любовь и искренние переживания их отцу, человеку, который оставил ее, лишь только узнав о ее магических способностях.
Но Джесси знала, что еще очень многому ей только предстоит научиться. Хотя эти знания принесли лишь несчастья ее матери, да и сама Джесси оказалась в опасности из-за дара, что достался ей по наследству. Когда у нее возникал соблазн попытаться развить свои способности, она неизменно отступала.
В Нагорье использовать эти навыки было безопасно, и можно было встретить таких же, как она. Но прежде всего ее целью было воссоединиться с Мэйси и Ленноксом, с которыми их разлучили в тот самый день, когда их мать была казнена. Тем не менее Джесси знала достаточно, чтобы защитить себя, если понадобится.
Глубоко вздохнув, она сконцентрировалась на замке и призвала свое освобождение, произнося слова на древнем языке: Thoir dhomh mo shaorsa[2].
* * *
Замок щелкнул, и дверь распахнулась.
Джесси поднялась и украдкой проникла в комнату. Поблизости никого не было. Она смотрела на дверь, которая выходила на площадку и уже не раз сегодня открывалась перед хозяйкой и прислугой. Эта дверь была единственным, что отделяло ее от свободы. Джесси могла сбежать и отправиться своей дорогой. Но она не хотела.
Таинственный мистер Рэмзи завладел ее вниманием этим утром. Ее привело в бешенство то, что ее заперли, но она не могла устоять и не бросить вызов спокойствию и хладнокровию, с которыми он обучал ее обольщению. Любопытство относительно его врага и столь значительных разногласий между ними также не давало ей покоя. Оглядевшись, она увидела через приоткрытую дверь его кровать и подошла к ней. На подушке осталась вмятина от его головы, одеяло валялось там же, где он сбросил его. Она представила его отдыхающим в этой постели. Нет, она определенно не была готова уйти.
Осмотрев его спальню, Джесси заметила, что эта комната была гораздо уютнее той, в которой проснулась она. На окнах и вокруг кровати висели тяжелые шторы из дамаска. В комнате для прислуги занавески были тонкими и потертыми, а на кровати лежало лишь легкое одеяло.
Сундук возле кровати был заперт на замок, а ключ он, очевидно, носил при себе. Она опустилась на колени и прибегла к волшебным чарам. Открыв крышку, стала торопливо рыться в вещах и нашла глубоко под ними несколько свитков, перевязанных лентами. Отложив их в сторону, она стала пробираться через стопки одежды к тому, что показалось ей гораздо более интересным — на дне лежало что-то тяжелое, завернутое в плотную старую материю. Там было два свертка, и она достала один из них. В нем были монеты, составлявшие немалую сумму. Как велико было искушение украсть несколько штук. Несколько долгих минут она боролась с соблазном и решила, что игра не стоила свеч, так как он может обнаружить пропажу, пересчитав монеты. «На случай, если он решит обмануть меня, я уже знаю, где они спрятаны», — подумала она.
Успокоенная этой мыслью, она вернула сверток на место в его прежнем виде и взялась за второй. Он тоже оказался тяжелым, хотя не был так увесист, как первый. Развернув его, она увидела, что он полон чего-то, на первый взгляд напоминавшего осколки битого стекла или камней. Переливаясь разными цветами, они могли бы стать прекрасными украшениями, если бы не были такими неровными и шершавыми. Она сдвинула брови — так, быть может, это и были неотполированные драгоценные камни? Джесси никогда не видела ничего подобного и, взяв один камень, поднесла его к свету, разглядывая с нескрываемым любопытством. Если он бывал в разных странах, мог привезти их из своих путешествий. Ей вдруг так захотелось расспросить его о дальних неизведанных краях, в которых он странствовал. И о женщинах, с которыми встречался.
Кроме того, там был крошечный бархатный мешочек, в котором таились несколько маленьких белых камней. Такие она видела и прежде и знала, что они чрезвычайно высоко ценятся.
— Жемчуг, — с трепетом прошептала она.
Уложив все по своим местам, она закрыла крышку и заперла замок. Убедившись в богатстве своего покровителя, она решила, что может успокоиться относительно того, что он был ей должен. В конце концов, если он не заплатит, теперь она знала, где найти свое вознаграждение.
