору успех. Если Джесси удастся убедить его в своей непорочности, он непременно допустит ее к себе. Самым сложным, несомненно, было разглядеть в ней невинность.
— Что ты собираешься делать? — спросил Роберт.
— Ждать, наблюдать. Я знаю, что он оставил нетронутым дом в Штратбане и что скот, который он пасет на этой земле, вполне может пастись и в другом месте. — Грегор замолчал, с болью в сердце вспоминая старую ферму, брошенную на произвол судьбы. — Если удача будет на моей стороне, то он выставит его на продажу, и сделает это очень скоро.
— Ты можешь заставить его сделать это, оставаясь инкогнито?
— Нотариус уверяет меня, что смогу, если не стану скупиться.
Роберт усмехнулся.
По правде говоря, Грегор хотел гораздо большего, и это было только начало. Свои первые годы в море Грегор частенько лежал в подвесной койке и придумывал всевозможные несчастья для Айвора Уоллеса, от уничтожения урожая до кражи его скота. Долгое время Грегор не мог побороть желание вернуться и устроить с ним драку, побороться голыми руками, чтобы причинить ему такую же боль, что испытывал сам. Однако, став зрелым мужчиной, он понял, что это принесло бы ему лишь временное облегчение, а учитывая, что Уоллес занимал положение богатого землевладельца, еще и грозило тюрьмой ему самому. Самым разумным было отплатить Уоллесу его же монетой.
Скупить свои земли, столько, сколько будет возможно, а затем представиться Уоллесу таинственным покупателем — отличное начало пути к господствующему положению среди местных землевладельцев. Как только он почувствует, что Уоллес уже доведен до отчаяния его возвращением, он найдет арендаторов для своей земли и вернется на корабль. Упрочив, таким образом, свое положение и наняв поверенного, который следил бы за его делами, он мог продолжить скупать земли, уже будучи далеко отсюда.
— Ах, если бы твой отец мог встретить тебя здесь, на родной земле, — произнес Роберт с осторожностью.
Только он мог сказать такое. Они были очень близки, и Роберт Фрейзер всегда был рядом с Грегором и советовал сдержаться, когда тот был в ярости и по горячности мог наделать глупостей. Именно Роберт тогда предложил ему уехать из Крейгдаффа, дабы не лишиться рассудка. Грегор снова пришел к нему, чтобы вспомнить славные времена и поразмыслить над бедами. До самого конца, когда уже ничто не могло спасти их землю, их дом и заработок, он оставался здесь, но он оставил любимого отца. Грегор уехал, даже не попрощавшись, и это терзало его уже многие годы.
В поведении и словах старого друга чувствовалась тревога и осторожность, словно он боялся, что Грегор все тот же неуравновешенный вспыльчивый юноша, которому он давал советы одиннадцать лет назад.
Грегор кивнул. Он сделал глоток эля и, тщательно взвесив слова, наконец ответил:
— У отца украли нашу землю. И я обязан вернуть ее в память о нем. Хью Рэмзи работал за нее всю свою жизнь ради нас. Он один вырастил и воспитал меня, и я знаю, как тяжело ему было, с каким трудом давался каждый день жизни. Он говорил, что сделал все, чтобы эта земля была хороша, чтобы она была моей. Он не заслужил такой участи.
Роберт внимательно посмотрел на Грегора и кивнул ему в ответ.
— Какая-то глупая прихоть Уоллеса разрушила все мечты моего отца. Это жестоко и непростительно, и я этого так не оставлю. Единственное, что заставляло меня жить и бороться, — это уверенность в том, что я смогу вернуться и отомстить ему.
Роберт задумчиво посмотрел на него:
— Ты сможешь выкупить свои земли, но не вернешь отца, приятель.
Грегор опустил взгляд, и пальцы его крепче сдавили кружку. Именно этого в действительности он и хотел.
Роберт выпрямился, сидя на табурете, и почесал голову.
— У тебя новая жизнь, и, похоже, отнюдь не плохая. Ты уверен, что поступаешь правильно, задумывая все это?
Знакомое чувство тревоги вдруг охватило Грегора, и он пожалел, что пришел сюда, в кузницу. Роберт не знал всего, что произошло. Он не знал, какие страдания пришлось претерпеть Хью Рэмзи.
В конце концов Грегор кивнул:
— Я просто обязан сделать это.
Глава 6
Джесси потянулась и сладко зевнула. Ей нечасто выпадал шанс поесть горячего в середине дня, и ее стало клонить в сон от непривычного, но такого приятного ощущения сытости. В соседних комнатах ее нового временного жилища было тихо и спокойно. И теперь настало время выяснить что-нибудь о своем покровителе. В конце концов, она даже не знала, стоит ли верить его обещанию заплатить ей. Он был привлекательным мужчиной, и ей хотелось доверять его словам, хотя, скорее всего, он был тот еще мошенник. Она сама видела, как он представился священником, чтобы попасть к ней в камеру. Этот поступок, с одной стороны, забавлял ее, с другой — свидетельствовал о том, на что способен этот человек. Он с легкостью мог бы обмануть и ее, если бы ему это потребовалось, а потому была настороже.
Встав на колени возле двери, она заглянула в замочную скважину. Ключ он унес с собой, что несколько усложняло ее задачу, но тут могло помочь заклинание. А поскольку она вернется к себе до его возвращения, он ни о чем не узнает.
Присев на корточки, она вспомнила, что это было первое заклинание, которому обучила их мать, на случай, если когда-нибудь кто-либо закроет их на замок. Джесси смутно вспоминала, как она взбиралась по буфету, вставая на колени и отчаянно цепляясь руками, а за нею следовала ее сестра-близнец Мэйси. Они прятались от своего брата Леннокса, который был старше их на несколько лет. Не найдя их, он мчался к матери и сообщал, что они пропали. Вероятно, именно это заставило их мать задуматься об обучении дочерей магии, и с тех пор у девочек начались уроки волшебства. Леннокс уже знал несколько заклинаний, так как был старше, и к тому же мама говорила, что он был более одарен от природы.
Все светлые воспоминания Джесси о ее матери были так или иначе связаны с магией. С особенной тщательностью она заставляла их учить, как она говорила, необходимые заклинания — те, что могут понадобиться, чтобы защитить себя. Джесси знала, как вырваться на свободу откуда бы то ни было, как навести на кого-нибудь неприятности или, наоборот, предотвратить их, как приковать внимание человека к предмету. Последнее было полезно при продаже всевозможных товаров. Кроме того, мать научила Джесси и Мэйси защищаться от болезней и беременности. Она вкладывала все это в их юные головы и сердца с таким неистовым рвением, что они невольно понимали, как она сожалела о том, что посвятила свою
