желанное лоно. При виде нежных волосков, обрамлявших блестящий влагой вход в ее вагину, он ощутил, как член его стал просто каменным от возбуждения. Он заставил себя снова взглянуть на нее.
Глаза ее горели, и, указав жестом на его член, она заметила:
— По-моему, вы решили, что вам нравится то, что вы видите, не так ли?
Она была строптива и непокорна. Он привык, чтобы ему подчинялись, а она должна была угождать, но она лишь дразнила, играла с ним.
— Ты думаешь, заставила меня сполна заплатить за этот спектакль?
— Вовсе нет, я лишь хотела убедиться, что он пришелся вам по вкусу. К тому же все, что мне сейчас нужно, — это большой твердый член, а это как раз то, что я вижу перед собой.
О да, она определенно знала, по каким правилам вести с ним игру. И теперь его вожделение достигло такого предела, что терпеть больше не было сил.
— О да, это так, и тебе придется ответить за свои слова. Надеюсь, ты продемонстрируешь, насколько сильно ты хочешь этот большой твердый член.
— Вы настаиваете? А мне казалось, вы хотели приберечь меня для другого мужчины.
Грегор схватил ее за запястье.
— Прямо сейчас ты будешь моей, иначе наше соглашение вообще отменяется.
Джесси улыбнулась, глаза ее горели, полные похоти и триумфа.
— То соглашение, в которое вы уже вложили столько времени и сил? Вы готовы разорвать его под властью одного лишь вожделения?
Он стиснул зубы и жестом велел ей подойти.
Она размахивала юбкой, не сводя глаз с его члена.
— Если вы позволите мне сегодня ночью снова остаться в вашей постели и согревать ее своим телом, то вас ждет такой оргазм, какого вы еще никогда не испытывали.
— Наглая девица! Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования.
— А мне кажется, я именно в том положении. — Широко разведя бедра, она села ему на колени. Одной рукой она придерживала юбки, собрав их возле талии, пальцы другой руки раздвигали ее сочные, словно спелый персик, губы, нежные, сочащиеся влагой.
Мораг чуть отошла и смотрела на них, замерев от возбуждения и любопытства. Как только Грегор поймал на себе ее взгляд, она вдруг испуганно вытянулась.
— Прошу прощения, но теперь мне, наверное, нужно оставить вас?
Прежде чем ответить, Грегор протянул руку к промежности Джесси, и два его пальца скользнули внутрь, в то время как большой палец коснулся ее набухшего клитора.
У Джесси перехватило дыхание, она на мгновение закрыла глаза, когда стенки ее влагалища сжали его пальцы.
Член его вздрогнул с очередным приливом возбуждения.
— Как хочешь, дорогая, — ответил он служанке. — Мы сделаем это в любом случае, так что, если не хочешь видеть этого, можешь уйти.
Джесси обернулась к Мораг и тихонько рассмеялась. Обняв пальцами ствол, она направила его в себя и, ощутив внутри головку, сжала ее так, что у него подкосились ноги. Она замерла на мгновение, улыбнулась и стала опус каться на нем, впуская внутрь ствол и обхватывая его своей плотью и доводя Грегора до беспамятства.
Горячий влажный плен ее тела был наслаждением и пыткой одновременно, и она это знала.
— Еще! Глубже, — приказывал он. — Хочу войти глубже.
Она выгнула шею и, громко вздохнув, опустилась на него еще ниже.
У Грегора вырвался стон, когда он полностью вонзил в нее член. Тугое, жаркое объятие ее сочной вагины, пленившее член, вдруг словно вернуло его к жизни. Это было какое-то новое, незнакомое ему чувство. Он проник руками под юбки этого особенного платья, что выбирал специально для нее, и схватил ее мягкие круглые ягодицы, и, каждый раз вталкивая в нее ствол, с силой сжимал их в ладонях.