Она села на кровать и попробовала прилечь.
Кровать была гораздо удобнее и мягче той узкой кушетки, на которой ей пришлось спать прошлой ночью и сегодня днем. Здесь был хороший матрас из конского волоса, подушки и твердый валик для большего удобства. Ее же спальное место представляло собой мешковину, прибитую к деревянной раме, и Джесси, несомненно, предпочла бы эту постель. Взявшись за одеяла, она обнаружила, что они очень мягкие и тонко сшиты. Дотянувшись до того места на подушке, где с прошлой ночи осталась ложбинка, она вдохнула мужественный аромат его тела и томно вздохнула.
Что бы он подумал, если бы вошел сюда прямо сейчас и увидел ее в своей постели? «Он мог бы снова наказать меня», — улыбнулась она самой себе. С ней никогда не проделывали такого прежде, по крайней мере с тех пор, как она стала взрослой женщиной. Ее поразило то, что это сделал ее любовник в самый разгар столь пылкой и чувственной демонстрации ее талантов. Его удары не просто отвлекли ее от исполнения задуманной роли, но еще больше усилили ее возбуждение. Даже сейчас, когда она вспоминала это, по телу ее пробежала дрожь. Она согнула ноги в коленях, подняла юбки, собрав их на талии. Обеими руками она ласкала себя между бедер, представляя, что он стоит прямо перед ней и наблюдает. Он бы строго покачал головой и сказал, что она снова все делает неверно.
— О боже, — прошептала она, потрясенная тем, как разжигало в ней страсть одно лишь осознание предстоящего наказания. Она бы ни за что не поверила, что с ней может случиться такое, но, лишь оказавшись в его руках, она уже была не в состоянии хоть о чем-то думать.
Он же выглядел совершенно одержимым. Тело его было напряжено до предела от стремления обуздать свое желание, свою мощь. Он был беспощаден с ней, чтобы она полностью ощутила его состояние, чтобы заставить ее осознать свою задачу. Вспоминая это, она чувствовала, как потребность прикасаться к собственному телу становилась непреодолимой. Ее ладони скользили по внутренней стороне бедер, туда, где они соединяются; пальцы раскрыли ее губы, позволяя прохладному воздуху нежно коснуться ее пышущего жаром бутона.
Плавно раскачивая бедрами, она представляла, что в ногах кровати стоит он. Его сосредоточенные глаза становились темнее, когда он был возбужден, и она отлично знала, что он получал удовольствие, наказывая ее. Его ладонь скользила к ее промежности, суля ей безграничное, исступленное наслаждение. Это было отнюдь не наказание, и они оба знали это.
О, если бы он приказал ей тем утром опуститься ему на колени и доставить наслаждение им обоим. Его член был уже каменный, и она не желала бы большего, чем исполнить его приказ. При этой мысли мышцы ее влагалища сжались. Низ ее живота налился вожделением.
Клитор уже был большим и твердым, и ее пальцы, собрав скользкие соки между губами, стали кружить вокруг него. Лаская себя, она вспомнила, как он облизал свои пальцы, после того как они побывали внутри ее, и сделал это с нескрываемым удовольствием. Двигая рукой все быстрее, она кусала губы.
Приближаясь к пику наслаждения, она представляла, как мистер Рэмзи в мгновение ока настиг ее и вот уже расстегивал свои брюки. Ее дыхание сбилось, вагина почти болела от напряжения, и наконец волна блаженства захлестнула ее.
Постепенно возвратившись к реальности, она не сдержала усмешки. О да, если бы то утро могло что-то значить, то, возможно, скоро она бы спала в этой постели.
Вернувшись и привязав лошадь в конюшне, Грегор остановился под окнами Джесси. Он был почти уверен, что они будут открыты, так как его компаньонка вырвалась на свободу и сбежала. Однако окно казалось нетронутым, и он вошел внутрь.
Комнаты выглядели совершенно так же, как когда он покидал их. И все же его не покидало странное чувство, что она не оставалась все время на своем месте. Но когда он достал ключ и отпер им дверь
