вот скроется за вершиной холма, и ее охватила паника. Она испугалась, что ей придется самой искать дорогу, если он не придержит коня и не дождется ее.
— Я не упаду, — монотонным шепотом повторяла она, закрыв глаза и прижавшись лбом к холке лошади. — И я клянусь, что не подведу и не оставлю Грегора, каким бы ужасным ни было его настроение, что я сама испортила своим проклятым любопытством.
Глава 16
Всю обратную дорогу Грегор ехал впереди Джесси, и делал это нарочно, демонстрируя свое нежелание говорить с ней. В гостинице он также продолжал хранить суровое молчание и сидел устремив взор в окно. Мысли его были где-то очень далеко.
Она думала о его переживаниях. Если бы ей пришлось вернуться на место гибели матери, ее бы тоже очень больно ранили впечатления и явственные воспоминания. Ей было непонятно лишь одно: почему он был рассержен на нее, словно это была ее вина. Они уже начинали приходить к некоторому взаимопониманию, по крайней мере, ей так казалось, и все же он продолжал бросать на нее сердитые взгляды и избегал, когда она пыталась к нему обратиться. Ей было больно терпеть это. Она старалась скрывать свои чувства и оправдывать его реакцию и тем не менее предпочла уединиться на некоторое время в комнате для прислуги.
После ужина он отодвинул тарелку и приказал ей вернуться в свою комнату.
— Грегор, пожалуйста! — Она решительно встала.
Все было напрасно. Эту ночь он велел ей провести в собственной постели.
Следующим утром она обнаружила его сидящим, так же как и накануне вечером. Он держался из последних сил, но по-прежнему не спал.
Весь следующий день он тоже провел в молчании и лишь смотрел в бесконечную даль, в одной руке сжав бутылку портвейна, в другой зеркало. В конце концов Джесси стала сомневаться в его здравомыслии.
Он сконцентрировался на своем задании и отстранился от нее. Так ему было легче. Но было ли легче ей? Отнюдь. Вот его поддержка могла бы помочь. Он же, напротив, стал холоден и перестал с ней разговаривать. Ради него она готова была на все. Это казалось ей глупым, но теперь было важно, что он думает о ней, а сейчас он вел себя так, будто все это для него не более чем сделка. Ее предупреждали, что привязанность к мужчине может таить в себе большую опасность, и все же она была открыта новым чувствам.
Да, глупо было на что-то надеяться. Такого мужчину, как он, никогда не заинтересует такая женщина, как она, обыкновенная шлюха. Несколько дней она обманывала, тешила себя напрасными надеждами, позволяя верить в то, что они были вместе, понимали и были нужны друг другу, хотя бы несколько дней. Очень скоро она и вовсе исчезнет из его жизни, и Джесси с жадностью проживала каждую оставшуюся минуту рядом с ним и страдала оттого, что он оттолкнул ее и замкнулся в себе.
Время шло, и наступил закат. К тому времени она тоже окончательно погрузилась в свои эмоции. Обиженная его молчанием, она думала о том, что он бы очень пожалел, если бы понял, как сильно недооценивал ее, и если бы узнал, что она заглядывала в его драгоценный саквояж и без труда открывала все замки, на которые он запирал ее. Если бы только он слушал, что говорили люди в Данди, то побоялся бы, что она найдет другого покровителя и уйдет, оставив его со своей всепоглощающей жаждой мести.
Она надела свои новые кожаные туфли, расчесала волосы и вышла к нему.
— Если вы по-прежнему не будете со мной говорить, но продолжите готовить меня к предстоящему делу, то я пойду вниз и сама найду себе развлечение.
Грегор взглянул на нее, глаза его горели, и в какой-то момент она надеялась, что он запретит и схватит ее за руку и заключит в объятия.
— Поступай как знаешь. — Он встал, отвернулся от нее и ушел.
Она замерла в потрясении и не могла оторвать от него глаз. Своими дерзкими словами она надеялась заставить его заговорить с ней, вывести его из оцепенения. Но казалось, теперь ему было уже безразлично, куда и зачем она отправится.