Джесси зарылась пальцами в его волосы и сжимала голову в такт его движениям внутри ее. Она двигалась легко и грациозно, словно танцовщица, и подчинялась всем его порывам и желаниям.
— Достаточно ли я хороша, чтобы соблазнить вашего врага?
— Клянусь, ты достаточно хороша, чтобы соблазнить самого короля.
Пальцы Грегора еще сильнее впились в ее плоть, и она вскрикнула и подалась вперед, так что член его изогнулся внутри ее.
— Дьявол! — Ритм ее движений, ее жаркое, скользкое лоно, сдавившее ствол, заставили его шумно выдохнуть. — Теперь я знаю, почему тебя прозвали Блудницей.
Запрокинув голову, она весело рассмеялась:
— Я не стыжусь того, что получаю от этого невероятное удовольствие.
— О, я заметил! У тебя выдающиеся способности в этой области. Ты смогла бы соблазнить любого, кого захочешь. — Он невольно протянул к ней руку и коснулся ее щеки.
— Да, возможно, смогла бы. — Она вдруг повернулась и поцеловала его ладонь. — Но я захотела вас, и я видела, как вы смотрите, и мое желание становилось от этого лишь сильнее и жарче.
Глаза ее горели, и на мгновение он подумал, что сейчас принадлежит ей. Он испугался, что может легко отдаться этому ощущению, и, чтобы перебороть его, быстро перевел взгляд на женщину, лежавшую на кровати. Она нетерпеливо наблюдала за ними, облизывая, втягивая ртом собственные пальцы.
Он снова до боли сжал ягодицы Джесси и начал остервенело вталкивать член.
— Двигайся быстрее, — велел он в мучительной погоне за наслаждением.
Вцепившись в спинку кресла, она быстро, отдавая все силы, поднималась и опускалась на нем. Ее груди колыхались, едва сдерживаемые платьем, волосы рассыпались по плечам. Мышцы влагалища напряглись.
По спине у него пробежала дрожь.
— Я хочу этого больше всего на свете, — прошептала она, и вдруг ее стон превратился в крик. Он почувствовал, как стенки ее влагалища сильнее сдавили член и пульсировали все чаще, предвещая оргазм.
Он не мог больше сдерживаться и поторопился покинуть ее лоно. Он едва успел сделать это, хотя было бы гораздо приятнее кончить внутри ее сладкой вагины, а не в ее ладонь.
Глава 13
Той ночью Грегор не спал и наблюдал за Джесси, когда ею снова овладели ночные кошмары. Когда Мораг ушла, они распили бутылку вина, что он раздобыл внизу, а потом до глубокой ночи говорили о том, как мужественно, хотя и бесстыдно держалась служанка. И снова Джесси поразила его. Он вдруг обнаружил, что она весьма внимательна и даже чувствительна к мелочам. Это было даже хорошо, ведь он хотел, чтобы она следила за его врагом и замечала каждую деталь.
Когда луна наполнила комнату золотым светом и причудливыми тенями, он любовался спящей Джесси, восхищаясь ее изяществом. Сейчас, в полном покое, она была подобна Мадонне, великолепной и драгоценной классической статуе. Если бы она хорошо питалась и одевалась, ее красота была бы неоспорима и безупречна. Любой мужчина, не задумываясь и не лукавя, сказал бы, что она обворожительна. И все же сейчас Грегору не хватало ее строптивости и дерзости, ее неповторимых черт и необузданных пламенных взглядов, которые делали из нее эту вульгарную девку, которая приковала его внимание.
Он пытался осознать и принять тот факт, что его интерес к ней становится все неотступнее и горячее. Как такое могло случиться? Затевая все это, он был уверен, что она будет лишь пешкой в его игре, не более. Уже многие годы никому не удавалось завладеть его мыслями, и его это устраивало. Думая лишь о возмездии за трагическую смерть своего отца, стремясь к тому, чтобы вернуть себе его землю, Грегор
