Хью, учил его предугадывать погоду, когда они вместе работали в поле, и теперь он по-новому использовал свои навыки, постоянно оттачивая их.
Наконец он стал хозяином своей судьбы и весьма внушительного состояния. И все же он видел в Джесси отражение себя, юного и бедного. Точно такой же благодарный трепет испытывал он, когда получал свой первый заработок и отправлял его в Крейгдафф, чтобы за эти деньги на могилу отца поставили каменное надгробие.
Достав из кармана, Грегор протянул ей последний подарок. Это был гребень, тонко вырезанный из дерева. Джесси осторожно взяла его, ощупывая бумагу, в которую он был завернут.
— Открой, — торопил он.
Она развернула сверток и ахнула, увидев гребень:
— Какой он красивый!
Для него это был обычный, повседневный предмет, но Джесси была в восторге и тут же воспользовалась им, начав расчесывать концы своих густых волнистых волос. Она улыбалась, видя, как ее локоны распрямляются и становятся длиннее под действием гребня.
«У нее действительно совсем ничего нет», — снова подумал он. Она говорила, что ее деньги остались у сутенера. На что она их копила? Он вспомнил, что она упоминала какое-то путешествие на север. Быть может, где-то там она прячет своего ребенка? Это не редкость среди проституток, но на ее теле не было признаков того, что ей пришлось пережить роды.
Увидев, что он смотрит на нее, Джесси смутилась, покраснела и спрятала гребешок в карман платья.
— Спасибо.
Она снова провела ладонями по мягкой шали, словно стараясь показать свою радость, но он заметил беспокойство в ее поведении.
— Что тебя тревожит? Тебе не нравится шаль?
Казалось, она тщательно подбирала каждое слово, прежде чем ответить.
— Вы вычтете стоимость одежды и гребня из денег, что обещали заплатить мне?
Грегор нахмурился. Ему и в голову не пришло, что она может подумать такое.
— Нет.
В ее выражении лица читалось явное облегчение.
Она переживала из-за денег. Для нее это было очень важно. Иначе и быть не могло, подумал он без малейшей иронии, в противном случае ее бы здесь не было.
— Вы позволите мне спуститься с вами в гостиницу и трактир теперь, когда я выгляжу как порядочная девушка?
Грегор сразу же замотал головой:
— Это слишком рискованно. Здесь могут остановиться путешественники из Данди.
— Я могу укрыться шалью, так что моего лица не будет видно. — Она попыталась взять его за руку, умоляя. — Я сойду с ума, бесконечно сидя здесь взаперти.
Джесси снова позволяла себе с ним вольность. Грегор чувствовал, как напряглись его нервы и мускул на щеке стал подергиваться.
— Что? — Он бросил на нее горячий, предостерегающий взгляд. — Ты же говорила, что сама, без моей помощи сможешь выбраться из тюремной камеры, а теперь жалуешься, что тебя запирают в комнате?
Джесси недовольно надулась, но его замечание, судя по всему, ее позабавило. Грегор вздохнул.
— Ты так и норовишь подвергнуть нас какой-нибудь опасности, — сказал он уже более серьезным тоном.
— Но это не так. Я хочу быть в безопасности, правда. Но я места себе не нахожу, оставаясь здесь так подолгу. — Она умоляюще смотрела на него. — Всего на несколько минут.
— Ты слишком много себе позволяешь, Джесси, слишком много.
Ее лицо засветилось улыбкой, полной надежды.
— Обещаю, я больше не буду просить об этом. И я буду смирной и послушной, когда вы… снова закроете меня в своей комнате.
Он знал, что она хочет заставить его чувствовать себя виноватым. Проклятая женщина!
— Хочу, чтобы ты знала: я делаю это не потому, что считаю нужным, а только потому, что не хочу видеть тебя в слезах.
Вскоре они вместе спустились в трактир, и Грегор сразу же понял, что совершил ошибку, поддавшись на ее уговоры. Джесси действительно укрылась шалью, надвинув ее на лицо, и шла рядом с ним, но несколько мужчин, что пили эль, прислонившись к стойке, обернулись и проводили их взглядами, будто один лишь запах женщины был для них сигналом к действию. Он обнял Джесси за талию, демонстрируя, что она принадлежит ему, однако они продолжали пожирать ее глазами. Грегор помрачнел.
За стойкой с большим, тяжелым кувшином в руках бегала служанка, Мораг. Она вытянула шею, чтобы посмотреть, что происходит. Увидев, что это был Грегор и что он привел с собой свою кузину, она усмехнулась.
— Садись здесь, — пробормотал он и кивнул в сторону шаткого столика в темном углу. Он проводил Джесси к столику и жестом попросил Мораг принести пива.
— Добрый вечер, мистер Рэмзи, мисс Джесси, — поприветствовала их Мораг, принеся напиток.
Джесси пожала девушке руку.
— Ты только потрогай, какая она мягкая, — сказала она, протянув край шали.
Грегор злился все больше, пока они шептались, обсуждая его проклятый подарок, о котором он уже начинал сожалеть. Когда Мораг склонилась над столом, чтобы как следует изучить материал, Грегор заметил, что один из фермеров вышел из-за стойки и прошел в середину помещения, откуда женщин было видно гораздо лучше. Он стоял как вкопанный, глядя на них, и бессмысленно улыбался.
— Джесси, — едва слышно предупредил Грегор.
Она тут же замолчала и приняла виноватое выражение лица. Мораг быстро оценила ситуацию и ушла. Мужчины не оставляли их в покое, продолжая следить, и Грегор все больше сожалел, что не оставил Джесси наверху.
Она выжидательно смотрела на него.
— У нас есть одно дело. — Стараясь не замечать весь этот сброд и его повышенное внимание к Джесси, он достал из кармана клочок бумаги, который специально принес с собой вместе с кусочком угольного карандаша. На одной стороне листка были пометки, которые Грегор сделал по возвращении от Роберта. С другой он начал теперь рисовать план Белфур-Холл. Увидев, что он делает, Джесси склонилась над рисунком, облокотившись на стол. Он отметил вход крестиком и подписал его, затем нарисовал стрелочку, чтобы отметить вход для прислуги, и тоже подписал его.
Вдруг Джесси изменилась в лице и, прикрыв написанные им слова ладонью, замотала головой. В глазах ее было явное беспокойство.
«Она не умеет читать», — понял он.
— Прости, я не знал.
Она пожала плечами и потупила взгляд, но он знал, что ей было неприятно.
— У тебя не было возможности учиться?
Если так, то ей наверняка было стыдно, так как она была умна и проницательна.
Она покачала головой:
— Самое забавное, что часть своего детства я провела в семье учителя.
Озадаченный, он ждал, что она продолжит объяснение, но его не последовало. Он даже был готов выразить догадку, что часть своего заработка она собирается потратить на обучение, заметив, что это отличное вложение, но воздержался. И он снова задумался о том, на что же она копила деньги.
— Ничего, мы что-нибудь придумаем.
Среди моряков было немало тех, кто не умел ни читать, ни писать. Он снова взялся за уголек и нарисовал карету возле главного входа и женщину в фартуке — возле зад него.
Увидев, что он сделал, Джесси кивнула, и лицо ее просияло от радости. Они снова понимали друг друга, а он продолжал вносить в карту новые детали.