Окончательно пав духом, Джесси наблюдала за ним и видела, как он налил воды в емкость возле умывальника и через голову стянул с себя рубашку. Вид его обнаженного торса только еще больше разозлил ее, ибо она почувствовала непреодолимую жажду его объятий. Все это был самообман. Ему не было до нее дела. Она всего лишь шлюха, которая постоянно была в его распоряжении, так как зависела от него, будучи под угрозой смертной казни, и должна была быть ему бесконечно благодарна за защиту и те жалкие крохи теплоты, что он дал ей. А что происходило до вечера все эти дни? Она постепенно приходила в бешенство. В то время, когда он уходил в неизвестном направлении. Быть может, к женщине, к той, что действительно была его женщиной. К той, которой он никогда не предложил бы соблазнить его врага в обмен на кругленькую сумму денег.
Под властью собственной ярости она резко развернулась и стремительно вышла из комнаты, прежде чем он успел бы ее остановить, и побежала вниз по шаткой лестнице, прямо в заполненный людьми трактир.
Грегор несколько секунд не отрываясь смотрел в воду, затем зачерпнул ее в ладони. Он едва ощутил прикосновение прохладных капель. Он снова зачерпнул воды и смочил шею. Потом он окунул в чашу голову, намочив волосы, резко поднял ее и провел пальцами по мокрым прядям и приложил ко лбу влажную прохладную ладонь. Прошло несколько долгих, затянувшихся мгновений, и только теперь он осознал, что Джесси ушла.
Рассердившись, он смотрел по сторонам. Он зашел в гостиную, потирая подбородок, и как-то неосознанно сделал вывод, что его щетина уже превращается в густую бороду. Входная дверь была приоткрыта. Ему вспомнилось, что она бурно выказывала недовольство и дерзила ему, но что именно она говорила, он не знал, так как был глубоко погружен в свои мысли. Представляя ее лицо, он понимал, что она была очень расстроена.
Нельзя было винить ее за визит в Штратбан, но он ничего не мог поделать, он потерял контроль над собой. Ее вина была в том, что они вообще отправились туда, и в том, что теперь он снова позволял себе чувствовать, переживать и принимал все близко к сердцу.
Его также мучили подозрения, что обвинения Джесси в колдовстве могли быть небеспочвенны. Ему казалось странным и настораживало то, как ловко она скакала верхом, хотя сначала боялась даже подойти к лошади. Кроме того, она почему-то сказала, что сможет обеспечить слугам такое количество работы, что им непременно понадобится еще одна пара рук. И говорила это она весьма убежденно. Случится ли это на самом деле? Узнать это им предстояло уже совсем скоро.
Грегор не мог простить себе того, что так много внимания и заботы потратил на какую-то шлюху. Он почти упустил из виду свою конечную, заветную цель из-за женщины, о которой не знал ровным счетом ничего. Сейчас он был уже почти готов поверить во все, в чем ее обвиняли, а это лишь укрепляло его сомнения. Сколько часов провел он в этих стенах, совершенно позабыв о собственной цели, когда хотел обвинить и потребовать объяснений, но вместо этого наслаждался ее теплотой и ласками. Было ли это результатом ее магических заклинаний? Непривычные сомнения и незнакомые ощущения терзали его и, наконец, окончательно расстроили, сделав злым и раздражительным, и теперь он огрызался и кричал на нее, как только она появлялась рядом.
Здесь, в этих трех тесных комнатках, он потерял чувство непоколебимости своих стремлений. Ему нужно было вновь сосредоточиться и достигнуть своей цели и снова вернуться к нормальной жизни. Он должен был сделать это ради отца.
Но даже сейчас мысль о том, что она внизу, где все эти мужчины пожирают ее глазами и где она легко может найти другого покровителя, обожгла его, и это было крайне неприятно. Со вчерашнего дня и до этого момента он оставался нем. Но так не могло дольше продолжаться. Гнев и ярость вдруг пронзили все
